Владимир Борухович - В мире античных свитков.

• Название: В мире античных свитков.
• Автор: Владимир Борухович
• Издательство: Издательство Саратовского университета, Университетская, 42
• Жанр: История
• Год: 1976

На страницах этого научно-популярного очерка рассказывается о первых шагах, сделанных человечеством на пути создания книги — величайшего детища цивилизации. Вместе с автором читатель пройдет по залам древних библиотек и познакомится с предками современной книги, книгой-свитком и книгой-кодексом. Из Египта, ставшего родиной книги, она распространилась по всему цивилизованному миру, но только у греков и римлян она заняла центральное место в культурной жизни, став главным источником научной информации н вещественным носителем произведений художественного слова.

Одновременно читатель узнает о процессе производства первой бумаги человечества — папируса, о том, как издавалась и отделывалась античная книга. Особое внимание при этом уделяется городу Александрии, где была создана величайшая библиотека древности, и Риму как центру книготорговли и книжного дела вообще.

---

В египетском иероглифическом письме рисунок-идеограмма (знак, передающий понятие) стал превращаться в фонограмму (знак, передающий звук или группу звуков) очень рано. Превращение идеограммы в фонограмму означало, что предметное значение рисунка уже оставлялось без внимания, и в зарождающейся системе письма сохранялась лишь звуковая сторона знака (принцип «ребусного» написания: так, русское слово «колчан» можно передать рисунком, изображающим этот предмет, и тогда перед нами будет идеограмма, но это же слово можно передать двумя рисунками, из которых один будет изображать кол, а другой — большой сосуд, чан, и тогда оба эти знака будут фонограммами). В языках семито-хамитской группы, к которой принадлежал язык древних египтян, смысловое значение слова определялось прежде всего составом согласных, и поэтому создавалась возможность одной фонограммой передавать слова, имевшие одинаковый состав согласных, следующих в том же порядке. Поэтому знак «корзина» («неб» по-египетски) стал обозначать все слова, имевшие такой же состав согласных — например, существительное «господин», прилагательное «каждый», глагол «плыть» и т. д. Но здесь могла возникнуть двусмысленность, и чтобы ее избежать, египтяне использовали различные вспомогательные знаки и детерминативы — идеограммы, указывающие, к какому классу понятий относится слово, или же точно конкретизирующие понятие, написанное с помощью фонограмм. Кружок с точкой посредине был идеограммой солнца и читался Рэ. Но когда нужно было написать имя бога Ра, рядом с этим иероглифом помещался детерминатив, изображение сидящего божества. Когда идеограмма должна была быть употреблена в «прямом» идеографическом значении, под ней (или рядом) ставился диакритический знак, вертикальная черта, означающая «так читай!». Фонограммы египетского иероглифического письма могли обозначать один, два, три и даже четыре согласных звука, причем число знаков, обозначающих один согласный, было доведено до 24. Это давало возможность создания чисто фонетического (буквенного) письма, но этот принцип так и не был осуществлен в древнеегипетской письменности. Создателями буквенного письма обычно считаются финикийцы, от которых знаки письма усвоили греки, и уже от них все остальные народы Европы.

Превращение идеограмм в фонограммы позволило написать слова, которые невозможно было передать с помощью рисунка — наречия, прилагательные, служебные слова и т. п. Разумеется, процесс превращения идеограммы в фонограмму был длительным и сложным; при этом немалую роль играла структура самого языка[11].

В памятниках египетской культуры искусство и письменность оказались слитыми воедино, и даже в позднейшие эпохи египетской истории, когда письменность достигла уже высокого развития, длинные ряды иероглифов, начертанные на фресках гробниц или вырезанные на колоннах гигантских храмов Луксора или Карнака с непередаваемым изяществом и красотой, служили не только для передачи информации, но были одновременно и художественным орнаментом, украшавшим стену, пилон или колонну.

Для того, чтобы зародившаяся письменность привела к возникновению книги, потребовался ряд условий. Прежде всего зарождающаяся цивилизация должна была ощутить настоятельную потребность в составлении определенной системы текстов, связанных между собой по какому-то внутренне присущему им единому признаку[12]. Такими текстами стали ранее всего документы хозяйственной отчетности, памятники права и собрание религиозных формул и памятников («священное писание»). Но, конечно, нужен был и материальный носитель знаков письма, который обладал бы достаточной прочностью, был бы недорогим и легко доступным, на котором можно было без особого труда, ясно и отчетливо изображать знаки письма.

Своеобразный писчий материал был найден древнейшими обитателями Двуречья, жившими на самом юге этой страны — шумерийцами. Главным естественным богатством этого района была глина: местные жители строили из нее свои жилища, храмы богов, изготовляли из нее посуду, светильники, гробы. Даже человек — и тот, согласно древнему шумерийскому мифу, был сотворен из глины. Запасы этого материала были практически неисчерпаемы. Поэтому в районе Южного Двуречья материальным носителем знаков письменности стали глиняные таблетки, широко употреблявшиеся здесь уже в начале III тыс. до н. э. Лишь к первому веку до н. э. глиняные таблетки оказались вытесненными в этом районе более удобными и портативными материалами — папирусом и пергаменом.

В подавляющем большинстве глиняные таблетки имели небольшие размеры: наиболее распространенным был «формат» около 5 × 5 см. Знаки нанесенного на них текста оказываются иногда настолько мелкими, что их приходится читать с помощью лупы. Систему письма шумерийцев и сами знаки принято называть клинописью: она была оригинальным изобретением этого народа. Самые древние памятники шумерийской письменности состоят из линейных рисунков, нанесенных на поверхность сырой глиняной таблетки, которая затем обжигалась. Позднее писцы стали не рисовать, а вдавливать знаки (на сырой глине такой способ наиболее удобен). Для этой цели употреблялся тонкий тростниковый стержень, имевший в обрезе форму маленького треугольника. В сочетании с линией он образует на материале оттиск, похожий на клин. Так возникла клинопись — система письма, в которой знаки составляются из комбинаций вертикальных, горизонтальных и косых клиньев. Иногда пара клиньев соединяется, образуя угол. Знаки клинописи, которую у шумеров переняли и широко распространили на Ближнем Востоке вавилоняне и ассирийцы, были первоначально идеограммами (это значит, что рисунки передавали целые понятия и слова). Затем они стали употребляться для фонетического обозначения слогов, из которых составлялось слово, уже не связанное по смыслу с первоначальным значением рисунка, ставшего фонетическим знаком[13].

Глиняные таблетки стали материальной основой высоко развитой письменности. Во второй половине III тысячелетия до н. э. в шумерийской литературе были представлены самые разнообразные жанры: мифы и эпические сказания в стихах, гимны богам, поучения, басни о животных, пословицы и поговорки. Американскому шумерологу Сэмюелу Крамеру посчастливилось открыть древнейший в мире «библиотечный каталог», помещенный на таблетке в 6,5 см длины и около 3,5 см ширины[14]. Писец сумел на этой крохотной таблетке написать названия 62 литературных произведений. «По крайней мере 24 названия из этого каталога относятся к произведениям, которые частично или полностью дошли до нас», — пишет автор[15]. Интересно отметить, что в качестве заглавия литературного произведения шумерийские писцы употребляли начало первой строки литературного текста (подобно папским буллам, которые также называются по первым словам).

В древнем Двуречье писцы были привилегированным сословием и делились по рангам — ученые шумерологи различают старших и младших писцов, храмовых, царских и т. д. Некоторые из них занимали высокие государственные посты. Школы древнего Шумера, в которых искусству письма обучались юноши из господствующих классов, были одновременно и своеобразными литературными центрами.

Так как в шумерийской клинописи одни и те же знаки могли иметь различное значение и звучание, для их правильного прочтения необходим был большой опыт. Удержать в памяти все правила было просто невозможно, и писцы пользовались особыми справочниками и словарями. Остатки шумеро-вавилонских словарей и грамматических наставлений, которыми пользовались писцы древнего Двуречья, найдены в большом количестве в библиотеке ассирийского царя Ассурбанипала (VII в. до н. э.). Этот царь был, по-видимому, большим любителем книг — он собрал в своей библиотеке свыше 100 000 глиняных таблеток. Примерно пятая часть этого книжного богатства была обнаружена археологами, проводившими раскопки на месте его дворца (находки хранятся в Британском музее).

Вавилонская клинопись в эпоху расцвета древневавилонской культуры становится международной системой письменности, а вавилонский язык — международным дипломатическим языком. Египетские фараоны, современники знаменитого вавилонского царя Хаммурапи (XVIII век до н. э.), переписываются с палестинскими князьками на вавилонском языке. На месте древней столицы фараона Аменхотепа IV (Эхнатона) были найдены тысячи глиняных таблеток, исписанных клинописью (знаменитый архив Телль-эль-Амарны, как по-арабски называется это место в современном Египте).

Однако, египтяне не переняли шумеро-вавилонской системы письменности и вместе с ней — форму глиняной клинописной книги, так как к тому времени, когда клинопись стала широко распространяться, у египтян была уже своя собственная глубоко разработанная система письма. До нашего времени сохранился любопытный памятник египетской письменности, так называемое «Поучение Ахтоя, сына Дуауфа», представляющее собой своеобразную «сатиру на ремесла». Среди прочих профессий, которые вызывают порицание автора, мы находим и профессию курьера. Когда он отправляется в далекий путь за границу, у него «кирпич за поясом». Некоторые исследователи склонны интерпретировать это выражение в том смысле, что курьер должен доставлять тяжкий груз глиняных таблеток, содержащих дипломатические документы. Если принять это толкование, то отсюда также вытекает, что египтяне с презрением относились к письменности на глиняных таблетках.