Станислав Старикович - Зверинец у крыльца

• Название: Зверинец у крыльца
• Автор: Станислав Старикович
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1982

Знаете ли вы, что собака великолепно классифицирует гласные звуки? Знакомы ли вы с бухгалтерскими способностями вороны? Известно ли вам, что внутри лягушки есть цистерна? Задумывались ли вы над тем, как муравьи проводят свой досуг?

Ответы на эти и множество других вопросов читатель найдет в книге, посвященной жизнеописанию самых известных и тем не менее таинственных наших «братьев меньших»: собак и кошек, ежей и белок, ящериц и божьих коровок...

Словом, в книге описан быт так называемых синантропных животных, то есть тех, кто живет по соседству с людьми.

---

Через семьдесят лет вплотную занялись комарами—переносчиками лихорадки, и Максим был оправдан в глазах ортодоксов. А эксперименты наиученейших энтомологов были тоже немудреные. Комариху подвешивали на тонюсенькой проволочке. Если она махала крыльями, самцы направлялись к ней с галантными намерениями. Если же ее крылья молчали, даже горячие ухажеры пролетали мимо.

Слух у самцов оказался неважным: песня им слышна не далее чем в 25 сантиметрах. Более поздние и более хитроумные опыты поведали, что усы дрожат в такт крыльям самок своего вида, то есть действуют как избирательные приемники, слабо реагирующие на колебания другой частоты. Это очень удобно. Более того — необходимо. Иначе самцы извелись бы понапрасну: комарихи разных видов взмахивают крыльями от 300 до 600 раз в секунду. Попробуй без дрожи в усах найти суженую.

Слух для комаров — дело наживное. Лишь спустя несколько дней от роду, повзрослев, став женихами, они начинают слышать крылья самки: волоски на усах, прежде безвольно свисавшие, к свадьбе принимают боевое положение — начинают топорщиться. Был комарик-комаришка, стал комар-комарище. Усы не позволяют юному существу тратить силы на в полном смысле слова бесплодную погоню. Да и молоденькие, еще не созревшие комарихи заботятся о том, чтобы сильный пат не попал впросак — поют не так, как невесты.

Может сложиться впечатление, будто комары слушают только друг друга. Вовсе нет. Право, не знаю, чхо им больше по вкусу — балалайка или саксофон, но к низким звукам у них чувствительность хуже, а к высоким — лучше, чем у человека.

Вроде бы на комариных усах пора ставить точку. Однако недавно выяснили, что усы не только уши, но еще и носы. На кафедре энтомологии Московского университета это комариное украшение сперва сушили, потом напыляли золотом, чтобы сделать крошечные срезы. Срезы фотографировали под электронным микроскопом. И вот на усах (!) нашли реснички (!). Строение ресничек безошибочно свидетельствует, что комары и вправду нюхают усами или ушами, если вам так больше нравится. Причем в усах молекулы пахучего вещества попадают в жидкую субстанцию, как и в собачьем, как и в нашем с вами носу. Кстати, бывает ли у комаров насморк?

А вот облизнуться им не дано: язык у них главным образом на ногах. Ничего не поделаешь — ноги лучше хоботка знают толк в гастрономии: на хоботке вкусовых чувствительных волосков меньше, чем на одних только передних ногах. Лохматы и средние лапки, задние же подкачали — почти лысые, лишь несколько вкусовых волосков.

Сотрудники МГУ, раздражая растворами хлористого калия, сахарами и аминокислотами волоски с подсоединенными к ним крошечными электродами, узнали, что сахарный датчик на лапке комарихи приходит в возбуждение, если соприкасается с аминокислотами — лизином, аланином, гистиднном. Это не вызвало удивления — все они содержатся в крови и поте человека и животных. Комарихи тут давно вошли во вкус.

Жаль, что в научной публикации, откуда взяты эти сведения, не сказано про молочную кислоту, которая вроде с ума сводит комарих. Этот запах обеда (компонент пота) они будто бы чуют за тридевять земель. Но чем — усами или ногами? А чуют здорово — по некоторым сведениям, голодные комарихи могут обнаружить стадо в трех километрах! Вряд ли такого добьешься с помощью ног: контактные хеморецепторы на лапках — это оружие ближнего боя для правильного нанесения укола. Так что без усов и самой очаровательной комарихе было бы худо.

Комар комару ногу не отдавит.

Пословица

Всемогущий человек без труда отдавит или оторвет комару ноги. Если выдернуть не все, а только передние, все равно комар не сможет как следует уцепиться за гладкие покровы цветка — свалится, не выпив ни капли безалкогольного сока. А особа, ждущая детей, без крючковатой передней пары ног не проткнет кожу млекопитающего — упор будет слабоват. Комарихи делают больно не со зла: без алой капли не выполнить предназначения матери — не созреют яички.

О том, что крови жаждет лишь крылатый прекрасный пол, догадывались давно. К столь глубокомысленному выводу может привести танец индейского племени криик. Долгие века во время этого номера индейской самодеятельности женщины, изображая комарих, больно щипали мужчин, и те выделывали ногами немыслимые кренделя.

Сперва кажется, будто комарам с ногами не повезло. Например, у шустрых мух ноги короткие и крепкие. А у бледных мучителей, предпочитающих до поры до времени таиться среди хвоинок и былинок, конечности длинные, тонкие, предназначенные не для беготни, а для лазания. Не только коготки на лапках уподобляют комаров альпинистам (те одевают крючья или трикони) — на сгибаемой ветром былинке вряд ли удержишься без присосок у основания коготков.

По конечности можно выяснить и кто кусает.

Переносчики малярии (анофелес), сев на стену или щеку, этаким манером ставят ноги, что задняя часть туловища задирается вверх. Впрочем, во время зимовки и они сидят, как все — держат туловище параллельно поверхности. Других комаров — кулексов (пискунов) и аэдес (кусак) — советуют различать так. У кусак задняя голень длиннее первого членика задней лапки, у пискунов она равна ему или короче. Не правда ли, просто? Поймайте комара, измерьте лапу, и все будет ясно.

Здесь самое время рассеять недоразумение: многие боятся большущих комаров с длинными ногами - долгоножек. Мол, они так могут тяпнуть, что из глаз искры посыпятся. Выдумки это. Племя долговязых великанов не кусается. Они вегетарианцы. Модули же — защита. Нет, добродушные гиганты не лягаются. Сидит себе долгоножка на листике, расставив ноги. И хищники почти всегда вцепляется именно в ногу. Та неожиданно обламывается и дергается вроде хвоста, отброшенного ящерицей. Хишника берет оторопь. Долгоножка же уносит остальные ноги.

Коли зашла речь о том, какие бывают комары, нужно сказать и кто они. Они насекомые. В учебниках написано: тельце насекомых разделено на три отдела: голову, грудь (легких в ней нет, это вместилище мышц, двигающих крылья) и брюшко. Тело сложено из сегментов — насечек. Отсюда и пошло слово «насекомые».

А откуда пошли сами комары? Странный вопрос. Кто не знает, что они — выходцы из болота или лужи.

Иначе думали прежде. Одна легенда говорит, будто комары посланы на Землю великим духом в наказание за гнусные сплетни какой-то бабы. А вот сахалинское племя айнов родословную комаров, слепней и прочего гнуса толковало так. На горе среди племени жил громадный одноглазый людоед. Самый смелый айн отважился на схватку со страшилищем и сумел вонзить стрелу в его глаз. Чтоб от душегуба ничего не осталось, он сжег его тело и развеял пепел. К несчастью, пепел кровожадного тирана превратился в гнус. Но айны рассудили: «Лучше все же страдать от кровососов, чем иметь среди своего народа одноглазого людоеда». Право, лучше!

Заметим, что даже комарихи не всегда лютуют. Они готовы испить воды, особенно в жару, не пренебрегают и витаминизированными соками растений, готовы слизнуть молока, прильнуть к помойке... А кожа животного их интересует только после свадьбы.

Многие на собственном опыте убедились, что лучшие дать комарихе закончить трапезу, нежели прихлопнуть ее на месте. От остатков вонзившегося в кожу хоботка вздуется пузырь. Правда, и от ее слюны зудит место укуса — в ней антикоагулянты, ускоряющие ток крови. Слюна раздражает и ткани растений, усиливая отделение соков.

После того как совет не тревожить впившуюся в кожу комариху я напечатал в журнале «Химия и жизнь», в редакцию пришло вот такое письмо читателя. «Летом в Карелии я (читатель.— С. С.) проделал следующий эксперимент. Все питающиеся мной комарихи (судя по всему, пискуны) были разделены на три группы. Одна группа (15 штук) спокойно насытилась и улетела целой и невредимой. Другой группе (20 штук) я помешал поесть, постучав пальцем по коже около облюбованного места, и комары улетели голодными, но целыми. Третьи были подвергнуты смертной казни на месте преступления (50 штук). Результаты эксперимента таковы: после 15 обедов первой группы—15 вздувшихся и чешущихся пузырей; после 20 обедов второй группы — 3 пузыря (видимо, этим трем комарихам удалось отведать моей крови); на месте уничтоженных комарих — ни одного пузыря! Стало быть, когда некто начинает сосать вашу кровь, то первое побуждение прихлопнуть его на месте, судя по результатам моего эксперимента, единственно правильная реакция».

Кто хочет — повторите эксперимент, интересно ведь лично убедиться, что для вас лучше — слюна или хоботок, то есть казнить комариху, во время ее трапезы или миловать?

После опубликования в журнале предыдущего письма почта из Казани доставила в редакцию новое послание. «Работая в заповеднике, густо населенном комарами, я обнаружил следующее: при поиске места кормления комар осторожен и пуглив, но во время акта кровопития совсем теряет бдительность. Если в это время небольшими ножницами осторожно отрезать заднюю часть его брюшка, комар как ни в чем не бывало продолжает свое дело. Кровь вытекает из образовавшегося отверстия, пока у донора выдерживают нервы, после чего эксперимент прекращается самым радикальным способом, рекомендованным предыдущим комароведом. Возможно, комар чувствует себя сытым по возросшему давлению выпитой крови в желудке; при повреждении брющка давление не возрастает и насекомое сосет о самозабвения. Не использовать ли это в поликлиниках, когда у кого-то необходимо взять кровь для анализа, а он боится медицинских принадлежностей? Ведь всего укус комарика...»