Оксана Демченко - Нет чужих бед

• Название: Нет чужих бед
• Автор: Оксана Демченко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0888-7

Что такое гармония? По мнению настройщиков душ, она состоит в умении достигать равновесия. По мнению воинов, гармония возникает, когда поверженный враг становится холоден и неподвижен. Очень трудно добиться понимания даже в самом простом. Увы, иногда для этого требуется оказаться на краю пропасти. Оттуда лучше всего видно, чем грозит каждому потеря равновесия. Вот враг, вот друг, и нет чужой беды… Надолго ли?

---

Капитан, вопреки тайному страху и'наэ, оказался почти одного роста с Рысей, а не вдвое выше нее, названной ребенком. Улыбнулся, усадил гостя и сам устроился в кресле рядом.

— Добро пожаловать, — приветствовал капитан. — Я Лоэль. Справа ты видишь нашу королеву, Сердце корабля, ее имя Тиэса. Она моя дочь. Мама королевы отдыхает, вы познакомитесь позже. Нора устала, собирая по кусочкам твои крылья, она ведь врач и немало потрудилась, возвращая тебя из небытия. Слева — мудрая, советник по… скажем так, обучению, хотя ее обязанности куда шире. Ее имя Вэйль. Напротив Риола — пилот и подруга Ами. А это Рахта, папа твоей подруги Алесии. Для первого разговора, полагаю, вполне довольно такого общества.

— Вы все знаете мой язык? — удивился Изоэ.

— Понимаем, — кивнул Лоэль. — Но говорим на своем родном. Для Алесии он знаком, а значит, и для тебя, ведь вы обменялись матрицами сознания. Поэтому тебе и кажется, что мы произносим слова и строим предложения на твоем наречии, без акцента и ошибок. Это свойство сдвоенного сознания. Весьма полезное.

— Я тайком читал книгу из библиотеки старейшин, — осторожно заметил Изоэ. — О межзвездных полетах. Там сказано: в разных мирах воздух не одинаков.

— Умная книга, — похвалила Вэйль. — Но ваш очень схож с нашим. А прочее… Смешно, наверное, слушать в очередной раз про магию, Рыся о ней уже упоминала, да? Скажу иначе. Мы создали для тебя фильтр. Ты его не ощущаешь, но он есть и прекрасно справляется со своей задачей.

— Удивительно, — честно признал Изоэ. — Вы столько можете! И действуете весьма быстро. Еще вчера я падал, впервые взлетев посреди зимы, обреченный и израненный, а сегодня жив, здоров, знаком с речью иного мира.

— Прошло двенадцать дней по счету твоего мира, — покачала головой Риола. — Наших три недели.

Изоэ прикрыл нижние веки, затем верхние. Осознать сказанное оказалось трудно. Он сидит здесь и глупо мечтает о полете в синем небе. Он истратил невозможно много времени впустую! А там, невесть как далеко, умирает город Зинн'э. Сегодня, самое позднее завтра, его старшие жители станут подниматься наверх, чтобы взглянуть на небо и навсегда заснуть с улыбкой на серых от холода губах…

— Что-то срочное? — мягко спросил капитан.

— У нас погибает город, — с ужасом прошептал Изоэ, понимая, что объяснить такое быстро и коротко невозможно. — Внизу не хватит тепла и пищи на всех. Лишние уйдут в зиму, наверх. Как ушел я. Мне казалось, это было вчера…

Осознание реальности рухнуло на плечи бременем боли, смело всю радость, подаренную Становлением. Он-то спасен и жив, сидит в тепле. А там, непонятно где, мерзнут и засыпают люди. Как просить о помощи? И что предложить взамен, если всем и'наэ нечего дать эльфам, которые умеют сохранять лето даже в непомерно долгом межзвездном странствии?

— Координаты, само собой, ты не сможешь указать, — без упрека, но с заметным огорчением предположил капитан. — Примерный район поиска понятен, но там горы, ущелья, скалы. Ничего не разобрать. К тому же ночь. Настроиться на твоих родичей мы едва ли сумеем. Вы идете умирать, не ожидая спасения и не скорбя. Без сильных эмоций не нащупать место. Тиэса, что скажешь?

— Изоэ, кто-то из твоей семьи выйдет наверх? — спросила женщина со светлыми волосами.

Изоэ подумал именно так — «волосы». И сразу сообразил: это слово тоже из памяти чужого народа. Может, обретенная в беспамятстве смесь сознаний и помогла пережить несхожесть так просто и безболезненно? Он смотрит на Тиэсу и видит, что королева прекрасна. Как цветок айа, сокровище рода. На рисунках цветок тоже светлый, серебристо-сияющий. Но Сердце корабля лучше. В ней живет сознательная и активная доброта. Ей не безразлична гибель совершенно чужих людей. Не похожих на нее, бесполезных, маленьких и не особенно умных.

Она настоящее Сердце, если готова оставаться здесь и помогать. Рисковать своими родными, отсылая их вниз, в черную ночную метель над острыми скалами-невидимками.

— Мой отец выйдет наверх, — тихо сказал Изоэ. — И еще наставник, как я понимаю теперь.

— Тогда у нас есть вполне достаточная ниточка, — улыбнулась королева. — Тебе они дороги, в тебе живет надежда и боль. Думай о своих близких. Представляй их. Зови. Мы сделаем остальное. Дай мне руку, будет необычное ощущение. Когда мы спешим, мы используем быстрое перемещение. В остальных случаях оно запрещено.

Капитан тем временем что-то очень коротко и решительно прошептал, получил подтверждение, прошуршавшее едва уловимыми отзвуками чужих голосов в самом его ухе. Протянул ладонь, накрывая сверху руку дочери. Вместе с остальными присутствующими произнес непонятное. Память Рыси подсказала — это и есть магия.

Мир вздрогнул, утратил определенность, смазался. Погасли звуки, исчезли запахи, померк свет. Вес тела исказился, как в скоростном подъемнике. Сперва стало тяжело, а затем очень легко. Воздух хрустнул, словно пленка прорванных крыльями спинных почек. Изоэ даже прикрыл веки от удивления. А когда снова решил осмотреться, обнаружил, что находится уже в совершенно ином месте.

Он сидел в мягком кресле, живом, деловито обнимающем тело все плотнее. Рядом такие же устройства — или растения? — трудились, привыкая к капитану, Рысе и остальным. Голову повернуть стало невозможно, мягкое кресло уже настойчиво держало и шею, и затылок. Но чувствительные волоски подтверждали: в помещении много новых эльфов, незнакомых. Все они рассаживаются молча и быстро.

Дрожь пробежала по корпусу непонятного отсека. Он явно оторвался от прочного основания и стал перемещаться. Свод потолка сделался прозрачным — или это экран? — на нем появилась картинка, похожая на рисунки из учебника. Шар Дзоэ'та, вид с орбиты. Правда, древние кадры были сделаны зондами наэ'ро. И отображают прошлое: зеленый мир. Три лепестка экваториальных материков и удлиненный, уходящий к южному полюсу стебель, состоящий из сотен малых и крупных островов.

Теперь прошлое живет лишь в учебнике. Сегодняшний мир засыпан снегом нескончаемой зимы. Океаны замерзли. Острова и материки можно опознать лишь как невысокие вздутия-сугробы… Изоэ с отчаянием понял: он никогда не сможет указать то место, где находится выход из шахты его родной системы подземных городов. Ни ночью, как сейчас, ни даже самым ясным и безветренным днем! Впрочем, королева просила думать о папе и наставнике, не более того. Это посильно. Куда сложнее было бы не думать и не бояться за них.

Кресло ослабило хватку. На руку легла ладонь королевы. Ее пальцы сплелись с пальцами Изоэ. Удивительно! Можно совершенно отчетливо осознавать, как боль по капле утекает через это мягкое пожатие руки.

— Есть, — довольно отметила Тиэса. — Хороший канал, широкий. Они явно живы. Будем искать здесь.

Вторая рука королевы решительно указала точку на потолке. От него отделилась и подплыла ближе карта, которую Изоэ считал картинкой. Полупрозрачная, объемная, точная. По мере приближения карта становилась все более подробной. Вот виден весь склон древнего вулкана… Теперь лишь его середина, скопление скал… Наконец один уступ и темное пятно входа в город…

На площадке пусто! Неужели удалось успеть?

— Внизу, под скалой, есть замерзшие, как и прежде бывало, — грустно отозвалась Рыся на невысказанные вслух надежды. — Немного, уже облегчение. Человек сорок. Прежде мы находили такие места три раза. Ужасное зрелище! Сотни, тысячи тел. И это спокойное счастье на лицах, обращенных к небу… Я плакала.

Изоэ судорожно кивнул. Недавно он сознавал в себе такое же счастье первой встречи с небом. Со стороны все смотрится иначе. Ужасно, Рыся права. И наставник прав. Только ребенок или глупый крылатый, неспособный контролировать рефлексы, может полагать, что в досрочной добровольной смерти есть восторг. Отсюда, сверху, из теплого отсека, видится иное. Боль, бессилие изменить прежнее… и надежда.

— Вместимость центрального подъемника — двадцать человек, то есть и'наэ, — быстро уточнил Изоэ. — Сначала вышла одна группа, первая, затем вторая. Обычно интервал между группами полчаса. Меньше нельзя. Люди садятся на край обрыва и смотрят. Бескрылые не так выносливы, как я, крылатый. Они умирают через полчаса-час.

— У нас, в корпусе Арраса, имеется два взрослых мальта, — пояснил капитан. — Оба уже ушли вниз. Полагаю, ты прав. Половину замерзших мы еще сможем вернуть. Может, даже больше. Жаль, что ваше солнце мертво и мир спит, едва сохраняя остатки тепла и жизни. Магия здесь не имеет и половины силы, доступной нам на родной Саймили.

— Идем, — решительно сказала Рыся. — Вперед, на ваш дурацкий уступ. Потом туда, к этому… подъемнику. Надо убедить старейшин прекратить уничтожение людей. Мы всех, кто лишился дома, заберем в нашу Ами. Пусть не мерзнут зря.

Изоэ задохнулся от невысказанной благодарности. Всех заберут! Он не смел просить и о меньшем: чтобы просто взяли сокровища и попробовали укоренить их в своем теплом мире Ами. Тогда прекрасная родина, Дзоэ'та, сохранилась бы, пусть и не для своего народа. Но разве главное — кто смотрит на красоту? Важнее то, что эльфы способны ее увидеть и оценить. Не то что подлые наэ'ро!