Фернандо Льобера - Девятый круг

• Название: Девятый круг
• Автор: Фернандо Льобера
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-044267-6, 978-5-9713-7091-8, 978-5-226-00381-3

Игрок…

Блудница…

Обжора…

Грешники?

Таких, согласно великой поэме Данте, ждут вечные муки.

Но таинственный убийца обрекает их еще и на мучительную гибель — и оставляет на месте преступления отрывки из «Божественной комедии», поясняющие его кровавые «деяния».

Полиция — в тупике.

И тогда из Лондона вызывают профессора Себаштиану Сильвейру — известного консультанта Интерпола, чья специальность — воссоздавать при минимуме улик полную картину самых сложных преступлений.

Сопоставив все данные, Сильвейра приходит к неожиданному выводу: речь идет не о маньяке-одиночке, а о целой группе преступников, выполняющих чьи-то приказания…

---

— Инспектор, вы не чувствуете себя в опасности?

— А я должна?

Психиатр положил трубку в пепельницу и открыл яшик с правой стороны стола. Беатрис не могла увидеть, что там лежало внутри. Дель Кампо вновь зажал трубку в руке.

— У вас опасная профессия, младший инспектор. Вам ежедневно приходится сражаться с личностями, привыкшими к насилию, людьми, которые не задумываясь готовы применять силу для достижения своих целей или… чтобы защититься.

Он опять пристроил трубку на прежнее место и опустил обе руки на стол. Послышался тихий стук в дверь, затем она отворилась, впустив седовласую медсестру.

— Доктор, если вам больше ничего не нужно, я ухожу.

— Разумеется. Кто-то еще остался?

Медсестра покачала головой.

— Экстренный случай внизу, но здесь, наверху, уже никого нет.

— Очень хорошо. Спокойной ночи.

Медсестра слегка наклонила голову и закрыла за собой дверь. Беатрис слышала, как ее приглушенные шаги удаляются по коридору, и смотрела на дель Кампо.

— Поговорим об опасности, младший инспектор. Учтите, что такое заболевание рассудка, как, например, шизофрения, встречается сравнительно часто. Представьте, что человека приводят в отчаяния вещи, которые ни вас, ни меня не волнуют. Представьте, что заурядное действие — открыть ящик стола — может оказаться угрожающим. Что лежит в ящике, Пуэрто? Оружие? Безобидные бумаги?

В сумерках она разглядела, как верхняя губа психиатра искривилась в циничной усмешке, и внезапно ей стало жарко.

— Мы одни с вами в консультации, — добавил он.

— Благодарю за пример, доктор, — ответила она с апломбом, хотя чувствовала себя далеко не так уверенно, как хотела показать. Чего добивается этот человек? — Если у вас в ящике оружие… что ж, я вполне способна справиться с такой ситуацией.

Доктор молчал, его руки неподвижно лежали на столе красного дерева.

— Откровенно говоря, доктор, у меня нет времени на теоретические рассуждения, — добавила Беатрис. — Я предпочла бы вернуться к основной теме моего посещения…

Дель Кампо пропустил мимо ушей ее слова.

— Просто поразительно, насколько невежественны люди в том, что касается науки. Всю свою жизнь мы стремимся найти средство от душевных болезней, которые губят мир, и, не пройдет и нескольких лет, станут подлинным всеобщим бедствием, которое сокрушит цивилизацию. Стресс, бессонница, анорексия, лудомания, депрессия — все это создал человек в XX веке. Теоретические рассуждения? Наука продвигается вперед медленно, на ощупь, но она наша единственная союзница в искоренении зла, которое мы сами сотворили. Это не теории, а способ решения проблемы. — Дель Кампо протянул руку к своему стакану с водой, тогда как другая лежала неподалеку от выдвинутого ящика. — Я говорю «способ» в единственном числе, потому что, не сомневайтесь, есть и другие, порой более… радикальные.

Беатрис подметила угрожающую перемену в докторе: в его тоне проскальзывали отголоски пробуждающейся ярости, неистовства, на что прежде не было даже намека. От одного только тона температура в комнате могла бы понизиться на несколько градусов.

— О чем вы говорите?

По его лицу тенью скользнуло странное выражение.

— Я говорю о лечении, младший инспектор. Иногда я прихожу к выводу, что всем нам нужно лечиться. Возможно, человечеству жилось бы немного лучше, если бы в рацион его правителей входили лексатин, орфидал или валиум. У меня исключительно богатый практический опыт, и мое мнение таково: цель оправдывает средства, за редчайшим исключением.

Он умолк, наливая воды в опустевший бокал.

— Иными словами, младший инспектор: людей необходимо лечить вопреки их воле.

Беатрис твердо решила сменить тему, проигнорировав слабо завуалированные угрозы врача, и таким образом попытаться ослабить нараставшее напряжение.

— У меня не очень много времени, доктор, и я хотела бы все-таки поговорить о Хуане Аласене: тип личности, вкусы, общительность, в конце концов, все, что вы можете рассказать мне, не нарушая профессиональной этики, и что может помочь делу.

У доктора сделалось недовольное лицо, и он заморгал. И наконец улыбнулся.

— Преподаватели, сами того не желая, привыкают постоянно кого-то убеждать, прибегать к риторике и диалектике, что не может не сказываться на общем стиле беседы. Догадываюсь, что временами это бывает некстати. Надеюсь, я вас не утомил. Тот, о ком вы спрашиваете, был человеком с низкой самооценкой. На фоне чего очень часто развивается лудомания.

— Это нам уже известно. Позвольте, я задам еще один вопрос: почему вы не сказали Себаштиану Сильвейре, что он лечился в вашей консультации?

Эмилиано дель Кампо усмехнулся, не разжимая губ.

— Я уже все объяснил Себаштиану.

— Надеюсь, вы не откажетесь повторить, — мило улыбнулась Беатрис.

— Хотя его отец — мой друг и первый попросил меня о врачебном вмешательстве, Хуан взял с меня слово, что его лечение будет строго… — он поискал подходящее определение, — конфиденциальным. Я не имею обыкновения нарушать обещания или выдавать профессиональные тайны.

Беатрис почувствовала, что с нее довольно. Она взглянула на часы и решительно встала.

— Я заняла у вас слишком много времени, доктор. Вы были весьма любезны и очень помогли. Полагаю, что больше не придется вас беспокоить.

Пока она это говорила, Эмилиано дель Кампо резко захлопнул ящик. Он пожал протянутую ему руку и заявил:

— Было приятно с вами побеседовать. Я провожу вас к выходу.

Поздно вечером в понедельник Себаштиану вышел из международного терминала аэропорта Барахас. Он глубоко вдохнул свежий воздух и почувствовал себя обновленным просто потому, что ступил на землю этого города. Вокруг него деловые мужчины и женщины, измотанные работой и перелетом, усталой походкой направлялись к стоянке такси: выстроившиеся в длинный ряд машины дожидались пассажиров, готовые развезти их по домам. Себаштиану закинул дорожную сумку на плечо, поднял увесистый чемодан с одеждой, взятой с запасом на долгий срок, и шагнул на улицу. И там, у балюстрады, с вечной своей насмешливой улыбкой, стояла Беатрис.

— Сопровождение заказывали, профессор?

Себаштиану радостно улыбнулся:

— Вот так сюрприз.

— У меня есть связи, и когда я узнала, что ты возвращаешься этим рейсом… Ну, я подумала, что в последний раз мы не оказали тебе торжественной встречи, какая положена знаменитости.

Красный «сеат» был припаркован в зоне погрузки и разгрузки, и они подошли к машине в тот момент, когда жандарм начал проявлять к ней интерес. Беатрис показала свой жетон. Жандарм взял под козырек и отвернулся.

Себаштиану поставил сумку на заднее сиденье, «Самсонайт» — в багажник и устроился рядом с водителем, предвкушая возвращение на Олавиде. Они выехали из аэропорта молча, и только через несколько километров Беатрис открыла рот:

— Как там в Лондоне?

— Солнечно. Уныло. Пусто. Масса неожиданного.

— Неожиданного?

— Новостей, которые нам надо обсудить, — пояснил Себаштиану, подразумевая оланзапин и его использование для лечения психических заболеваний.

Беатрис, уже встроившаяся в ряд на улице Марии де Молина, искоса взглянула на него.

— Каждый раз, когда ты так говоришь, приятель, ты взрываешь бомбу.

Себаштиану фыркнул, откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Он намеревался поделиться с ней тем, что узнал об оланзапине и его применении в психиатрии позже, у себя дома, с бокалом в руке.

— Расскажу, когда приедем.

— Ладно. Взамен я порадую тебя тем, что раскопала сама.

— Морантес сказал, что Монтанья наложил на себя руки.

Беатрис вздохнула.

— Точно. Но есть еще новости.

В квартире на Олавиде Себаштиану пропустил Беатрис вперед и нажал старый выключатель, зажигая огромную люстру, свисавшую с потолка в прихожей. Проводив женщину в гостиную, он отнес сумку с чемоданом в свою комнату. Вернувшись, он задержался у деревянного буфета-бара и открыл облупившуюся с годами дверцу.

— Выпьешь рюмочку?

Беатрис, бродившая по гостиной, с любопытством разглядывая семейные фотографии, повернулась к нему:

— Налей мне что-нибудь.

Себаштиану изучил содержимое бара и отставил две пустые бутылки, покрытые пылью. В конце концов нашелся «Макаллан», любимый напиток отца, двадцатипятилетней выдержки — не меньше.

— Виски с… водой, — добавил профессор, припоминая содержимое холодильника.

Направляясь по коридору в глубь дома, Португалец думал о Беатрис. Поймав свое отражение в старом зеркале, он пригладил волосы. Двойник мог похвастаться двухдневной щетиной и на обольстителя никак не тянул. Смиренно признав этот факт, Себаштиану возобновил путь на кухню.

Вернувшись, он обнаружил, что Беатрис по-прежнему с увлечением изучает гостиную. Особенно ее заинтересовала библиотека, заполнявшая массивный стеллаж красного дерева, которую отец собирал на протяжении многих лет. Склонив голову, Беатрис читала названия на корешках справочников, поэтических сборников и сочинений классиков. Себаштиану хранил эти книги здесь, и ни разу у него не возникло желание увезти их в Лондон, несмотря на то что был страстным библиофилом. Он подошел к Беатрис с двумя наполненными бокалами.