Вера Колочкова - Синдром пустого гнезда

• Название: Синдром пустого гнезда
• Автор: Вера Колочкова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02764-1

Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.

---

– Не поняла… Какие приоритеты?

– Ну, как бы тебе объяснить… Понимаешь, у меня же мать совсем простая тетка, у нее даже полного среднего образования нет. Восьмилетка деревенская за плечами, и все. Она со всеми на «ты» разговаривает, и водки запросто может накатить, и частушку похабную спеть. А отец – он такой… с претензиями на интеллект, с институтским дипломом. Вот и получается, что материна простота больше в жизни пригодилась, чем отцовские претензии.

– Да уж… Действительно…

– Машк, да ты и сама все увидишь, чего я тебе рассказываю! Мы ж договорились, что будем родаков знакомить! Только ты предупреди своих, что моя маман может какой-нибудь простецкий прикол выдать, ладно? Она ж у меня такая…

– Ладно. Предупрежу. Только и ты своих предупреди, что у меня папа только на вид суровый. Чтоб они сразу не пугались. А на самом деле он классный. Да ты и сам знаешь!

– Да. Отец у тебя действительно мужик серьезный. Так ты ж говорила, он в командировке! Мы что, без него будем званый вечер проводить?

– Слушай, а это мысль, между прочим… Давай-ка для начала одну мою маму позовем, пока он в командировке. Будем действовать поэтапно. А то страшновато как-то. Слишком уж они разные, наши родители…

* * *

Диана пошла к окну, открыла форточку, потом уселась на широкий подоконник, красиво расположив по нему длинные безупречные ноги, сунула в рот сигарету, нервно защелкала зажигалкой. Она вся была такая – немного нервная. Во всех ее телодвижениях сквозило угловатое напряжение: и в резких поворотах головы, и в манере сжимать и разжимать пальцы, и в быстром, скользящем, будто вороватом взгляде. Вот и сейчас повернула голову, посмотрела на него, как на пришлого чужака, случайно оказавшегося в ее номере. Будто не лежала только что рядом, не обнимала горячо и порывисто.

– Зачем куришь, дурочка? Привыкнешь, потом трудно бросать будет.

– Нет. Мне не трудно. Я умею собой владеть. Захочу – прямо сейчас брошу. А твоя жена что, вообще не курит?

– Нет.

– Положительная, да?

Сергей усмехнулся, ничего не ответил, продолжая ее разглядывать. Странная какая девчонка. Совсем непонятная. Сама на работу напросилась, сама ему себя предложила, сама теперь сердится непонятно на что. Наверное, они все сейчас такие – не сидят, не ждут на печи суженого как милости от природы. Сами берут приступом того, кого считают нужным. Ну казалось бы – он-то ей зачем? Какой с него прок? Не для постельных же утех только? Эти утехи она бы и с молодым пацаном нашла, и не исключено, что лучшего качества. Нет, его мужицкому самолюбию все это ужасно льстит, конечно, но все равно – есть, есть тут какой-то подвох…

– И ты, значит, весь из себя положительный? Так надо полагать?

– Да. И я положительный. Если хочешь правду, я впервые своей жене изменяю. С тобой.

– Иди ты…

Диана резко повернула к нему голову, так что светлые перышки волос на секунду нимбом взлетели над головой, сильно затянулась сигаретой.

– Что, правда?

– Правда. Зачем мне тебе врать?

– А знаешь, как таких мужиков называют? Которые своим женам никогда не изменяют?

– Знаю. Кретинами их называют. А еще – занудами. Только я не зануда и не кретин, у меня жизненная установка такая.

– Ух ты! Слова-то какие. Установка…

– Да. Установка. Я люблю во всем честность, правду и основательность. Чтобы все было крепко, надежно и именно основательно. Надежная семья, дом-крепость, работа в радость. Что в этом плохого?

– Нет. Ничего плохого, конечно. Только скучно, наверное.

– Мне не скучно. Когда знаешь, ради чего живешь, скучно не бывает.

– А ради чего ты живешь?

– Глупый вопрос… Я живу для своей семьи, для своих детей. Когда растишь детей, скучать некогда. Дети – это твое будущее, это вложение твоих земных трудов. И даже больше – это смысл твоих земных трудов. Разве этого мало?

– Так у тебя же дочь сегодня из дому ушла! Ты же сам говорил!

– Ну, с этим я еще разберусь, когда приеду…

– Да ладно! Ничего ты не разберешься! Ушла и ушла, и тебя не спросила. И нормально, что ушла. Все дети когда-нибудь из дому уходят. И что? Теперь ты ради чего жить станешь?

Вот же поганка какая, прямо ниже пояса вдарила! И вообще, чего это он с ней разоткровенничался? Надо прекращать этот глупый разговор – совсем распоясалась девчонка.

– И чего ты так нахмурился, аж страшно стало, прямо начальник сердитый. Не обижайся – я ж тебе теперь не чужая. Я теперь твоя юная любовница, и ты на меня умиляться должен, а не брови хмурить.

Диана живо сползла с подоконника, на цыпочках пробежала по гостиничному ковру, на ходу торопливо расстегивая пуговицы рубашки, клубочком юркнула под одеяло. Тонкими руками обвила за шею, сунулась холодным носом в предплечье. Сердце тут же дрогнуло, частыми глухими ударами прошлось по всему телу – захотелось сжать ее в руках грубо, с нечеловеческой силой, чтобы захрустели тонкие рыбьи косточки, и зарычать зверем, и захватить в собственность всю, целиком, без остатка – мое…

…И снова они лежали рядом – опустошенные, глухие и немые, выброшенные волной накатившей и отхлынувшей страсти в такое же глухое и немое пространство. И хорошо, и заранее страшно, что такое больше никогда, никогда не повторится. И мысль противная, предательская стучит в голове: может, и права эта девчонка, называя его занудой и кретином? И зря, наверное, он сознательно лишал себя этих грешных удовольствий? Жизнь-то одна…

– Сереж… А хочешь, я тебе тоже ребеночка рожу?

Голос Дианы прозвучал будто из другого пространства, он поначалу и не понял, что этот ее дурацкий вопрос относится именно к нему. Никак не вписывался вопрос в его плавающее расслабленное состояние, врезался в него неприятной бесцеремонностью.

– Что, прямо сейчас будешь рожать или чуть погодишь?

Конечно, грубо это у него сейчас вышло. И слова грубые, и голос жесткий. Он кожей почувствовал, как она вся напряглась обиженно. А что делать, сама виновата! Потому что не надо лезть к мужику со всякими глупостями в такой хороший момент!

– Да ты не злись, Сереж… Чего ты все время на меня злишься?

– Я не злюсь. Просто не надо говорить глупостей. Не люблю ханжеского пустословия, понимаешь?

– А с чего ты взял, что это пустословие? Вот возьму и действительно рожу! Что ты мне, запретишь?

– Прекрати, Диана.

– …И снова у тебя появится смысл земных трудов – нового ребеночка вырастить! Ты же сам только что мне толковал про смысл земных трудов. Вот и получится, что все труды – сначала и смысл – сначала… Хочешь ребеночка, Сереж?

– Хватит, Диана. Уймись. Ты хорошая девочка, но уймись. Не бери на себя слишком много. И не обижайся.

Диана села на постели, заправила свои перышки за уши, склонила над ним лицо. Он глянул осторожно – не было вовсе на ее лице никакой обиженности. Наоборот, оно было открытым и улыбающимся, глаза блестели совершенно детской и чистой нахальностью. Правда, стояло за этой нахальностью еще что-то, похожее на тщательно сокрытую боль. Горестная искорка какая-то. Едва заметная.

– А что? Ты сам посмотри, что у тебя получается… Твои дети выросли и ушли, и задача исполнена, и цель достигнута. Земные труды осуществились и закончились. А дальше что? Нет, тебе определенно нужен второй круг, Сережа.

– Нет, не нужен мне второй круг. А вот поход в сортир определенно нужен. Он мне сейчас просто необходим.

Он ухмыльнулся собственной неуклюжей шутке, бодро подскочил с постели, начал натягивать спортивные штаны с лампасами. Будто без штанов не мог до сортира дойти.

– Ой, как же ты испугался, Сережа… Что, милый, я в самую точку попала, да? Ну, извини… Чем богаты, тем и рады…

Собственное сердитое лицо, когда мыл руки, глянуло на него из туалетного зеркала, и самому вдруг смешно стало. Нет, какова девчонка – такие эмоции из него вытащила! И он тоже хорош – всерьез повелся… Да пусть она лепечет о чем угодно и сколько угодно! И пусть хихикает. Действительно – отчего бы ей и не похихикать? Дело молодое, девчачье, глупое. Не стоит на нее сердиться. В конце концов, он не для этого ее с собой в командировку потащил. Хотя теперь уже и не разберешь, кто из них кого сюда потащил… Надо будет сегодня ее по магазинам отправить – пусть купит себе чего-нибудь красивое. Много-много красивых вещей пусть купит, каких только душа пожелает.

Он бодренько вошел в комнату, неся в голове эту идею и улыбаясь от предвкушения ее радости. Диана сидела на постели в прежней позе, согнув спину и опустив низко голову. Он подошел сзади, обнял, прикоснулся губами к теплой макушке.

– Дианочка, милая… Давай с тобой раз и навсегда договоримся, что подобных разговоров мы больше вести никогда не будем… Хорошо?

– Ну вот… Я ж говорю – ты испугался… – уныло пробормотала она, еще ниже склоняя голову. – Я что, слишком твое самолюбие задела, да? Ты прости меня, Сереж. Я понимаю, что ты очень порядочный. И как человек, и как семьянин. Ты даже суперпорядочный.