Неизвестен Автор - Евангелие от Лукавого

• Название: Евангелие от Лукавого
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Прочее

---

На квартире его надеялись заработать тысяч десять. Торговаться Лёха умел виртуозно - напирал на срочность выкупа и на недостатки, которые удалось обнаружить и выдумать. Начал он, правда, с довольно высокой цены, но едва увидел доверие Сырбу - резко снизил её, а тот был слишком оглушён несчастьем, чтобы долго сопротивляться... Была пятница. Агентство состояло из нескольких филиалов, разбросанных по Москве; и в каждую пятницу в центральной конторе собирался общий совет директоров. Лёха нарочно - чтобы досадить Свешневу - поднял вопрос об увольнении части агентов из обученной в июле группы - тех, у кого дела "не пошли". Среди них была девочка - то ли родственница, то ли протеже Свешнева (Свешнев не уставал пенять Лёхе на то, что ей не помогают). - И Прижнюк тоже увольнять? - с угрозой спросил он. - А разве это имеет значение - Иванов, Петров или Сидоров? Они упускают клиентов, которые не получают должных консультаций и "уходят" от нас. А иных, если и зацепят, то удержать не могут, - пояснил Лёха. - Мы фактически льём воду на мельницу конкурентов. - Если бы вы - начальник отдела - побольше уделяли внимания своим обязанностям - проколов значительно бы поубавилось. А заодно и опозданий. - С теми агентами, которых вы подготовили летом, проколы не переведутся! - Господа, господа! - прервал их президент Кадничанский. Свешнев картинно развёл руками: - Я далёк от мысли предписывать Алексею Игоревичу правила его работы... Но то, что он чрезвычайно загружен и не справляется со всеми делами очевидно. "Вон куда ты клонишь!" - подумал Лёха. - Прибыли у фирмы падают, - полез напролом Свешнев. - И совмещать сейчас руководство квартирным отделом с рекламой - роскошь непозволительная! Ситуация на рынке меняется - и далеко не в лучшую сторону. Мы в прошлом году продремали несколько месяцев из-за выборов Ельцина - что ж! но какие надежды мы возлагали на этот год! И вот, пожалуйста, с января - по сию пору - положение не поправилось. По-моему, рекламе нужно уделять гораздо больше усилий и времени. - А вы в феврале или в июле хотите той же эффективности, что и в декабре? - спросил Лёха. - Но был ещё май, а мы и в мае проплавали кверх брюхом. - Ерунда... - Вдобавок Алексей Игоревич лично "ведёт" отдельных клиентов. Не мудрено, что в его отделе - проходной двор. Ни в какие ворота, знаете ли... - Набором агентов занимаетесь вы... - Анатолий Фёдорович! Анатолий Фёдорович! - негромко, с расстановкой, проговорил Кадничанский. - Я, например, не вижу - как мы должны перестраивать рекламную кампанию. Нельзя обсуждать это на эмоциях. Если есть конкретные предложения - приносите их через неделю. Хорошо? Камешек был запущен удачно. Рекламой никто не бывает доволен: а вдруг совсем рядом - "молочные реки и кисельные берега"? Лёха понимал отлично, что Кадничанский не прочь будет отдать "рекламу" новому человеку - только б сыскать подходящего. Шутил ведь он про Лёху, шутил со значением, переиначив старую, известную фразу: "Товарищ Сталин, став Генеральным секретарём, сосредоточил в своих руках необъятную власть... Готовьтесь, ребята: Алексей своего не упустит!" Намечалась у Лёхи чёрная полоса.

После заседания - пили как ни в чём не бывало. Пока не были ещё пьяны - трудно было отрешиться от забот прошедшей недели, поэтому разговор вертелся вокруг работы, потом вспомнил кто-то, как держали пари прошлым летом - упадёт или не упадет Ельцин на инаугурации, и кто сколько проиграл. Начхоз Горелин, считавший себя твёрдым "реформатором", заметил, что положение в стране плохое, что таким плохим оно было разве что в 20-м году, и в подтверждение этому, по памяти (он легко запоминал по полдюжине страниц текста) пересказал место из книги Г. Уэллса: "В сентябре 1920 года г. Каменев, член русской торговой делегации в Лондоне, предложил мне снова посетить Россию. Я ухватился за это предложение, и в конце сентября отправился туда с моим сыном, немного говорившим по-русски. Мы пробыли в России 15 дней..." "Положение настолько тяжело и ужасно, что не поддаётся никакой маскировке. Иногда можно отвлечь внимание каких-нибудь делегаций шумихой приёмов, оркестров, речей. Но почти немыслимо приукрасить два больших города Москву и Петроград - ради двух случайных гостей, часто бродивших порознь, внимательно ко всему приглядываясь..." "Основные наши впечатления об положении в России - это картина колоссального непоправимого краха. Громадная монархия, которую я видел в 1914 году, с её административной, социальной, финансовой и экономической системами, рухнула и разбилась вдребезги под тяжким бременем 6 лет непрерывных войн. История не знала ещё такой грандиозной катастрофы..." "Улицы находятся в ужасном состоянии. Их не ремонтировали уже три или четыре года; они изрыты ямами, похожими на воронки от снарядов, зачастую в два-три фута глубиной. Кое-где мостовая провалилась; канализация вышла из строя. Зимой были разобраны все деревянные дома, и одни лишь их фундаменты торчат в зияющих провалах между каменными зданиями..." "Люди обносились; все они, и в Москве, и в Петрограде, несут с собой какие-то узлы, которые набиты либо продуктовыми пайками, выдаваемыми в советских организациях, либо предметами, предназначаемыми для продажи или купленными на чёрном рынке..." "Яйцо или яблоко стоит 300 рублей... Невозможно достать лекарства и другие аптекарские товары. При простуде и головной боли принять нечего; нельзя и думать о том, чтобы купить обыкновенную грелку. Поэтому небольшие промокания легко переходят в серьёзную болезнь. В прошлом году температура во многих жилых домах была ниже нуля, водопровод замёрз, канализация не работала. Люди ютились в еле освещенных комнатах и поддерживали себя только чаем и беседой. Железные дороги находятся в совершенно плачевном состоянии; паровозы, работающие на дровяном топливе, изношены, гайки разболтались и рельсы шатаются, когда поезда тащатся по ним с предельной скоростью 25 миль в час. Если бы даже железные дороги работали лучше, это мало что изменило бы, так как южные продовольственные центры захвачены Врангелем. Скоро с серого неба, распростёртого над 700 000 душ, всё ещё остающихся в Петрограде, начнёт падать холодный дождь, а за ним снег. Ночи становятся всё длиннее, а дни всё тусклей..."

- Где же тут подтверждение? - удивлённо спросил вице-президент Райзман. Вы ещё перескажите его мысль о том, что большевики принимали единственно правильные меры, и поэтому, дескать, имели право на власть. - В том-то и дело, - сказал Горелин. - Вся их компашка - Ленин, Троцкий и Сталин, - как бы мерзка она не была, сумела интригами, обманом и силой привлечь к себе поддержку народа. А мы - те, кто истинно болеет за страну, делаем всё, чтобы отталкивать людей. И тоже лжём зачем-то. - В чём же? - Как - в чём? А зачем это говорить: в России, мол, правил святой и кроткий царь-самодержец, который любил свой народ, и любил играть в домино. Я же читаю, что задают моему Кольке. Мы же не монархисты! Зачем нам оправдывать царя, который проиграл две войны, с его Гришкой Распутиным, и бездарным управлением? "Прошедшее России, мол, было удивительным, настоящее - более чем великолепным, а что касалось её будущего, то оно обещало быть выше всего, что можно себе представить", но появились часовщики-евреи и германские шпионы - и на 80 лет ввергли её в раздрай и бесовство. Они погубили 60 миллионов людей и устроили войну с фашистами, которую проиграли (хотя взяли Берлин), и в которой Сталин погубил ещё 30 миллионов человек... - А что, репрессий не было? Да и не говорит никто ничего подобного. Вы просто надёргали факты и довели их до карикатурности. - Нет, именно так говорят! Нам нужно объединять, а чем мы объединяем? Издевательством над историей? - А народ не имеет исторической памяти. Это всё выдумка интеллигентов. Народ верит телевизору и понуканиям... И в конце концов, куда Вы клоните? - Чтобы переделать страну, нужно признавать правду, нужно объединять людей и разделять с ними те бедствия, которые они переживают, тогда нам поверят и всё будет хорошо. А Ельцин... Он дебил, он всё переломал, он как слон в посудной лавке - заденет тарелку, и пока придерживает её, чтоб не упала роняет на пол ещё десяток. Райзман усмехнулся. - Чтобы объединять, Владимир Константинович, нам придётся расстаться с той привольной жизнью, которую мы ведём. Нам придётся закрывать фирму. Это в сказке старик смог поймать золотую рыбку в синем море. А на самом деле такие рыбки ловятся исключительно в мутной воде. Мы все - мы не статуи без сердца и совести, но моя жизнь - это моя жизнь, я не могу входить в обстоятельства чужих жизней. У всех бывают шансы, но если я воспользовался, а мой сосед - нет, то значит так тому и быть, значит должно быть по-моему... Да вы махровый коммунист, Владимир Константинович! - Да ну вас тоже... Я на Арбате за Ельцина агитировал, - когда вы ещё в своих НИИ сидели и не чухались. Сколько надежд было! Сколько надежд!

Снежным, семидесятилетним комом лепился в Советской России "жилищный вопрос". "Общаги", "коммуналки", как не надсмехайся, были единственным способом переселить людей из подвалов и бараков, где жили через занавесочки-перегородки; но в том была беда, что сумели врасти они в быт, заглубиться корнями в советскую - в человеческую - жизнь на целые поколения. Обмен - только равноценный, построить дачу - только по двум или трём проектам, а ранжировали там, в проектах, всё, вплоть до оконных проёмов: печурки никуда не приткнёшь. Приватизация девяносто первого года столкнула этот снежный ком с места он покатился лавиной, и на много лет покупок, продаж, обменов, новостроек, на тысячи преступлений хватило его движения. Маклеры были обычные и были "чёрные". Обычные работали в фирмах, в рамках горстки противоречивых законов - "стригли" свои честные проценты со сделок. На первых порах квартир для продажи было мало, посредники могли накручивать на них по 30-50% от стоимости, да вдобавок при любой возможности выцыганивали у клиентов "штуку"-другую. Бизнес есть бизнес. "Чёрные" маклеры были каждый сам по себе. Их прибыль была несравнимо выше, на их долю приходилось больше половины рынка жилья. Постепенно спрос стал в 2, в 4, в 10 раз меньше предложения, комиссионные агентств сократились до 2-6%, и "денежные" сделки перепадали всё реже: переселить какую-нибудь пьянь, запутать, обсчитать на сложной "цепочке" обмена... Методы "черного" рынка были поэффективней. Подделать документы - это ещё мастерство, ловкость рук, а можно было без всякого мастерства - запугать, если надо - убить. Примеры не перечислишь... В этой среде и варились риэлтеры. Законов не было, стряпать их не успевали - значит, и взятки гладки со всех.