Виктор Гофман - Любовь к далекой: поэзия, проза, письма, воспоминания

• Название: Любовь к далекой: поэзия, проза, письма, воспоминания
• Автор: Виктор Гофман
• Издательство: Росток
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94668-045-5

 Виктор Викторович Гофман - один из последних русских символистов, поэт, прозаик, публицист и литературный критик.

В книге впервые после 1918 года собрано полностью художественное наследие В.Гофмана, представлены все его поэтические сборники, юношеские стихи, проза.

В издание включены письма Гофмана к В.Я.Брюсову и А.А.Шемшурину, воспоминания о поэте.

Музыка стиха В.В.Гофмана, все то, что в русской критике было названо "гофмановской интонацией", - все это оказалось живым и востребованным, проросло в творчестве других мастеров русской поэзии 20 века.

---

X. ТРИ ДНЯ

Und missriethet ihr selber, missieth darum der Mensch?

Nietzsche

Пою предсмертные напевы
И дни последние живу.
И вас, смеющиеся девы,
На пир торжественный зову!
– И умереть-то без гримас ты
Не можешь, богохульный шут! —
О, женщины, которым часто,
Вслед убегающих минут,
Я до конца давал всю душу,
Ужель не кажется и вам,
Что смертью я своей нарушу
Заветы, данные мирам?..

Три дня мы будем править пляски
Вслед убегающих минут. —
Какие варварские маски!
Какой бесчинствующий блуд!
В сплетеньях жутко-незнакомых
Зажжем мы чадные костры —
И грянут в царственных хоромах
Мои предсмертные пиры!
И я, приговоренный в смерти,
Скажу властительную речь:
Не надо тлеть, о, верьте! верьте!
Но разом своевольно сжечь

Все, что судьба нам даровала,
В три дня все сжечь, все сжечь дотла.
Под визги дев, под шум бокала,
Под звон разбитого стекла!
Три дня продолжатся беседы
И исступленные пиры. —
Как ярки будут наши бреды!
Как жарки чадные костры!

— И умереть-то без гримас ты
Не можешь, богохульный шут! —
О, женщины, которым часто,
Вслед убегающих минут,
Все отдавал я, верьте! верьте!
Я горд еще и я живу,
Когда на пир, на праздник Смерти
Я вас торжественно зову!

XI. К БОГУ

Бог! Всемогущий Бог!
Я здесь, трусливый и бессильный;
Лежу, припав на камень пыльный,
В бессменном ужасе тревог. –
Бог! Всемогущий Бог!

Я прибежал к Тебе, неверный,
Чтобы в отчаянье упасть,
Когда почуял, Непомерный,
Твою губительную власть.

Среди разнообразных шумов,
Служа угодливой судьбе,
Метался долго я, не думав
В своём безумье о Тебе.

И вот теперь несу я, мерзкий,
Тебе позор своих скорбей.
О, как я мог, слепой и дерзкий,
Идти без помощи Твоей!

Смотри, я грудь свою раскрою –
Ты – Справедливый, и рази.
Я здесь лежу перед Тобою
И в униженье, и в грязи…

Но Ты услышишь вопль постыдный
И Ты ответишь на него…
Или меня совсем не видно
Оттуда, с трона Твоего?..

Царь! Лучезарный Царь!
Услышь же крики и моленья.
Смотри, в каком я униженье, –
Продажно-ласковая тварь…
Царь! Лучезарный Царь!

VI. ОСТРОВ РУСАЛОК

I. ОСТРОВ РУСАЛОК

Alfred Tennyssonn

Мы видели остров русалок над пурпурной,
над бурной волной. —
«Приди же, приди, мой желанный!» — несказанной
рыдая мольбой.
Срывалось, томя, опьяняя с приотворенных, жаждущих губ.
Русалка, как небо нагая, пробиралась на черный уступ.
Другие висели и бились меж зигзагов обрывной скалы.
И в пляске пьянящей кружились, словно чайки морские белы.
Прибои звеня разбивались об их бедра и белую грудь. —
«Мы все здесь погибнем!», воскликнув, я в обратный
направился путь.

1903. 1 августа

II. ТЫ – РУСАЛКА

Ты – русалка, русалка, я знаю давно,
Я в глазах у тебя увидал
В глубине, где темно, моря скрытое дно
И волны набегающий вал.

Я недаром видал, как из темных волос
Выбирала обрывки ты трав.
В них узорчатых раковин много вплелось,
К кольцам кос твоих страстно припав…

Оттого-то в тебе все капризный порыв
И желанья твои так вольны,
Оттого-то твой смех так певуч и красив,
Точно плеск рассеченной волны…

Ты — русалка, ты моря коварная дочь —
Я недаром тебя стерегу,
Весь дрожа, чуть дыша уж не первую ночь,
Стерегу на морском берегу.

Я видал, ты, плескаясь, плыла между скал,
Озаренная блеском ночным,
И мечтательный месяц влюбленно дрожал,
И улыбкой менялась ты с ним.

Я видал, как вчера заблудившийся челн
Ты схватила, неслышно приплыв,
И смеясь, отдала его прихотям волн,
И разбил его бурный прилив.

Как обманные ты зажигала огни,
Там, где бездна черней и страшней.
Шли туда корабли и погибли они,
Под ударами острых камней.

Как манила прохожих призывами глаз,
Содраганьем порывистых плеч,
Чтоб затем за собою в полуночный час
Их в пучину морскую увлечь.

Чтобы там их ласкать, чтобы там их терзать
Погубить, утопить, задушить,
Чтобы лунною полночью выплыть опять,
Чтобы снова прохожих манить…

Ты меня не зови, ты меня не мани:
Без того я пойду за тобой.
Переливчатым смехом победно звени!
О, русалка, русалка, я твой!

Я пойду за тобой в глуби темных морей —
Не боюсь я подводной глуши.
Если хочешь убей меня лаской своей.
Истерзай, утопи, задуши!

О, коварного моря коварная дочь,
О, русалка с блестящей косой,
Я теперь уже твой, ибо в эту же ночь
Я пойду, я пойду за тобой!

1902. Июль

III.ЗОВ РУСАЛКИ

Gеorg Bachmann

Русалка поет, приди, приди,
Все забудь и приди отдохнуть на груди.
О, навеки забудь, навсегда удали
Упоенья, волненья и грезы земли.

Здесь так сладко скользить в перебоях волны,
Здесь в жемчужных покоях — жемчужные сны.
Обжигающий луч не проникнет сюда,
Не проникнет сюда, никогда.

О, ты мой навсегда! О, приди же ко мне!
Гаснет день в вышине, видишь, тень на волне.
Всю ночь мы будем друг друга ласкать,
Будут губы мои… обжигать.
Эти губы бледны, эти губы как лед,
Оттого поцелуй их пронзает и жжет…

На влажных грудях, опьянен, ты уснешь.
О, оставь же свой страх, ты – как месяц хорош!
Ты уснешь, ты уснешь, ветер сдержит волну.
О, иди же ко мне! В глубину!

1903. Июнь

IV. ИСКУШЕНИЕ

Мне не хочется больше идти.
Не взманит меня ласковость грёз.
Каменисто–неверны пути.
Неприступен и страшен утёс.

Я устал. Я упал. Я увяз
В обжигающем мягком песке.
Хорошо в вечереющий час
Ото всех вдалеке, на реке.

О, владычица дремлющих мест,
Чья сквозящая грудь над волной,
Изо всех чаровниц и невест,
Я останусь с тобою одной.

Я останусь навеки с тобой.
Я зароюсь в шуршащий камыш.
Полюблю серебристый покой,
Озарённо-затонную тишь.

Ты давно уже нравишься мне,
И к тебе б мне хотелось прильнуть
Как волна приникает в волне,
Прожигая жемчужную грудь…

Тихо всё на ночном берегу.
Шелестит, заплетаясь, камыш.
Что-то ласково ты говоришь
И томишь. Я идти не могу.

1903. Июнь

V. ПРАЗДНИК В МОРЕ

Русалка, сегодня зажги огни
В подводном царстве твоем,
Пусть ярко играют, сверкают они
Зеленым и красным лучом.

Пусть призывно и сладко шуршат камыши,
Сливаясь в тихой мольбе.
Сегодня праздник в подводной глуши,
Сегодня приду я к тебе!

Вереницами раковин все перевей,
Развей золотистый песок,
Собери ожерелья бродячих огней,
Убери пышней чертог.

Я хочу, чтоб подводный, таинственный мир
Весь сверкал, как мечты волшебство,
Потому что сегодня справляю я пир. —
Сегодня там торжество!

Потому что справляю я свадьбу с тобой,
С русалкой, с царицей вод.
И на брачный наш пир, на пир ночной
Весь мир подземный придет.

Со всех морей придут гонцы
Встречать меня, царя,
И нам принесут с тобой венцы
Из жемчуга, из янтаря.

Там будет властитель пучины морской.
Все вулканы подвластны ему, —
Они гулко пробьют нам приветственный бой
И осветят подземную тьму.

В глуши, их кровавым облитой лучом,
В монотонном слиянии вод,
Русалки, сплетаясь согласным кольцом,
Будут петь и вести хоровод.

Ликовать должно озаренное дно.
Удивить хочу я весь мир!
Долго море о том будет слухом полно,
Как справляли мы свадебный пир.

Русалка, скорей зажги огни.
Пускай, к восторгам маня,
Сверкают они, играют они.
Сегодня жди меня!

1902. Октябрь

VI. НОЧЬ В МОРЕ