Василий Лавриненков - Возвращение в небо

• Название: Возвращение в небо
• Автор: Василий Лавриненков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вскоре на моем самолете появились пробоины. Были серьезно повреждены левый элерон и руль поворота. Едва успев отвернуть от трассы одного "мессера", я попадал в струю огня другого.

Все складывалось явно не в мою пользу. Правда, на этот раз я уже достаточно хорошо владел собой, пилотировал уверенно, но все же клочья обшивки на рулях управления вызывали тревогу. И тут услышал по радио голос Тильченко:

- Держись, Володя! Пилотируй! Не давай себя расстрелять. Лови момент, чтобы уйти.

Лавируя по вертикали, Тильченко вел бой. Действовал он решительно и стремительно. После очередной атаки моего ведущего еще один "мессершмитт" вывалился из круга.

Успех Николая ободрил меня. Да и противник вел бой уже не так, как вначале. Потеря двух самолетов сбила спесь с немецких летчиков.

- Уходи... пикируй! - снова донесся до меня по радио голос Тильченко.

Использовав замешательство гитлеровцев, я перешел в пике и почти отвесно понесся к земле...

На выходе из пикирования стал искать своего ведущего. Он все еще дрался. "Як" Николая сделал красивый вертикальный росчерк: в этот момент он ударил третьего "мессера"...

Через несколько минут мы встретились на аэродроме. Тильченко подошел ко мне, сдвинул шлем на затылок, вытер пот со лба рукавом комбинезона, расстегнул ворот гимнастерки.

- Ну как, понравилась охота? - с улыбкой спросил он. Потом, наклонившись, взял меня за плечо: - Крепко они в тебя вцепились. Боялся, не вырвешься... Сказал это таким тоном, будто в бою, что происходил недавно в небе, он был не более, чем сторонним наблюдателем. - Не следовало тебе ввязываться в вираж... Надо было идти за мной, к солнцу, - после короткой паузы добавил Николай и тут же стал объяснять, что такое слетанность, как надо чувствовать и понимать товарища в бою.

- Пойми меня верно,- проникновенно произнес он.- Дело не только в том, чтобы ты хорошо ходил со мной в строю... Чувствуй ведущего, не отрывайся. Если я на что-то нацелился, следи и вовремя схватывай замысел. А то видишь, какой разнобой получился, я - вверх, ты - в вираж...

Хорошую школу боевого мастерства прошел я в полку, летая в паре с Тильченко. И что еще важнее - получил надежную морально-политическую закалку. Многим людям на всю жизнь благодарен я за это. А больше всего и в первую очередь - комиссару нашей эскадрильи Ивану Борисовичу Махине. Удивительный это был человек. Сам он не летал, был освобожденным политработником, мобилизованным в первые дни войны именно на партийно-политическую работу в авиационных частях. Но мы, летчики, безгранично уважали Ивана Борисовича и за его "земной" характер, и за умение выслушать тех, кто возвратился из боевого вылета, и за удивительный талант, позволявший ему вникнуть в то, что происходило в небе. Партийно-политическая работа, кипевшая в полку и в нашей эскадрилье, в те суровые и трудные дни придавала нам силу, уверенность, вдохновляла на выполнение священного воинского долга. Формы партполитработы подсказывала сама обстановка. Велась она с большим знанием дела и для нас, воинов, являлась благодатной духовной пищей.

Политбеседы, информации, собрания коммунистов, комсомольцев, всего личного состава, индивидуальные беседы - когда я вспоминаю их сегодня, они кажутся мне такими же полезными и нужными, как наша предполетная подготовка или обсуждения боевых вылетов, и такими же конкретными, по-фронтовому целенаправленными. Запомнилась листовка, несколько экземпляров которой мы однажды увидели прикрепленными к деревьям у входа в землянку столовой и штаба. В ней были крупно напечатаны известные ленинские слова: "Товарищи красноармейцы! Стойте крепко, стойко, дружно! Смело вперед против врага! За нами будет победа".

Какие глубокие чувства пробудила эта листовка в наших сердцах! Слова, написанные вождем революции много лет назад, звучали так же актуально для нас, участников Великой Отечественной войны, как и для тех, кто в годы гражданской войны отстаивал завоевания советского народа от интервентов и внутренних врагов.

И еще запомнилась такая деталь. Мелким шрифтом под основным текстом было набрано: "Главное политическое управление Красной Армии. 14.VII.1942 г. Воениздат НКО СССР. Типография газеты "Правда". И сразу перед мысленным взором вставала Москва...

Иван Борисович Махиня не раз беседовал и со мной, молодым летчиком. Комиссара интересовало все, что я рассказывал о семье, о своей жизни до войны, о работе в комсомоле. И однажды он прямо сказал, что мне пора вступать в партию. Меня очень обрадовали и взволновали его слова. Я признался комиссару, что давно уже думаю об этом, но хочу прежде сбить несколько вражеских самолетов. Только тогда я почувствую, что имею право на такой важный шаг...

Так оно и сложилось. В скором времени мне удалось сбить четыре фашистские машины. Возвратившись из очередного боя, я подошел к комиссару и напомнил о нашем разговоре. В тот же день я написал заявление и получил рекомендации от командиров звена, комиссара эскадрильи и комсомольской организации. Тут же, на стоянке самолетов, состоялось партийное собрание эскадрильи и меня приняли кандидатом в члены ВКП(б). Этот день и сегодня считаю одним из самых счастливых в своей жизни... Недолго после этого пробыл я в полку. Нам с Тильченко неожиданно приказали сдать свои машины и отправляться в другую часть. Недалеко от города машина свернула в лес, на разбитую колесами узкую просеку. А вскоре перед нами открылось поле с замаскированными самолетами, аэродромными постройками, жилым городком. Нас окружили летчики. Все они были старше нас и по званию, и по возрасту. На груди почти у каждого сверкали боевые ордена.

Нас построили. Вскоре явился командир с двумя шпалами в петлицах. Доброжелательно оглядев новичков, он сказал:

- Вы прибыли для дальнейшего прохождения службы в четвертый истребительный полк. Знакомьтесь с нашими ветеранами,- указал он на своих однополчан, которые тоже выстроились небольшой шеренгой чуть в стороне.

Нам с Тильченко, к нашей общей радости, повезло: оба попали в одну эскадрилью, значит, опять будем летать вдвоем. Раньше нас всегда видели вместе. И теперь, попав в новую часть, старались держаться тоже поближе друг к другу. Оба боялись, что нас могут принять за новичков, которые вообще не видели "мессера". Говорить о том, что мы вдвоем сбили десять немецких истребителей и бомбардировщиков, было неудобно. Да товарищей и не интересовало это. Прежде всего они хотели знать, какие задания мы выполняли. Упомянув о сопровождении штурмовиков, Тильченко подробно рассказал о свободном полете.

- Свободная охота нашим ребятам знакома! - живо отозвался молоденький чернявый лейтенант с густым кудрявым чубом. - От Кишинева до Воронежа каждый день охотились за фрицами в небе. Научились!

- Вы с первых дней на фронте? - поинтересовался я.

- С первых часов, дорогой сержант! - не без гордости ответил он. - Повоюем - познакомимся. А сейчас приглашаю на партию в шахматы. Прошу в тень.

Мы с Тильченко играли слабо и приглашения не приняли. Не нашлось желающих и среди ветеранов.

- Свои боятся со мной играть, - серьезно заметил лейтенант. - Ну а вы-то почему отказываетесь? Не нравятся шахматы, могу в шашки или домино.

Я тихонько спросил своего соседа, кто этот чернявый лейтенант.

- Это Амет-Хан Султан. Парень-орешек. Самолетом владеет, как бог.

Я пошел рядом с Амет-Ханом. Он стал рассказывать какой-то веселый случай, связанный с игрой в шахматы. За ним потянулись все, кто стоял поблизости. Я, конечно, и не предполагал, что, сделав первые шаги по одной тропинке с Амет-Ханом, отмеряю вместе с ним, прекрасным , человеком и бесстрашным истребителем, тысячи километров воздушного пространства, что вместе мы будем драться в сотнях боев против гитлеровцев и оба дважды будем удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Мог ли думать, что подружусь с ним на всю жизнь, что почти через тридцать лет провожу моего неугомонного, жизнерадостного друга в последний путь{1}...

Командир полка гвардии майор А. А. Морозов вызвал Тильченко и меня в свой кабинет. Он подробно расспросил нас о предшествующей службе, а затем рассказал о своем полке. Тут-то мы и узнали, что сам командир и часть летчиков нынешнего состава первый бой с "мессершмиттами" провели над Кишиневом утром 22 июня 1941 года и что потом они с боями отходили на восток. Морозов особо подчеркнул, что ветераны полка имеют большой опыт воздушных сражений с врагом.

- На днях получим новые самолеты, - после паузы сказал он, - облетаем их, а потом перебазируемся. Куда? Я еще и сам не знаю.

Прошло несколько относительно спокойных дней. Получив новые истребители Як-7, мы изучали их и непрерывно тренировались.

В те дни стало известно, что получен приказ о награждении летчиков и техников.

За наградами мы приехали в Тулу. Большой зал заполнили воины, представители партийных и общественных организаций города. Играл духовой оркестр, все было очень торжественно.