Джон Варли - Титан (другой перевод)

• Название: Титан (другой перевод)
• Автор: Джон Варли
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0365-5

Экипаж научно-исследовательского космического корабля «Укротитель», подлетая к Сатурну, обнаруживает неизвестный спутник планеты. Этот объект настолько необычен, что принимается решение отменить всю намеченную программу исследований и заняться только им…

---

— Да кто же ты такая? — Слова вырвались раньше, чем Сирокко успела себя одернуть.

— Я Гея, великая и мудрая. Я мир, я истина, я закон, я…

— Значит, ты — вся эта планета? Апрель говорила правду?

Быть может, неразумно было перебивать богиню, но Сирокко ощущала себя Оливером Твистом, напрашивающимся на очередную взбучку. Все равно надо как-то бороться.

— Я еще не закончила, — пророкотала Гея. — Но вообще-то — да. Я Земная Матерь — хотя и не с вашей Земли. От меня проистекает вся жизнь. Я одна из целого пантеона, что простирается до звезд. Зовите меня титаном.

— Так значит, это ты…

— Довольно. Я слушаю только героев. Ты упоминала о великих деяниях, когда пела свою песню. Теперь расскажи про них — или уходи навсегда. Спой мне про свои приключения.

— Но я…

— Пой! — загремела Гея.

И Сирокко запела. Повествование заняло несколько часов, так как, хотя Сирокко и старалась его ужать, Гея настаивала на всех деталях. Титанидский язык прекрасно для этого подходил; пока Сирокко держалась возвышенного лада, никаких неуклюжих фраз спеть было просто невозможно. Закончив, она почувствовала законную гордость и стала чуть поуверенней.

Гея, казалось, размышляла. Сирокко нервно переминалась с ноги на ногу. Ноги болели. «Вот так, — подумала она, — устать можно от всего на свете».

Наконец Гея снова заговорила.

— Славная вышла повесть, — признала она. — Давно, очень давно я ничего такого не слышала. Ты воистину героиня. Я побеседую с вами в моих палатах.

Не успела богиня договорить, как уже испарилась. Осталось лишь пламя — да и то, немного померцав, вскоре угасло.

Сирокко и Габи огляделись. Они стояли в громадном куполообразном зале. Лестница позади них, теперь уже неосвещенная, тянулась вниз — в темное нутро ступицы. Ржавые сопла вдоль лестницы вовсю дымили. Время от времени слышался резкий треск охлаждающегося металла. В воздухе висел запах горелой резины.

На тусклом и растрескавшемся мраморном полу ясно отпечатались их следы. Место это напоминало ветхий и захудалый оперный театр — когда там вдруг зажигают свет и разгоняют все иллюзии.

— Навидалась я тут уже всяких чудес, — заметила Габи, — но это — самое стремное. Куда нам теперь?

Сирокко молча указала налево, на небольшую дверцу в стене. Дверца была приоткрыта, и свет струился сквозь щель.

Распахнув ее, Сирокко со все нарастающим чувством чего-то знакомого огляделась, затем ступила внутрь.

Женщины вошли в большую залу с четырехметровым потолком. Пол там составляли прямоугольнички молочно-белого стекла. Снизу пробивалась подсветка. Стены были обшиты выкрашенными в бежевое деревянными панелями. Всюду висели старинные картины в золоченых рамах. Мебель была времен Людовика XIV.

— Что, дежа вю? — спросил голос из дальнего конца залы. Там стояла коренастая женщина в просторной хламиде без пояса. Гею она напоминала в той же мере, в какой резной кусок мыла может напоминать скульптуру «Пьета» Микеланджело.

— Садитесь, садитесь, — радостно предложила она. — Здесь церемониться нечего. Весь шик-блеск вы уже посмотрели; теперь перед вами горькая правда. Может, что-нибудь выпьете?

ГЛАВА XXIV

Сирокко зареклась составлять предвзятые мнения.

— Знаете что? — испытывая легкое головокружение, обратилась она к Гее. — Если вы мне сейчас скажете, что «Укротитель» никогда не покидал земной орбиты, что все это происходило на голливудской съемочной площадке, я даже глазом не моргну.

— Вполне естественная реакция, — утешила ее Гея.

Проковыляв по зале, она принесла бокал вина для Габи и двойной скоч со льдом для Сирокко. По пути она поправила картины, потрепанным подолом юбки смахнула пыль со столов.

Сложением приземистая Гея очень напоминала бочонок. Бурая морщинистая кожа. Нос картошкой. Но в уголках глаз и чувственного рта проглядывали лукавые морщинки.

Сирокко все пыталась понять, кого ей напоминает это лицо, — старательно избегая при этом строить всяческие теории. У. К. Филдса? Нет, разве что нос. Наконец она поняла. Гея до боли напоминала ей Чарлза Лафтона в фильме "Личная жизнь Генриха VIII".

Сирокко и Габи уселись в разных концах изрядно потрепанной кушетки. Поставив рядом с каждой на приставной столик по бокалу, Гея опять засеменила по залу. Наконец ей удалось втиснуть свою тушу на кресло с высокой спинкой. Тяжко вздохнув, богиня сплела пальцы на коленях.

— Спрашивайте, о чем хотели, — предложила она и чуть подалась вперед в ожидании.

Сирокко и Габи переглянулись, затем снова посмотрели на Гею. Вышла краткая пауза.

— Вы знаете наш язык, — сказала Сирокко.

— Разве это вопрос?

— Откуда вы его знаете? Где вы его выучили?

— Телевизор смотрю.

Сирокко прекрасно знала, о чем ей хочется спросить, но сомневалась, стоит ли. А что, если это существо — всего лишь последний потомок строителей Геи? Никаких подтверждений тому, что Гея, как утверждала Апрель, составляет единый организм, Сирокко на видела. Зато охотно допускала, что эта мадам просто-напросто возомнила себя богиней.

— А как насчет… ну, как получилось то шоу под куполом? — спросила Габи.

Гея пренебрежительно махнула рукой.

— А, все при помощи зеркал, деточка. Ловкость рук — только и всего. — Она опустила взгляд и словно смутилась. — Я хотела вас напугать. А то вдруг вы оказались бы никакие не героини. Постаралась на славу. Ну, а когда все прояснилось, я решила, что лучше нам будет пообщаться здесь. Некоторые удобства, выпивка, еда… кстати, не желаете ли поесть? Есть и кофе. И кокаин.

— Нет, спасибо… Ой, я не ослышалась?..

— Насчет кофе?

— Насчет кокаина.

* * *

В носу у Сирокко слегка пощипывало, зато чувствовала она себя на удивление бодрой и бесстрашной — впервые с тех пор, как они вошли в ступицу. Откинувшись на спинку кушетки, она смотрела прямо в глаза существу, именовавшему себя Геей.

— Зеркала, значит? А сами-то вы тогда кто?

Гея еще шире заулыбалась.

— Сразу к самой сути, ага? Вот и славно. Люблю прямоту. — Наморщив губы, она стала, казалось, обдумывать вопрос.

— Так ты спросила, кто такая вот эта женщина — или кто такая я? — Гея сложила руки на своих необъятных грудях, но ответа дожидаться не стала. — Вообще-то я — сразу три вида жизни. Есть само мое тело — та среда, в которой вы существуете. Есть мои творения — титаниды, к примеру, — которые мне принадлежат, но мною не контролируются. И есть также мои орудия — отделенные от меня, но тем не менее составляющие мою часть. Я обладаю определенной ментальной силой — которая, кстати, и помогла мне создать те иллюзии, что вы не так давно наблюдали. Можете называть это гипнозом и телепатией — хотя на самом деле здесь ни то ни другое.

Я способна творить существ, представляющих собою как бы экстензоры моей воли. Таких, как эта старуха. Ей восемьдесят лет, и она единственная в своем роде. Сотворила я и других, отличных от нее. Они построили эту залу и лестницу снаружи — в основном по тем планам, которые я брала из фильмов. Я, кстати, большая поклонница фильмов, и очень тебя понимаю…

— Да, но…

— Конечно, конечно, — тут же утешила Гея. — Я отвлеклась. Такая, знаете ли, досада. Приходится вот так с вами разговаривать. Недавно, когда я сказала "я тебя слышу", я использовала в качестве гортани верхний клапан Океана, нагнетая воздух из спицы. Такая речь выкидывает дикие шутки с погодой — те три слова засыпали снегом весь Гиперион.

Впрочем, предъявляя вам это тело, я навожу вас совсем на другие мысли. А именно — что я просто-напросто сумасбродная старуха, сижу тут одна-одинешенька.

И Гея пристально посмотрела на Сирокко.

— Ведь ты так и подумала? Разве нет?

— Я… я не знаю, что и думать. Даже если вам поверить, мне так и не ясно, кто же вы все-таки такая.

— Я титан. Ты хочешь знать, что представляет собой титан? — Откинувшись на спинку кресла, Гея воззрилась куда-то далеко-далеко.

— Кто мы такие на самом деле, — вопрос далекого прошлого.

Ясно только, что мы очень древние. Нас сделали, так что мы не сами эволюционировали. Живем мы по 3 000 000 лет, а как раса уже существуем свыше тысячи наших поколений. За это время мы изменились, хотя и не через эволюционные процессы, как их понимаете вы.

Большая часть нашей истории ныне утеряна. Нам неизвестно, ни кто нас построил, ни для какой цели. Можно лишь сказать, что строили наши создатели на славу. Их уже нет, а мы — вот они, тут. Может статься, их потомки по-прежнему живут во мне, но в таком случае они напрочь лишились былого величия. Я прослушиваю сообщения, которыми обмениваются мои сестры по всей галактике, и ни одна не упоминает о тех строителях.

Гея ненадолго прикрыла веки. Затем снова открыла глаза, явно ожидая вопросов.