Памела Кент - Мужчина, который вернулся

• Название: Мужчина, который вернулся
• Автор: Памела Кент
• Жанр: Современные любовные романы

Скромница Харриет Стайлс могла пополнить ряды старых дев, но внимание Филипа Дрю, красавца доктора, преобразило ее. С тревогой замечает девушка, как расчетливо завлекает Филипа ее сводная сестра. Но теперь Харриет верит в себя и ни за что не отдаст своего любимого никому на свете.

---

Харриет села на кушетке и медленно убрала со лба волосы.

— Извините... — Она еще не совсем осознала случившееся, но уже поняла, что попала впросак.

В комнату впорхнула Гэй в черном шифоне и жемчуге. Она предполагала провести вечер в неофициальной обстановке, но не любила затрапезно выглядеть за обедом, как и в любое другое время, когда ее могли видеть посторонние.

— Что случилось? — осведомилась она и с тревогой поглядела на сестру. — В чем дело?

Филип Дрю поднялся с колен, отряхивая свои безупречные брюки.

— Ничего из ряда вон выходящего, — как ни в чем не бывало сказал он. — Ваша сестра упала в обморок.

— В обморок? — Было заметно, что Гэй не очень верит словам доктора. Она просто не могла вспомнить случай, когда сестра лишалась чувств или болела Чем-нибудь тяжелее насморка. Молочно-белая бледность ее кожи была обманчива. Харриет обладала железным здоровьем.

— Испугалась моего вида. — Уголки губ Филипа Дрю дрогнули в холодной усмешке, он говорил слегка растягивая слова.

За объяснениями Гэй повернулась к Харриет.

— Не могу припомнить, что случилось, — со всей возможной убедительностью солгала Харриет. — Но наверное, я испугалась потому, что доктор Дрю вошел без предупреждения. — Она вновь провела дрожащими пальцами по волосам. — Он... он неожиданно появился в дверях, молча. И я...

Экономке показалось, что она нашла объяснение.

— А! — воскликнула она. — Мисс Стайлс подумала, что доктор — взломщик. — Женщина удовлетворенно кивнула, абсолютно уверенная в своей правоте. — Но в наших краях не бывает взломщиков, мисс, так что не бойтесь. — И пустилась в рассуждения, почему в этой части света жители совершенно свободны от взломщиков, — по причине явно неубедительной для всех, кто живет в постоянном страхе перед ворами, поскольку непоколебимая убежденность экономки явно основывалась единственно на том, что Фалез — по крайней мере, на памяти современников — счастливо избегала внимания преступного элемента. И пока экономка таким образом успокаивала Харриет, доктор подошел к фортепиано, поставил на сверкающую поверхность инструмента белую коробочку, затем повернулся к хозяйке дома и отрывисто проговорил:

— Я хотел передать вам вот это лекарство. Оно лучше ваших снотворных таблеток. Я боялся, что ваш препарат закончился, и не хотел никого беспокоить. Однако по несчастной случайности из-за меня у вашей сестры едва не случился сердечный приступ!

Харриет, пошатываясь, встала с кушетки, чувствуя ужасный стыд за свое временное помрачение и понимая, что подобное признание дается врачу с невероятным трудом.

— Какая же я дура, — объявила она. — Слов нет! Просто перед этим я бродила по чердаку и, видимо, слегка перенервничала.

— Почему? Чердаки всегда влияют на вас таким образом?

Холодный тон Филипа Дрю показался Харриет горстью мелкого льда, брошенного в лицо, их глаза встретились, и девушку покоробили гнев и неприязнь во взгляде доктора. И почему-то ей почудилось, что его глаза стали еще темнее.

— Конечно нет. — Смущение Харриет возросло, она запнулась в поисках подходящих слов — простого объяснения, удовлетворившего бы всех. — Но было так темно...

— А вы боитесь темноты?

— Нет. — Румянец быстро вернулся на лицо Харриет, теперь щеки ее уже пылали огнем. — Обычно не боюсь! Но здесь довольно темные ночи...

— Тогда почему, дорогая, ты отправилась на чердак под самый конец дня? — Замечание Гэй выглядело резонным.

Харриет все еще лихорадочно подыскивала удобное объяснение для доктора Дрю:

— Я... я кое-что искала.

— А тут выскочило привидение и напугало вас! — Филип Дрю недружелюбно улыбнулся, он принадлежал к людям, которые ни при каких обстоятельствах не верят в подобную чушь. — Должен заметить, вы сами выглядели не очень реально, когда шли по комнате мне навстречу... словно только что говорили с чем-то или кем-то не вполне от мира сего. Привидения обычно не разгуливают в брюках, не то я мог бы легко принять вас за одно из них и обратился бы в бегство, избавив от столь неприятного столкновения лицом к лицу.

— Пожалуйста. — Харриет била легкая дрожь, ясные зеленые глаза умоляюще смотрели на него. — Я уже сказала, что вела себя глупо и прошу прощения...

— Но, дорогая, ты не обязана извиняться, а доктору Дрю следовало позвонить. — Свой упрек Гэй подсластила полуулыбкой фиалковых глаз. — Какая польза от снотворного, если среди бела дня меня напугала до смерти сестра? — Затем она покровительственно обняла Харриет за плечо. — Но я прощаю тебя, дорогая, — заверила Гэй.

Доктор Дрю прислушался к бою часов в холле и вспомнил, что приглашен на обед.

— Прошу прощения, — бросил он резче, чем раньше, — но мне пора. Мисс Стайлс, рекомендую принять на ночь пару таблеток вашей сестры, а завтра я загляну и проверю, все ли с вами в порядке. Последствий не предполагаю, но кто знает. — Его неприятная, бесстрастная улыбка словно дразнила Харриет. — Не припомню, чтобы когда-либо производил на людей такое неудачное впечатление, но всегда бывает первый раз. И приношу свои извинения за то, что не позвонил в дверь. Завтра исправлюсь.

Когда доктор Дрю исчез в дверях, ведущих в сад, и они услышали шум отъезжающей машины, Гэй легко передернула плечами, словно стряхивая смутивший ее инцидент. Экономка объявила, что обед готов. Они вошли в столовую, Гэй настояла, чтобы Харриет выпила стакан кларета, потом дождалась, пока уберут суп, и только тогда завела разговор о настоящей причине обморока. Харриет призналась, что просто не понимает, в чем дело.

— Не замечала за тобой прежде ничего подобного. — Несмотря на свое положение тяжело больной вдовы с пониженным аппетитом, Гэй окинула критическим взглядом рыбное суфле и с тревогой осведомилась, что последует за ним. Ответ, что будет дикая утка, а после утки клубничный пирог, она встретила с облегчением и успокоилась. — Ты вовсе не слабонервная истеричка. Помню, мы были совсем детьми, когда ты спугнула одного взломщика.

— Видимо, тогда я была храбрее, — пробормотала Харриет с набитым суфле ртом.

— Да, наверно. Но, честно говоря, доктор Дрю, входящий через дверь в сад, — не такое уж необычное зрелище. Мне он показался чертовски привлекательным в вечернем костюме. Интересно, куда он отправился, — с заблестевшими глазами заметила она. — Вокруг не много людей, ради кого стоит так одеться на званый обед.

— Возможно, он обедал не у наших соседей, — ответила Харриет.

Гэй явно заинтриговало предположение сестры. Она подлила себе вина.

— Возможно, он пригласил кого-то на обед... на вечер. Такой необычный мужчина, очень видный и светский, в таком захолустье явно не в своей стихии. Давай как-нибудь пригласим его на обед.

— Считается, что ты приходишь в себя после жестокого удара, — напомнила ей Харриет. — А вдовы на ранних стадиях вдовства обычно не развлекают своих врачей. Вероятно, будет лучше, если ты немного подождешь.

Но Гэй только улыбнулась и с нетерпением ждала, пока горничная подаст блюдо с дикой уткой.

— Возвращаясь к твоему обмороку... — начала она.

— Нет, нет! — взмолилась Харриет. — Я сама его не понимаю и не горжусь, что поставила себя в дурацкое положение. — Она не знала, почему все еще скрывает от сводной сестры находку на чердаке. Во-первых, сейчас, в столовой, Харриет уже не очень верила, что на самом деле наткнулась на живописное полотно, похожее на портрет Филипа Дрю в костюме эпохи Регентства. Лучше она предпримет еще одну вылазку на чердак и убедится наверняка, прежде чем что-нибудь расскажет.

Этим вечером Гэй раскладывала пасьянс, а Харриет села за фортепиано и праздно пробежала пальцами по клавишам. На крышке фортепиано все еще стояла коробка со снотворным. Но Харриет не собиралась пользоваться пилюлями.

Ей не нужно успокаивать нервы лекарствами.

Глава 3

Следующий день был одним из тех погожих деньков, что обещают возвращение лета, хотя оно уже улетело на золотых крыльях, а толстый ковер листьев на дороге ясно говорил, что осень уже вступила в свои права.

Харриет взяла мольберт в сад и решила написать садовую стену. Над стеной виднелись конюшенные часы, и ей удалось ввести часы в картину... и флюгер на их верхушке, и буйство виргиний, густо увивших одну из пристроек.

Картина получалась вполне реалистическая, так как Харриет не была настоящей модернисткой. К своей живописи она подходила по-модернистски, но с исключительной осторожностью, и главным ее коньком было смешение цветов. Цвет завораживал ее... и она щедро пользовалась красками — но с определенной долей самоограничения. До сих пор Харриет удалось продать мало картин, и она очень жалела, что, скорее всего, не сможет попасть в Лондон к началу своей выставки — ради нее она как проклятая работала несколько месяцев — и вынуждена положиться на помощь друга, который сообщит ей позже, как прошел показ.