Александр Маркьянов - Сожженные мосты

• Название: Сожженные мосты
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!

Все семь частей в одном файле.

Сетевая публикация

---

— Что здесь? — полковник не стал отдавать ему честь, потому что был на одно звание старше, в ВМФ звание коммандер соответствовало армейскому подполковнику или старшему майору в некоторых странах.

— Есть сигнал… Агент подал подтверждающий сигнал.

— Город Ченстохов, самый центр. Довольно крупное здание, три этажа, большое…. Колледж… больница, что-то в этом роде, сэр — заговорил один из операторов.

Полковник вглядывался в экран, видно было плохо, компьютерная обработка изображения помогала, но немного…

— Почти ничего не видно…

— Сэр, в городе есть крупные силы противника, численность не меньше полка. Мы уже обнаружили шесть артиллерийских установок различного назначения, два устаревших танка, одиннадцать позиций зенитных установок, все мобильные. Только непосредственно возле объекта мы насчитали три вооруженных транспортных средства, семь невооруженных, пятьдесят вооруженных повстанцев.

— Осиное гнездо… — сказал полковник — что там? Шестнадцатый квадрат увеличьте, пожалуйста…

Изображение поплыло, система не справлялась с обработкой. Чем больше было увеличение — тем сильнее расплывались края объектов.

— Все, сэр — сказал один из операторов — лучше уже не сделаем. Дальше система просто не сможет обрабатывать изображение.

— Корриган, что вы видите?

Коммандер всмотрелся.

— Футбольное поле? — неуверенно сказал он — кажется футбольное поле для европейского[576] футбола, сэр.

— Именно! — просиял полковник — типовая операция Touchdown, к ней готовится любой морпех из экспедиционных корпусов. Мы сядем здесь и мы улетим отсюда. Проблема только в технике, коммандер — я надеюсь на вас.

Типовая операция Touchdown предполагала экстренную эвакуацию персонала североамериканского посольства из враждебной страны, в том числе под огнем противника. Для этого — при каждом североамериканском посольстве обязательно был или сад с большим газоном, или поле для игры в футбол или что-то в этом роде — короче, готовая посадочная площадка для вертолетов. Исключение делалось только для самых цивилизованных стран, к числу которых относилась и Российская Империя — там североамериканское посольство находилось на пересечении Невского проспекта и канала Грибоедова, в здании, построенном в 1904 году по проекту архитектора, графа де Сюзора. Здесь — почти то же самое, часть бойцов можно спустить по тросам прямо на крышу здания, часть обеспечивает посадку вертолета и занимает оборону на футбольном поле. Потом, как задача будет выполнена — эвакуация.

— Не беспокойтесь, сэр… — сказал Корриган — кавалерия уже в пути. Я отдал команду задействовать план прикрытия.

Несколькими минутами ранее с базы ВВС Итальянского королевства Авиано один за другим поднялись в воздух два беспилотных летательных аппарата MQ-9 Reaper производства компании General Atomics и каждый из них нес на подкрыльевых подвесках по четырнадцать управляемых ракет типа AGM-114 Advanced Hellfire. Эти беспилотники, равно как и десять других базировались на базе Авиано по межгосударственному, итало-североамериканскому соглашению и юридически были предоставлены итальянскому королевству в лизинг, потому что продавать такие совершенные системы нападения было запрещено. По этому же соглашению лизинговую технику обслуживал гражданский персонал компании — изготовителя, все — североамериканцы. Наконец — эти беспилотники управлялись особой группой ВВС САСШ, базирующейся на авиабазе Крич в Неваде, так что можете оценить, под чьим контролем и в чьих интересах на европейском континенте базировались десять сверхсовременных ударных БПЛА. Удивительного в этом ничего не было, Итальянское королевство давно было известно как непотопляемый авианосец Североамериканских соединенных штатов. Немалую роль в этом играли выходцы с маленького острова на юге Италии — Сицилии.

Большой кран, способный принимать нагрузку до пятисот тонн, управляемый оператором, использующим прибор ночного видения, в кромешной тьме подцепил выведенный из палубного ангара вертолет МН-47 и, медленно собирая лебедку на барабан перенес его на высоко расположенную вертолетную площадку. Этот вертолет был сделан в специальной «морской» модификации и отличался тем, что в транспортном состоянии лопасти винтов у него складывались. Сейчас, повинуясь действиям авиационных техников, они медленно раскладывались и вертолет принимал свой обычный вид: неуклюжий, большой, квадрантный, уродливый — но из-за четырех пулеметов смертельно опасный.

Морские пехотинцы, вдыхая соленый аромат моря, один за другим быстро поднимались по небольшой, узкой лестнице на посадочную площадку, заходили в вертолет. Чем быстрее они уберутся отсюда — тем меньше шансов, что кто-то заметит явно боевой вертолет на палубе гражданского корабля под кубинским флагом. Но они все равно — неосознанно медлили, стараясь надышаться этим соленым воздухом — потому что предполагали, что у кого-то из них, а может быть и у всех у них вместе взятых, шанса им насладиться уже не будет.

Дворец — а именно так называли пристанище Бориса Первого, несмотря на то что кроме насмешек это слово ничего не вызывало — охранялся куда более основательно. Он стоял на углу большой улицы, одной из самых больших в городе, и небольшого переулка. С одной стороны был городской рынок с торговыми рядами, с двух сторон — жилые массивы, с четвертой получается дорога, и через дорогу — тоже жилье, в том числе шестнадцатиэтажки, две. С одной стороны гвардейцы Людовы вообще пригнали экскаватор и перекопали дорогу глубоким и широким рвом — кто-то сказал, что на дорогу такой ширины русские могут посадить самолет. С другой стороны дорогу перекрыл танк, старый — но исправный, вытащенный с хранилища для длительного хранения техники. Несколько зенитных установок, поставленных на автомобили, торчали в разных местах в основном это были ЗУ-23-2, ЗПУ-2 и ЗПУ-4. Еще несколько автомобилей с крупнокалиберными пулеметами стояли у самого здания бывшей гимназии, а один — постоянно ездил вокруг него, благо была проложена дорога, огибающая все здание, по ней раньше бегали на уроках физического воспитания дети. Весь первый этаж был отдан под казармы гвардейцев — это была ошибка, потому что русские если бы и пришли — они пришли бы с неба, высадили бы вертолетный десант. На втором и третьем этажах располагался польский монарх с его немногочисленной свитой.

Они подъехали как раз со стороны рва, через него были проложены стальные мостки и старший охраны опасался, что под тяжестью бронированных машин они не выдержат и машина рухнет в яму. Но после того, как увидел проезжающий по мосткам грузовик — успокоился, бронированный внедорожник никак не был тяжелее грузовика. На сей раз их пропустили беспрепятственно, стоило только показаться Мусницкому — видимо, его здесь знали и он пользовался уважением.

На ступенях сидели гвардейцы, ночью они не слишком-то ревностно несли службу. В ночи мерно тлели огоньки сигарет, освещения ночью перед дворцом не было, и это было правильно, иначе те, кто несет здесь службу были бы просто подсвеченными целями. Увидев подъезжающие машины они вскочили, некоторые даже направили автоматы в их сторону- но короткого разговора Мусницкого, пересыпаемого привычным «пся крев» хватило — их пропустили внутрь.

Король Польши Борис Первый принял их в одном из кабинетов третьего этажа, где он проживал, в кабинете чиппендейловская мебель соседствовала со школьной, но застеленной бархатом и другими дорогими тканями, все вместе это, в сочетании с чисто выбеленным потолком и стандартными школьными лампами на потолке с зеленым абажуром производило впечатление сюра. Король вышел к ним по-простому — в кожаных, с монограммой тапочках и в халате, небрежно наброшенном на плечи.

Женском халате…

— Я рад вас видеть, фон Чернин — сказал Борис, тщательно выдерживая голос и вообще стиль разговора правящего монарха, как он его понимал — вы принесли мне хорошие вести?

Фон Чернин был опытным карьерным дипломатом и на его лице ничего не отразилось, оно было бесстрастным. Но про себя подумал — убожество. Просто убожество. По должности он общался практически со всеми правящими особами мира, и мог кое-что рассказать про них. На первое место он бы поставил злейшего врага его государства и его лично — Императора Александра, самодержца Российского. Несмотря на то, что этот человек не первый год возглавлял просто немыслимую по размерам, не имеющую даже исторических аналогий империю — в быту он был довольно простым человеком. Фон Чернина он принял лично после переговоров с Юсуповым и Крамцовым, в Александровском дворце. Обстановка во дворце была роскошной, но вместе с тем сдержанной, золота в той части дворца, где жила Венценосная семья было немного, зато висели картины, естественно подлинники, почти все — пейзажи, самые разные. Государь обожал пейзажи. Сам Государь в повседневной жизни ходил в форме одного из казачьих или лейб-гвардейских полков, в его кабинете на видном месте были штурвал от стратегического бомбардировщика, которым он командовал и несколько моделей самолетов, в застекленных из мореного дерева шкафах стояли книги — Государь их читал, периодически придворный библиотекарь их менял. Никаких современных средств связи не было, даже телефона — только бумаги на столе в аккуратных папках, старинный письменный прибор, несколько мельхиоровых стаканчиков с карандашами и перьями и, как ни странно — калькулятор. Самый обыкновенный бухгалтерский калькулятор, который возможно говорил о владельце этого кабинета больше, чем все остальное вместе взятое. Государь Александр умел внимательно слушать, почти никогда не давал обещаний, не вмешивался в деятельность министров, которым доверял, не принимал решения «через голову» — но мог пообещать внимательно изучить этот вопрос и обсудить его с соответствующим министром. После разговора, занявшего больше двух часов — русский император пригласил министра иностранных дел враждебного государства отужинать, ужинали в довольно небольшом обеденном зале, довольно скромно, фарфоровая посуда с вензелями, русский «костяной» фарфор, серебряные столовые приборы, всего восемь перемен блюд. Не было даже никого из свитских, только Августейшая семья, тоже довольно приветливая. И цесаревич и великая княжна были обыкновенными молодыми людьми, без тени заносчивости и презрительности. Нигде фон Чернин не ощущал такого присутствия спокойствия и силы, уверенности в будущем, как в Александровском дворце.