Андрей Лазарчук - Штурмфогель

• Название: Штурмфогель
• Автор: Андрей Лазарчук
• Издательство: Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7921-0304-6

События нового романа Андрея Лазарчука разворачиваются в февральские дни 1945 года, когда до весны Победы осталось, кажется, лишь несколько мгновений...

Вторая мировая катится к завершению. Высшее руководство НСДАП уже понимает, что война проиграна, но у Рейха остались несколько козырных карт, которые могут быть сыграны через Верхний Мир – магическое пространство, куда способны проникать лишь Посвященные – и агенты запредельно секретных спецслужб великих держав...

---

Он по-прежнему был в кабинете Гуго, но теперь это был неуловимо другой кабинет. То ли чуть просторнее, то ли чуть светлее… Две секунды спустя Гуго появился рядом.

– Никогда не успеваю за тобой, – сказал он. Штурмфогель пожал плечами.

Гуго распахнул окно – влетел и закружился пыльный смерчик – и перевалил через подоконник свернутую веревочную лестницу. С некоторых пор в коридорах «Факела» стало твориться что-то неладное: если войти в дом и найти свой кабинет было легко, то выйти из дома сделалось непростой задачей. Коридоры змеились, раздваивались и растраивались, пересекали сами себя на разных уровнях – и то и дело норовили вывести в какую-то исполинскую душевую, предназначенную для помывки не менее чем полка… Гуго однажды проблуждал шесть часов – и, разозленный, приказал всем обзавестись веревочными лестницами, пока не будет устранена проблема. Но проблема устраняться не желала, большинство сотрудников как-то научились ориентироваться в лабиринте, тратя на выход минут десять, и предлагали Гуго пройти ускоренный курс ориентирования, однако шеф безопасности упрямо пользовался веревочной лестницей…

Автомобиль, лакированный и хромированный шестиколесный монстр с какими-то безумными завитушками решеток, бамперов, дверных ручек, ждал под окном.

Рюдель, водитель Гуго, выбрался из машины, чтобы открыть двери пассажирам. Штурмфогель отметил, что Рюдель стал еще грузнее и как будто старше. Там, внизу, он уже четвертый месяц лежал в госпитале СД, не приходя в сознание, и был в двух вздохах от смерти: пролежни проели всю его спину…

– Ты как будто с похмелья, – сказал ему Гуго.

– Прошу прощения, штандартенфюрер, – просипел в ответ Рюдель, – пива вчера холодного выпил, а как голос утратил – шнапсу глотнул…

– «Шнапсу», – передразнил Гуго. – От шнапсу толку мало, разве что в прорубь ухнешь, а голос надо горячим кагором восстанавливать, учи вас…

Рюдель виновато поеживался.

– Куда едем, штандартенфюрер?

– В Цирк.

– В Цирк так в Цирк, отлично…

Мотор взревел, как судовой дизель, машину заколотило. Но когда Рюдель выжал сцепление и монстр тронулся, дрожь и рев пропали, сменившись нежным пофыркиванием. Булыжная мостовая, вся в покатых буграх и впадинах, мягко ложилась под колеса. Привлеченный каким-то движением в зеркале, Штурмфогель оглянулся – но это была только нелепая длинноногая многокрылая птица, из тех, что в штормовые безлунные ночи бьются в окна…

Снаружи здание «Факела» напоминало вагон исполинского бронепоезда: железные листы внахлест, болты, заклепки, бойницы и амбразуры. Стальной масленый блеск.

Машина свернула налево, в сторону рынка, и «бронепоезд» пропал из виду.

Здесь не было ни единой прямой линии: погнутые столбы фонарей, покосившиеся фасады, кривые темные заборы. И эту нелепую кривизну всего и вся лишь подчеркивала торчащая прямо по курсу исполинская глинисто-красная пожарная каланча со шпилем.

Прохожие здесь были редки – район считался небезопасным в любое время суток.

В одном из переулков уже много месяцев стоял темно-серый танк, оплетенный плющом. Башня танка была чудовищной, как и торчащая из нее пушка. Казалось, что танк утонул в земле, пустил корни и дал побеги. Иногда на нем появлялась какая-то надпись на русском. Потом ее смывали дожди. Потом она опять появлялась.

Рюдель вдруг резко дал по тормозам и одновременно надавил на клаксон. Штурмфогель ткнулся лбом в спинку переднем сиденья. Дорогу медленно пересекала большая парусная лодка на деревянных колесах с намалеванными на них грубыми клоунскими рожами. Над бортами кривлялись полуголые раскрашенные мужчины и девицы с длиннющими волосами и в масках птиц и чудовищ.

– Распустили, – прошипел Рюдель. – В Бельзен бы вас… ремешком…

– Ну-ну, – неопределенно отозвался Гуго.

Наверняка он знает, что большинство таких вот эскапад устраивают как раз заключенные, подумал Штурмфогель. Интересно, что делал бы я?..

В его жизни было по крайней мере четыре момента, когда он мог угодить в концлагерь. Но как-то вот пронесло.

Рынок был еще полупустым, лишь арабы в белых рубахах раскладывали по прилавкам свои товары: фрукты, орехи, маленькие оранжевые дыни, горы верблюжьей шерсти и уже готовые пестрые вязаные вещи… Сами верблюды паслись на обширном пустыре за рынком – там, где в прошлом году стоял цыганский табор. Стайки ребятишек играли в салочки.

Началась платановая аллея, высаженная еще при Луи Шестнадцатом; деревья с пепельно-зелеными стволами имели свои имена. На некоторых сами собой проступали лица…

Место или сооружение, которое называлось Цирком, никогда цирком не было и вообще непонятно почему получило такое наименование. Разве что за веселые фокусы, которые прежде здесь творились иногда. Мало кто из горожан знал, как попасть в Цирк, хотя почти все о нем слышали. Просто вот эта незаметная аллея маленького скверика вовсе не кончалась у суровой кирпичной стены с рельсами узкоколейки поверху, а ныряла под стену и там, виляя из стороны в сторону и отбрасывая обманные тупички, приводила в конце концов к обширной, более двухсот метров в диаметре, воронке со спиральным спуском. На дне воронки стояла густая топкая светло-серая грязь, в которой кто-то жил…

С тех пор как «Факел» приобрел это место, туда стало вообще невозможно попасть: проезд под стеной закрыли тяжелыми воротами, а всю территорию обнесли густым проволочным забором. На вышках день и ночь стояли бессменные часовые – в лоснящихся черных накидках и глубоких блестящих стальных шлемах, фаты которых спускались до плеч, а решетчатые забрала прикрывали лица. Коричневатые плети ядовитого плюща обвивали опоры вышек. В тихие безлунные ночи над Цирком что-то призрачно мерцало, и тихий низкий жалобный вой разносился далеко по окрестностям…

Машина притормозила у поворота, кое-как в него вписалась, потом нырнула в крутой спуск… Черные створки ворот медленно разошлись. Кто-то, закутанный в белое покрывало так, что даже глаза с трудом угадывались в складках, наклонился к окну машины, разглядел водителя и пассажиров и махнул рукой: проезжайте.

– Что здесь делается? – спросил Штурмфогель.

– Трудно сказать. – Гуго потер нос. – Мы делим это пространство с «Аненэрбе», а Зиверс – не тот человек, с которым можно поговорить на подобные темы… Руди был гораздо приятнее.

– Удивительно слышать… – усмехнулся Штурмфогель. – А кстати, где он сейчас?

– Гиммлер куда-то спрятал. – И, перехватив недоуменный взгляд Штурмфогеля, поправился: – Нет, совсем не то, что ты подумал. Просто Руди теперь работает соло и отчитывается исключительно перед рейхсфюрером. Я думаю, он неплохо устроился.

Штурмфогель кивнул. Его бывший начальник обладал по крайней мере двумя талантами: легко находить новое место службы и легко (и с треском) терять его.

Буйные заросли расступились, и взору предстал новенький ангар с большой цифрой «9» на воротах.

– Приехали, – сказал Гуго. – Здесь наш оазис. Здесь никогда ничего не случается.

У входа в ангар – маленькой калитки в створке огромных ворот – сидела странная двухголовая и двухвостая собака.

– Это Бефаст, – сказал Гуго. – Он тебя обнюхает, и все. Не дергайся.

– Это будет каждый раз? – спросил Штурмфогель, ежась. Он не любил и побаивался собак.

– Нет, только первые дни…

От самой собаки воняло так, что хотелось заткнуть нос: паленой шерстью и угольным горячим шлаком.

– Как он различает запахи? – прошептал Штурмфогель.

Бефаст обнюхал его сначала одним носом, потом другим. Коротко рыкнул: проходи. Приветливости в его глазах не было.

Внутри ангар напоминал фантазию Эшера: лестницы, переходы, какие-то ящики и корзины на столбах..

– Нам вон туда, – показал Гуго. – А это все – полоса препятствий, ребята тренируются.

Штурмфогель посмотрел, куда указывала рука Гуго. В углу под пологом из маскировочной сети стоял большой канцелярский стол, несколько стульев, бюро, шкаф…

– Там будет твой кабинет. Устраивайся. Сейчас я позову ребят.

Через несколько минут бойцы «Гейера» выстроились перед Штурмфогелем – все в спортсменских трусах и майках, никак не похожие на десантников, а скорее на команду по какому-нибудь экзотическому десятиборью.

– Антон, – представился Хете и подмигнул. – Здесь мы называем друг друга по именам.

– Тогда – Эрвин, – сказал Штурмфогель.

– Нет, – сказал Антон-Хете. – Ты – только Штурмфогель.

– Берта, – протянула руку белокурая красавица.

– Штурмфогель…

– Цезарь, – расплылся в белозубой улыбке огромный загорелый викинг.

– Дора, – приветливо кивнула высокая худощавая девица.

– Эмиль, – коротко стриженный парень с лицом младенца и торсом боксера-профессионала.

– Фридрих, – совершенно ничем не примечательный тип, идеальный филер.