Мэри Блейни - Нежданный поцелуй

• Название: Нежданный поцелуй
• Автор: Мэри Блейни
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010

Герцог Мерион, недавно потерявший жену, и молодая вдова Елена Верано случайно встретились на великосветском балу и совершенно неожиданно заговорили о своей печали. Израненные сердца потянулись друг к другу, ища утешения. Поначалу кажется, что герцога и Елену объединяют лишь грустные воспоминания. Однако жизнь продолжается, и их дружба с каждым днем становится все теснее, рождая новую любовь, пробуждая желание и обещая счастье.

---

— Мне они тоже совершенно не нравятся. Я скорее предпочла бы долгие часы практиковаться в игре на арфе — а я терпеть не могу арфу, — чем наблюдать, как встречаются на балах мужчины и женщины, которые воображают, что нашли свое счастье.

Мерион посмотрел на нее с искренним удивлением.

— Значит, вы не верите в возможность счастья? — До сих пор ему не встречалась женщина, которая отрицала бы такую возможность.

— Напротив, я верю в счастье. Слишком уж сильно верю, сэр. — Она тихонько вздохнула. — Я обрела счастье в браке, а теперь… Мне очень тяжело переносить эту утрату.

— Но утрата — это рана, которая со временем заживает, — заметил Мерион.

— Вы так считаете? — Тут взгляды их встретились, и какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза. — Неужели вы действительно так считаете?

— Полагаю, нам следует в это верить. Следует верить хотя бы для того, чтобы продолжать жить.

— Да, наверное, вы правы. — Она опустила голову.

— Мы действительно должны в это верить. Только для этого надо научиться лгать самим себе.

Снова воцарилось молчание. Мерион отчетливо слышал тиканье часов, стоявших где-то в комнате. Но эта тишина была вовсе не тягостной, скорее — дружелюбной. Правда, собеседница его по-прежнему сидела, глядя на свои руки. Мерион, тоже смотрел на них, и в какой-то момент он вдруг заметил, как на ее пальцы закапали слезинки. Через несколько секунд она наконец-то подняла голову и прошептала:

— Правда состоит в том, что в какой-то момент все у тебя хорошо, а в следующий… Увы, в следующий смерть перечеркивает все наши надежды.

— Для меня смерть Ровены стала кошмаром и одновременно облегчением, — пробормотал Мерион.

— Ваша жена долго болела?

— Она умерла во время родов.

— О, как наша принцесса…

— Да, если не считать того, что наш ребенок, наша девочка, к счастью, выжила.

— В таком случае, сэр, у вас есть хоть какое-то утешение. Ведь ваша дочь и сейчас жива, не так ли?

— Да, миледи. И теперь у моего сына есть сестра. Ровена пожелала, чтобы я назвал ее Алисией. Это была последняя просьба моей жены. — Уставившись в потолок, Мерион ждал, когда высохнут слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. Потом тихо сказал: — На этой неделе Алисия начала ходить.

— Вам очень повезло, сэр, что с вами осталось так много от вашей жены, а вот я… — Она ненадолго умолкла. — Иногда я думаю, что зря приехала в Лондон. Мои воспоминания об Эдварде не связаны с этим городом.

— Воспоминания не всегда приносят утешение.

— Вы можете произнести эти слова, но ваше сердце с ними не согласится. Иначе зачем бы вам, сэр, понадобилось это укромное место, где можно посидеть в одиночестве?

— Я зашел сюда по ошибке и собираюсь уйти отсюда, — заявил Мерион и с вызовом посмотрел на собеседницу.

— Я рада, сэр что вы не ушли. Возможно, мы с вами сумеем хоть как-то помочь друг другу. Потому что каждый из нас говорит о своей утрате с человеком, способным это понять.

«Похоже, я и в самом деле понимаю»… — промелькнуло у Мериона. Ему хотелось произнести эти слова, но он сдержался.

— Так вот, много месяцев назад я решила, что должна сделать все возможное, чтобы позаботиться о тех, кто жив, — продолжала собеседница. — И я решила использовать в качестве вдохновения свою любовь к Эдварду. Но произносить это вслух — как-то бестактно, верно?

— Нет, вовсе не бестактно. Скорее благородно.

— Однако я не знала, как доказать, что его смерть принесла хоть что-то хорошее.

— Яуверен, миледи, что вы из тех, кто сумеет найти что-то хорошее даже в самой тяжелой ситуации.

Она тихо рассмеялась.

— Ваше замечание, сэр, звучит довольно цинично.

— Прошу прощения, миледи… Вы о чем?

— Вы прекрасно поняли, что я имела в виду. Поэтому признайте, что цинизм — самый легкий способ покончить со спором, которого вы хотели бы избежать.

— Я не собирался с вами спорить, — ответил Мерион, пожав плечами. Но если даже их беседу назвать спором, то он мог бы покончить с ним любым способом и в любой момент. Причем покончил бы таким образом, что они оба забыли бы, о чем, собственно, спорили и что обсуждали.

Например, он мог бы ее поцеловать.

Глава 3

Поцеловать ее? Мерион решил, что эта безумная мысль пришла ему в голову лишь потому, что все его чувства были взбудоражены. И еще, наверное, из-за того, что в последние несколько месяцев в его постели не было женщины.

Молчание затягивалось, и Мерион уже решил нарушить его, но тут собеседница вдруг спросила:

— А как долго вы были женаты?

Она задала вопрос так внезапно, что он вздрогнул бы от неожиданности, если бы в этот момент не смотрел на нее.

— Ровена умерла через месяц после нашего одиннадцатилетнего юбилея.

— А мы с Эдвардом были женаты девять лет. Семь из них мы были по-настоящему счастливы, а два следующих года были не очень-то счастливыми. Война на год разлучила нас. Он думал, что я уехала домой, а я опасалась, что он найдет себе любовницу и предпочтет ее мне. После этого еще год нам потребовался для того, чтобы восстановить подлинное доверие, сущность счастливого брака.

— Мы с Ровеной всегда доверяли друг другу, — заявил Мерион. Вспомнив о своей любовнице Элизе, он едва не поморщился. Но ведь Ровену он действительно любил, безумно любил…

— И что же вам больше всего нравилось в вашей жене? Герцог криво усмехнулся:

— Возможно, ее доверие ко мне. Вернее — вера в меня. Она смотрела на меня так, будто я знал все на свете, мог ответить на любой вопрос…

«К тому же она рискнула жизнью — только бы быть уверенной в том, что герцогство Мерион перейдет к моему сыну», — добавил он мысленно, тяжко вздохнув.

— И это все? — удивилась собеседница.

— Думаю, этого вполне достаточно. Пожалуй, даже слишком много. — Мерион с минуту помолчал, потом вдруг улыбнулся и добавил: — Кроме того, она очень любила нашу собаку. Знаете, в те дни собака меня ужасно раздражала, а теперь я постоянно с ней разговариваю. И временами мне кажется, что она так же одинока, как и я. — Снова вздохнув, Мерион откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

— А собака отвечает вам, когда вы с ней говорите? — спросила женщина с улыбкой.

Открыв глаза, Мерион взглянул на собеседницу и вдруг понял, что ему очень нравится ее улыбка.

— Да, иногда отвечает по-своему, то есть по-собачьи. И самое главное, что она всегда говорит именно то, что я хочу услышать. Наверное, в этом-то и состоит то удивительное, что свойственно домашним любимцам, не так ли?

— Да, пожалуй. — Она едва заметно кивнула и снова улыбнулась. Ее улыбка гипнотизировала, казалось, очаровывала, притягивала. Но потом она вдруг тихонько вздохнула и вновь заговорила: — Я очень любила Эдварда, хотя едва ли его можно было бы назвать образцовым супругом. Временами он ужасно меня раздражал. Раздражал своими… капризами, если можно так выразиться. Например, он часто слонялся по дому, криками призывая своего камердинера, хотя у нас были слуги, которые могли бы вместо него найти камердинера. Кроме того, он частенько выражал неудовольствие каким-нибудь блюдом. И было особенно неприятно, когда это происходило в гостях. Однако мне кажется, что все это — лишь досадные мелочи. Вы со мной согласны?

— Да, наверное… — пробормотал Мерион. На мгновение ему представилось, что Ровена сейчас сидит рядом с ним, — О, если бы она была жива, я бы постарался сделать ее более счастливой…

Неужели он произнес это вслух? Что ж, очень может быть. Откровенность его собеседницы вынуждала и его быть правдивым. Но почему вынуждала?.. Неужто эта женщина околдовала его?

— Да-да, сэр, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. А если бы я могла вернуть Эдварда… О, мне хочется думать, что я всегда могла бы быть такой женой, какая ему была нужна. Я никогда бы не раздражалась, не выходила бы из себя, не жаловалась бы…

— Говорить о том, что мы могли бы сделать, — прямой путь к безумию, — пробурчал Мерион. — Мне жаль, миледи, что я не могу облегчить ваши душевные страдания.

— О, сэр, пожалуйста… — Она вдруг всхлипнула и протянула к нему руки. По щекам ее струились слезы, но теперь ее это уже не смущало. — Сэр, скажите мне, пообещайте, что когда-нибудь моя боль пройдет, что что-нибудь излечит меня!..

Мерион чуть придвинулся к ней обнял и поцеловал. Прижавшись губами к ее губам, он ощутил солоноватый вкус слез, все еще струившихся по ее щекам, но почувствовал также и сладость ее чудесных розовых губ. Кроме того, он ощутил страсть этой женщины, страсть, которую не могли заглушить даже страдания. Ему хотелось, чтобы поцелуй этот длился как можно дольше, но все же он заставил себя отстраниться — отпрянул в тот самый момент, когда понял, что его поцелуй становится чем-то большим, чем знаком сострадания и желанием утешить.