Ирина Лаврентьева - Круг обреченных

• Название: Круг обреченных
• Автор: Ирина Лаврентьева
• Издательство: АСТ, Астрель, Олимп
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003071-1, 5-271-00957-2, 5-7390-1041-1

Обычный детский сад, ничем не отличавшийся от сотен других… до той поры, пока там внезапно не начали заболевать дети. Заболевать опасной и загадочной болезнью. До той поры, пока не погибла однажды воспитательница.

Трагическая случайность? Быть может… Но верить в эту случайность отказывается адвокат Елена Калинина. Интуиция подсказывает ей — в этих ужасных совпадениях есть что-то закономерное. Что-то, за чем угадывается странное, сложное, продуманное преступление. Преступление, нить которого необходимо распутать, пока не пострадали новые невинные жертвы…

---

— Ништяк. Можно начинать. Он ввел иглу в Лелькину плечевую вену.

Сидевшие вокруг ребята колотились мелкой дробью, не сводя с иглы мутного взгляда. Смотрели, как кровь заполняет двадцатикубиковый шприц.

— Пережимай, — скомандовал Санек невысокому парнишке.

Тот закрутил жгутом шелковый платок на тонкой Лелькиной руке, Саня выпустил жидкость в кастрюльку с вязкой массой на дне. Снова набрал полный шприц — теперь уже из кастрюльки. Лелька тем временем крепко держала жгут выше торчавшей из вены иглы.

— Ништяк. Можно по вене пускать. Лелька первая.

Компания молча кивнула единым движением голов. Лелька ослабила жгут.

Несколько пар глаз жадно следили, как разведенный кровью наркотик перетекает в ее вену.

— Теперь мне давай! Меня по-черному кумарит, — прохрипел парнишка, только что выполнявший роль ассистента.

— Ну давай.

Парень подставил локтевой сгиб. Четкая, еще не изуродованная тромбами вена показывала, что колется он совсем недавно. Та же игла вонзилась в руку, часть темной жидкости перетекла в новую вену…

— Теперь я, Санек!

— Нет, я!

— Санек, мне сначала!

Саня вонзал иглу в подставленные руки, ноги. Одному «старослужащему» ввел иглу под язык — остальные вены восемнадцатилетнего парня «сгорели» под героином.

— Все, ништяк! Лелька, давай теперь мне.

Санек начал расстегивать джинсы. Лелька, с уже расширенными зрачками, двигалась медленно, с трудом выполняя нужные манипуляции.

— Давай шевелись! Поплыла, да? А я?

В закрытую дверь подвала постучали условленным стуком.

— Вводи, гадина! Убью, — прошипел Санек. Сидевшая на корточках Лелька вытащила наконец иглу, шлепнулась задом на пол и рассмеялась.

— Открывайте, — разрешил Саня. Кто-то поднялся, загребая ногами, двинулся к входу, отодвинул толстый шест, подпиравший дверь изнутри.

— О, Хорек заявился, — хихикая, доложил он остальным. — А ты. Хорек, чуть не опоздал. Саня, там ему чего-нибудь осталось? Ты гляди, как его бьет-то, как его колбасит-то!

Компания радостно хохотала.

— Башли на бочку — и вперед! И вправду кумарит тебя, Хорек. Ну иди сюда, маленький! — откликнулся, посмотрев на вновь пришедшего, Санек.

Вошедшего, нескладного парня с непропорционально маленькой головой, действительно трясло.

— Вы, это… Ширяетесь, да?

— Нет, ботанику учим, — давясь смехом, сострила Лелька, все так же сидя на полу.

— Я… это…

— А мы — то! А мы — конь в пальто!

— Слышьте, я кровь позавчера сдавал. Из военкомата опять привязались.

— Я сейчас тоже сдала, — все не унималась Лелька, — вон, в кастрюльку.

— У меня СПИД нашли, — выдохнул парень. Сообщение было сопровождено новым взрывом хохота.

— СПИД не спит! — провозгласил Саня.

— Вы что, не слышите, придурки? Вы же тоже все здесь кололись. Я думаю: чего они прицепились с этой кровью? Раз сдал, второй сдал. Позавчера третий раз взяли. И все вроде как из военкомата. А сегодня меня докторица наша обрадовала.

Что я ВИЧ-инфицированный. И в ментовку тут же потащили. Пыталово устроили настоящее. Статьей пугали. Сидеть тебе, говорят, не пересидеть. — Голос Хорька поднимался все выше и на последних словах сорвался на тонкий плач. — Слышьте, статья, оказывается, есть в кодексе. Они мне ее зачитали, суки. За угрозу заражения или как-то там еще. А я, что ли, заражал? Это ты, Санек, это вы с Лелькой соломку завезли. Это вы нас тут уже два месяца ширяете.

— Ты что же, все это им и рассказал? — зловеще процедил Саня, вникая наконец в смысл произносимых слов. — Ты что же, сдал нас?

— А что я? — Хорек завыл уже в голос. — Они меня тепленьким взяли.

Только диагноз сказали, туг же меня менты под белы руки. И докторица все выспрашивала: с кем колешься, как колешься. Она хоть вежливо. А менты руки крутить начали. Я что, крайний?

— Да я же тебя, сука, убью сейчас, — медленно проговорил Саня, поднимаясь.

— Я ничего не сказал. Я только сказал…

Двери в подвал неожиданно распахнулись.

— Всем встать лицом к стене. Руки на стену, ноги врозь. Милиция! — рявкнули от двери.

В темное помещение ввалилась группа людей в милицейской форме.

Поднялся визг, ругань, грохот опрокидываемых ящиков.

Группу староподольских наркоманов продержали в КПЗ ночь. Утром задержанных отпустили. Всех, кроме Санька.

Конечно, малолетки его сдали, злобно думал Саня, сидя в тесной, забитой людьми камере. Мысли вспыхивали в измученном ломкой мозгу вразнобой и тут же расползались, как тараканы. Вон, мент уже двумя статьями стращает: перевозка и распространение наркоты, да еще и склонение к употреблению. До десяти лет. Ну, это мы еще посмотрим. Пусть докажут сначала. Хотя Дела-то, если честно, хреновые. Кастрюлька с остатками варева ушла на экспертизу. Еще и кровь взяли на анализ. И у Лельки и у него. Хотя права никакого не имеют насильно обследовать. Да разве с ними, суками, поспоришь? Сегодня вторые сутки на исходе. Должны или выпустить, или предъявить что-нибудь.

Лелька говорила, что у ее матери брат двоюродный в ментовке работает…

— Петров, Самойленко, Чиладзе, Афанасьев, Дементьев, — прочитал по списку возникший в камере контролер, — все на выход.

Саня и не заметил, как дверь камеры открылась. Суетливо задергавшись, он вместе с остальными кинулся к выходу.

На улице, около здания гормилиции, курили несколько мужчин. Они с напряженным вниманием разглядывали вдыхавших сладкий воздух свободы нарушителей правопорядка.

— Кто из вас Самойленко? — окликнул один из этой группы.

От мужиков исходила явная угроза. Санек, стараясь не спешить, обогнул здание.

— А вон тот, что за угол завернул, — доложил , кто-то из сокамерников.

Саня кинулся прочь, юркнув в первый же двор, который, к счастью, оказался проходным. Выскочил было на улицу, но его настигли, втащили обратно, сбили с ног.

— Ногами его, ногами. Руками не трогайте!

— Сука! Ты что с детьми нашими сделал?

— Убью, убью! — истошно кричал один из мужиков.

Удары сыпались со всех сторон: Саня съежился, закрывая голову руками.

Но чей-то кованый ботинок достиг его виска.

* * *

Когда он очнулся, было уже темно. Он лежал в глубине двора, за выступом стены. Слышались голоса проходивших через двор людей. Саня попробовал подняться. Резкая боль вспыхнула во всем теле. Он застонал и рухнул, размазывая по лицу кровь. Подняться удалось с пятой попытки. Он еще долго стоял, прислонясь к стене. Затем медленно двинулся, петляя незнакомыми переулками.

Дом Лелькиной матери находился в частном секторе. Обычный одноэтажный домишко, утопающий в зелени сада. В окнах горел свет. Саня проскользнул в калитку. Загремел цепью и угрожающе заворчал огромный пес.

— Пират, свои, — почти шепотом проговорил Саня.

Цепь снова загремела. Пират забрался в будку. Саня легонько постучал в Лелькино окно и тут же отступил в тень яблони. Створки окна распахнулись, высунулась льняная Лелькина голова.

— Саня, это ты? — негромко спросила она, вглядываясь в темноту. — Санечка, что с тобой? — запричитала Лелька. В льющемся из окна свете лицо Санькино казалось еще более изуродованным.

— Ништяк, — хрипло пробормотал он. — Бери башли, ширево и выходи. Кофту надень какую-нибудь. Холодно.

— Санечка, кто тебя так?

— Потом причитать будешь. Я на улице подожду. Давай по-быстрому, слышь?

— Ага. Я сейчас. Я через окно.

Молодые люди почти бегом двинулись по пустынной вечерней улочке.

— Чего это они меня выпустили?

— Это я, Санечка! — испуганно тараторила Лелька. — Мамаше пригрозила, что, если она дяде Мите не позвонит, я вены вскрою и Машку порежу. Она и испугалась. Позвонила. А он сказал, что и так отпустят. Сегодня банду какую-то взяли, так места нужны в КПЗ. Потом… Эксперт у них заболела, которой кастрюлю и шприц на анализ отдали. Отправили все в облцентр. Так что ответа нет еще.

Дядя Митя так и сказал, что, мол, если бы ответ был уже, тебе бы обвинение предъявили. А так… У тебя подписку взяли о невыезде?

— Конечно. А то бы они меня не отпустили…

— Ага. У меня тоже. Дядя Митя сказал матери, что мне статья светит. Все против нас показания дали, представляешь? Они тебя днем потому и боялись выпускать-то. Тут шухер такой по всему городу… Родители у ментовки стояли.

Человек двадцать. Тебя ждали. Меня мамаша в комнате заперла, будто я прокаженная. Саня, у Хорька вправду вирус обнаружили. Тут такое творится…

Мамаша орет, чтобы я из комнаты не выходила, к Машке не прикасалась. Не нужна я им. Куда я теперь без тебя? Кто тебя избил, Санечка? Менты?

— Какая разница…

— Я боюсь, Санечка! Что с нами будет? Мы же все вместе кололись. А докторица говорит…

— Она-то вообще молчать должна, сука!

— Ну кто здесь будет молчать? Все друг друга знают. Может, шепнула кому из подруг. У нее учителка школьная в подружках. И понеслось. Так врачиха говорит, что в Николаеве эпидемия СПИДа. Значит, это мы привезли? Так, что ли?