Мишель Демют - «Если», 1993 № 10

• Название: «Если», 1993 № 10
• Автор: Мишель Демют
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:

4 Мишель Демют. Афродита-2080.

__Валерий Петухов. Выдуманная быль.

18 Станислав Лем. Загадка.

20 Вера Лосева, Алексей Луньков. По обе стороны запрета.

24 Норман Спинрад. Сорняк времени.

30 Даймон Найт. Они собирались жить вечно…

33 Илья Борич. Сто лет одиночества.

38 Баррингтон Дж. Бейли. Курс на столкновение. Роман.

93 Стивен Хокинг. Почему время не течет вспять?

---

— Ты, Хлорианчик, вместе со всей Святейшей Коллегией, которую я почитаю всем сердцем, судишь весьма опрометчиво. Ну что ж тут такого, в этой книжке? Всякие бредни, высосанные из гайки, несусветная чушь, россказни и легенды, преподносимые уж не помню который раз: что, дескать, какие-то мягкотелы, или телотрясы, или, согласно другим апокрифам, колыханцы (они же трясунгчики) в незапамятные времена сотворили нас из винтиков и проводов…

— Вместо Всевышнего!!! — прошипел, слегка задрожав, о. Хлориан.

— Проклятья ничуть не помогут, — добродушно заметил о. Цинконий. — Если на то пошло, не разумнее ли смотрит на вещи отец Этерик от Фазотронов, который уже три десятка лет назад сказал, что проблема эта не богословская, а естественнонаучная?

— Но, отче, — едва не поперхнулся о. Хлориан, — это учение запрещено провозглашать ex cathedra[1], а не осудили мы его единственно из уважения к святости автора, который…

— Успокойся, любезный мой Хлорианчик, — молвил о. Цинконий. — И очень хорошо, что не осудили, — не так уж оно нелепо. Этерик говорил, что даже если существовали некогда размягченцы, породившие нас в своих мастерских, а после сами себя погубившие, это вовсе не противоречит божественному происхождению всякой разумной твари. Господь всемогущ и своею волей мог препоручить этим неученым бледнягам изготовление стального народа, который будет Его славословить во веки веков, вплоть до Всеобщего Воскресения из Ржавчины. Мало того: по-моему, думать иначе, то есть начисто исключать такую возможность, есть ужасная ересь; можно ли, вопреки Писанию, отрицать всемогущество Божие? Что скажешь?

— Однако же доктор святой теологии Киберакс доказал, что «Студневедение» бледнолога Турмалина, которому следовал патер Этерик, содержит в себе не только тезисы, противные разуму, но и кощунства против веры. Ведь там утверждается, будто желейники, или студенцы, изготовляли своих потомков-студенышей не по типовым проектам, под присмотром инженеров-плодотворителей, единственным разумным способом, то бишь путем монтажа из полуфабрикатов, а, напротив, не имея никакого образования, без всякой документации, кустарно и совершенно бездумно. Ну ладно уж нелегальный потомок, созданный по проекту, не утвержденному в департаменте демографической промышленности, это еще можно понять — но без всякой документации?!!

— Это странно, согласен, но в чем ты видишь кощунство?

— Прости, преподобный отец, но это мне странно, что ты не видишь кощунства… Ведь если у них stante pede, ex abrupto, expromptu[2] получалось то, что у нас требует законченного высшего образования, конструкторских разработок, рас- четно-теоретической экспертизы, то, выходит, любой из них своими детотворительными умениями заткнул бы за пояс наших кибернетиков, докторов информатики и даже докторизованных доцентов! Как же так? Значит, любой юнец, не задумываясь, изготовляет потомство? Да откуда ему знать, как это делается? Творить детей без диплома, без всяких знаний, одним махом, вернее, запихом (да простит меня Господь за такие слова), ведь это предполагает потенцию creationis ex nihilo, творения из ничего, то есть способность творить чудеса, присущую только Всевышнему!

— Значит, по-твоему, они либо гении детотворения, либо чудотворцы? — спросил отец Цинконий.

— Но бледнолог Диализий писал, что хотя они изготовляли свое потомство без ученых советов и комитетов, однако не в одиночку, а парами. А это — указание на техническую специализацию! О том же говорят дошедшие до нас термины, запечатленные на библиотечных карточках: «красавец», «красотка» (правильно, конечно, «трясавец», «тря- сотка»); а ведь semper duo faciebant collegium multiplicationis[3], не так ли? Они искали уединения, чтобы взаимно проконсультироваться, обсудить чертежи, выполнить положенные расчеты… Без обсуждения не бывает деторождения, это ясно, тут я с тобой согласен, мой Хлорианчик. Конечно, что- то они проектировали, прежде чем браться за монтаж микроэлементов, а как же иначе! Соорудить разумное существо, твердое оно или мягкое, это не фунт изюму!

— Скажу тебе, отче, до чего бы я не хотел дожить, — дрожащим голосом произнес отец Хлориан. — Мысль твоя, преподобный отец, на опасный вступила путь! Еще немного, и я услышу от тебя, что можно плодить потомство не за чертежным столом, опираясь на лабораторные испытания, при величайшей концентрации духа, а прямо в постели, без всяких моделей или исследований, вслепую, наощупь и даже без всякого умысла… Умоляю тебя — и предостерегаю: это не просто нелепицы, это происки Дьявола! Опомнись, отче…

— По-твоему, у Дьявола нет других забот? — ответил упрямый старец. — Но оставим в покое науку детоделия. Подойди-ка поближе. Я открою тебе тайну, которая, возможно, тебя успокоит… Вчера я узнал, что трое химикантов из Коллоидного института изготовили из желатина, воды и чего-то еще (кажется, брынзы) беловатый кисель, который они назвали Студенистым Мозгом. Ибо он не только решает задачи по высшей алгебре, но вдобавок выучился играть в шахматы и поставил мат директору Института. Как видишь, доказывать, что никакая мысль в киселе не удержится, дело напрасное, а ведь Святейшая Коллегия твердо на этом стоит.

Перевел с польского Константин ДУШЕНКО

Вера Лосева, Алексей Луньков, кандидат психологических наук ПО ОБЕ СТОРОНЫ ЗАПРЕТА

Забавная юмореска Станислава Леиа в общем-то не претендует на глубокий смысл. Но мы решили развить тему в более серьезном ключе, увидев в ученой дискуссии своеобразную пародию на некоторые отнюдь не богословские баталии, которые идут сегодня в нашем обществе.

Статья психотерапевта В_Лосевой и психолога АЛунькова может отчасти служить ответом на вопрос: как относиться к тому потоку «сексуальной литературы» и видеопродукции, который обрушился на наши бедные головы в течение последних лет.

Прежде чем говорить о восприятии сексуальной «продукции», реакции на нее зрителей и читателей, мы хотели бы остановиться на более общей проблеме. Особенностью нынешнего времени (назовем его по традиции «переходным») является, по нашему мнению, конфликт между прежними навыками восприятия и изменившейся информационной средой. Надо сказать, что навыки восприятия меняются значительно медленнее, поэтому подобный конфликт на какое-то время оказывается неизбежным.

Все дело в свойственной нам привычке воспринимать все, что показано и напечатано, не только как «разрешенное» и «правильное», но и как санкционированное свыше. Как будто кто-то сверху уже за меня подумал не только о том, что мне показывать, но и в том, какое место показанное должно занять в моем внутреннем мире. Ведь для советского человека была продумана и «диета» и сам процесс «пищеварения», так что свобода оставалась лишь для одного действия: открывать рот или нет.

Как водится, длительное подавление какого-либо потока информации приводит к тому, что, когда подавление прекращается, этот поток становится доминирующим. Баланс информационных потоков не может быть установлен сразу, и определенное время продолжается их взаимная «болтанка», борьба за место в восприятии и внутреннем мире человека — потребителя информации.

Прежние навыки восприятия успели сыграть с нами злую шутку: новая информационная ситуация воспринималась по прежней модели — как то, что нам кто-то что-то навязывает. Поэтому здравое предложение «не нравится — не смотри» или «… не читай» воспринимается «в штыки»: «Как я могу не смотреть, если это все время показывают?», «Это само бросается в глаза» и т. п.

Парадокс состоит в том, что, когда информационные потоки были согласованными сверху или, по крайней мере, не противоречили друг другу, многие люди не воспринимали это как «навязывание», хотя именно оно и имело место. Когда же появились потоки, противоречащие друг другу, один из них, вызывающий эмоциональный дискомфорт и необходимость собственного выбора, начинает восприниматься как «навязываемый» и вызывает гнев.

На волне подобного гнева легко переоценить масштабы явления. По нашему мнению, никакого массового «падения нравов» в сфере сексуальности не произошло. Просто стали более слышны голоса с двух крайних позиций «по обе стороны запрета*. Тех, кто считает официозный запрет основным средством поддержания общественной морали, и тех, кто наконец «дорвался» до легализации продуктов своего воображения и призывает присоединиться к личному бунту всех окружающих, компенсируя неспособность реализовать свои фантазии в частной жизни.