Гвендолин Кэссиди - Захочу – полюблю!

• Название: Захочу – полюблю!
• Автор: Гвендолин Кэссиди
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-7024-1562-0

Стремясь залечить сердечные раны, Мишель отправляется на Тенерифе, где у ее сестры пустует дом. И в первую же ночь просыпается в объятиях обворожительного красавца, что, однако, становится полной неожиданностью для обоих. Не Мишель собирался застать в постели Дэмьен. Но рыжеволосая красотка строгих правил чем-то пленяет записного донжуана и убежденного холостяка. И, стремясь завоевать ее, он предлагает ей для начала сыграть роль его невесты…

---

Однако стоит ли сокрушаться о несбыточном? Если я и не смогу забыть Дэмьена, то это только моя проблема. Слабость, которую стоит похоронить в самом дальнем уголке сердца, чтобы не потерять хотя бы остатки самоуважения.

Андалусия встретила Мишель потоками ослепительного солнечного света. На небе не было ни единого облачка. Как Дэмьен и говорил, в аэропорту их уже ждал автомобиль. Поскольку машину вел шофер, Блейдстоунс расположился на заднем сиденье, рядом с Мишель.

С каждым оставшимся позади километром молодая женщина все острее ощущала смятение и тревогу. Умом Мишель понимала, что ложь, на которую она согласилась, — во благо. Однако если Дэмьен не выказывал по данному поводу ни малейшего беспокойства, сердце Мишель сжималось от стыда и страха.

— Мне кажется, я не смогу пройти через это, — наконец шепнула она Дэмьену.

— Не волнуйся, шофер не понимает по-английски, — ответил он. — Помни, обратной дороги нет. Поздно менять решения.

— Я и не меняю. Я просто… не могу!

Дэмьен обеспокоено взглянул на спутницу.

— Постарайся пересилить себя, дорогая. Во имя человеколюбия ты должна…

— Ты только и можешь, что рассуждать о человеколюбии! — перебила его Мишель. — Если бы тебе не пришла в голову идиотская мысль придумать себе несуществующую невесту, мне бы сейчас не пришлось мучиться угрызениями совести!

Шофер начал встревожено поглядывать на пассажиров в зеркало заднего вида. Заметив это, Дэмьен обратился к нему по-испански, после чего тот заметно успокоился и вновь сосредоточился на дороге.

— Что ты ему сказал? — полюбопытствовала Мишель.

— Будто моя очаровательная невеста только сейчас узнала, что я забыл купить подарки родителям, и ужасно разозлилась на меня за это. Мишель, ты можешь говорить все, что угодно, но постарайся следить за интонациями голоса при посторонних, — отчитал «возлюбленную» Дэмьен, не забывая старательно улыбаться. Помолчав, он продолжил: — Признаюсь, виноват. Но так как машину времени еще не изобрели, мы все вынуждены мириться с совершенными нами ошибками, и ничего тут уж не поделаешь. И помни, ты согласилась пойти на обман ради умирающего человека, а не ради меня. И я всю жизнь буду благодарен тебе за принесенную жертву.

— Знаю, — жалобно протянула Мишель. — Но почему ты выбрал меня, а не какую-нибудь другую девушку? Никогда не поверю, что тебе действительно больше не к кому было обратиться.

— И все же это правда. — Дэмьен взял Мишель за руку, и на этот раз молодая женщина ее не отдернула. — Не буду отрицать, у меня в самом деле широкий круг приятельниц. Однако подавляющее большинство из них — пустышки, самодовольные, эгоистичные куклы. С ними можно говорить о тряпках, но бесполезно — об этике и сострадании. Они с радостью согласятся сходить в ночной клуб или ресторан, но ехать черт знает куда, чтобы помочь умирающему, — увольте! Если бы какая-нибудь из них и согласилась бы помочь, то только при условии, что я обязуюсь по-настоящему на ней жениться. И если бы не ты, я был бы вынужден пойти на этот шаг, лишь бы мой отец мог умереть спокойно. Так что, Мишель, ты действительно моя последняя надежда. — Заметив, какое впечатление произвели его слова на молодую женщину, Дэмьен ласково потрепал ее по щеке и с улыбкой произнес: — Если у водителя и оставались какие-то сомнения на наш счет, то мой проникновенный монолог их бесследно развеял.

Мишель слабо улыбнулась в ответ.

— Ни капельки не сомневаюсь. Теперь ясно, почему тебе пришлось решиться на это. И я постараюсь сделать все, что окажется в моих силах.

Ради твоего отца, конечно, но прежде всего ради тебя самого, мысленно добавила Мишель. Потому что я люблю тебя, Дэмьен. Люблю глубоко, пламенно, всей душою. Люблю, как никого не любила прежде. И пусть моя любовь останется безответной, пусть ты никогда не узнаешь о ней, но я никогда не пожалею, что отдала сердце человеку, готовому принести себя в жертву ради умирающего отца.

— Спасибо, — поблагодарил Дэмьен, не подозревая о том, что творится в душе молодой женщины. — Ты одна на миллион, Джинджер!

Мишель лишь улыбнулась, услышав, как он вновь назвал ее Рыжиком. Это прозвище больше не вызывало у нее раздражения. Тем более что сейчас им с Дэмьеном нужно было подумать о более важных вещах.

Часы показывали три, когда они наконец достигли цели путешествия. Небольшой городок на фоне величественных гор, вздымающих свои гордые вершины навстречу солнцу, казался хрупким островком цивилизации, совершенно отрезанным от остального мира. Однако цитрусовые плантации, а также многочисленные поля лука, раннего картофеля, томатов и других овощей указывали на несомненно тесную связь с другими районами страны, по крайней мере экономического характера.

Выйдя из машины, Мишель остановилась и восхищенно огляделась по сторонам. Родители Дэмьена жили в большом двухэтажном доме, выкрашенном в ослепительно белый цвет. Вдоль подъездной дорожки тянулись апельсиновые деревья, чья густая тень давала спасительный приют от жгучих солнечных лучей.

Дэмьен сорвал с ближайшего дерева оранжевый плод, очистил от кожуры и протянул Мишель, продекламировав:

Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке.

В апельсиновой роще старой, в любом цветке…

— Гарсия Лорка, любимый папин поэт, — пояснил он. — Не знаю почему, но у меня вдруг выплыли из памяти эти строчки.

— Красивое стихотворение, — задумчиво произнесла Мишель, поедая сочную мякоть. — И вообще здесь все так красиво…

— Поэтому-то моя мать и не хотела покидать этот край, — заметил Дэмьен. — Кстати, а вот и она!

Навстречу им плавной походкой двигалась невысокая худощавая женщина. На ней было строгое темное платье. Посеребренные годами нити были заплетены в косу и уложены вокруг головы наподобие венца. Глядя на живое, подвижное лицо с темными большими глазами, можно было предположить, что в молодости эта женщина была невероятно красива. Миссис Блейдстоунс выглядела значительно моложе своих пятидесяти семи лет.

— Рад снова видеть тебя, мама. — Дэмьен подошел к женщине и расцеловал в обе щеки. — Познакомься, это Мишель Контье.

Миссис Блейдстоунс немедленно заключила Мишель в объятия.

— Добро пожаловать в наш дом, дорогая! Мы с мужем давно мечтали познакомиться с тобой.

— Жаль лишь, что нам довелось встретиться при таких печальных обстоятельствах, — произнесла Мишель, чувствуя крайнюю неловкость оттого, что приходится обманывать столь чудесную женщину. — Дэмьен много рассказывал о вас, миссис Блейдстоунс.

— Ради Бога, не величай меня миссис, а то я сразу чувствую себя на добрый десяток лет старше, — засмеялась мать Дэмьена. — Зови меня просто Каталина.

Мишель постаралась растянуть непослушные губы в некое подобие улыбки.

— Хорошо… Каталина, — с некоторой запинкой произнесла она.

— Кстати, а где отец? — поинтересовался Дэмьен.

— Он в гостиной, с нетерпением вас поджидает. — Каталина мельком посмотрела на слуг, выгружающих вещи из автомобиля, и спросила: — Как долго вы планируете погостить у нас?

— Ровно столько, сколько потребуется. — Дэмьен проигнорировал вопросительный взгляд Мишель и продолжил: — Как самочувствие папы?

— Несколько улучшилось с тех пор, как ты сообщил о вашем визите. Джорджу так не терпится повидаться с невестой сына, что он и думать забыл о своем недуге! Мне лишь с великим трудом удалось уговорить мужа подождать в доме. Что ж, не будем долее испытывать его терпение. Проходите.

Каталина провела их через просторную прихожую в небольшую уютную гостиную. Шторы на окнах были наполовину задернуты, дабы яркий свет не беспокоил больного. Мистер Блейдстоунс, пожилой мужчина с благородными чертами лица, измученный болезнью, но, несомненно, сильный духом, сидел в кресле-качалке. Несмотря на жару, внутри дома царила приятная прохлада, и поэтому ноги его были укутаны пледом.

— Добрый день, мистер Блейдстоунс, — робко поздоровалась Мишель, приблизившись к креслу. — Меня зовут Мишель Контье. Я приехала с вашим сыном.

— Здравствуй, девочка. — Старик сердечно пожал протянутую ему руку. — Мишель, да ты настоящая красавица! Наконец-то передо мной женщина, которая смогла завоевать сердце моего единственного сына. Я так давно мечтал о нашей встрече!

— Я тоже, мистер Блейдстоунс, — нерешительно сказала Мишель.

— Просто Джордж, дорогая, — улыбнулся пожилой мужчина. — Договорились?

— Договорились!

Мишель все больше и больше нравились родители Дэмьена. Неудивительно, что у таких достойных супругов вырос столь замечательный сын! Однако прямо пропорционально с чувством приязни возрастало и ощущение собственной вины. Лгать этим милым людям с каждой минутой становилось все труднее и труднее.