Александр Маркьянов - Сожженные мосты

• Название: Сожженные мосты
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!

Все семь частей в одном файле.

Сетевая публикация

---

— Польша гостеприимна к полякам.

— Увы — не всегда…

Потом Ковальчек куда то пропал — вот просто так пропал и все, только что был тут — а потом его не стало. Графа тоже постепенно затягивала местная, бесхитростная атмосфера — и через час он обнаружил себя на диване с Еленой в объятьях, и он с ней черти что вытворял.

— Проклятье…

Елена выпила гораздо больше него, и ей это нравилось.

— Что?

— Поехали домой.

— Зачем? Тебе здесь нехорошо?

— Не хочу устраивать концерт.

— Смотри, как бы я его не устроила.

— Только попробуй.

— А если попробую — тогда что?

— Тогда у меня в машине есть пистолет.

— Хм… ты готов убить ради меня?

— Кто тебе это сказал? А если я грохну тебя в приступе ревности?

Елена улыбнулась — это была ее, только ее особенная улыбка — только губами. На нее тоже иногда находило, и тогда — берегись…

— Не сможешь.

— Хочешь проверить?

— Хочу.

Граф вовремя дал задний ход. В конце концов, он не был сильно пьян, и головой еще соображал — а такие разговоры могли довести до беды.

— Не смогу. Но есть еще одно наказание. У нас в поместье есть конюшня. А там есть хорошие, еще старой работы вожжи для лошадей.

— Звучит соблазнительно…

Граф Ежи с трудом поднялся на ноги — проклятая самопальная водка, от такой немудрено и ослепнуть. Просто поверить невозможно, что в таком заведении ею торгуют. Хотя почему невозможно — здесь явно криминальным душком попахивает. Куда только полициянты с безпекой смотрят, разве что в собственный карман.

— Только попробуй — повторил он — я сейчас вернусь.

В туалетной комнате в одной из закрытых кабинок кто-то громко блевал, еще как минимум в одной — кто-то шумно, нетрезво взвизгивая на весь туалет трахался, возможно те самые содомиты. Граф Ежи сунул голову в раковину, включил холодную воду, зафыркал, содрогаясь от безжалостно хлещущих водяных струй. Немного прояснилось в голове — словно кто-то проявил мутную, еще не готовую фотографию в бачке с проявителем. Граф выпрямился, вытянул руку вперед, а потом попытался достать кончиком указательного пальца до носа — получилось. Значит — можно садиться за руль. Сложно даже представить, что будет, если он разобьет подаренный ему Мазерати.

— Господин Комаровский…

Граф Ежи резко обернулся. Ковальчек!

— Пан Ковальчек…

— Прошу прощения… здесь неподходящая обстановка для общения… могу я вас пригласить в наш дискуссионный клуб? По четвергам ты собираемся на факультете…

— Что за дискуссионный клуб? — граф Ежи трезвел с каждым словом, ветерок опасности приятно холодил кожу.

— Дискуссионный клуб… Просто собираются молодые люди… Говорят о разных странах, о свободе… о Польше…

Вот оно как…

— Сударь надеюсь вы не считаете меня, армейского офицера бунтовщиком и заговорщиком?! Если я посещаю Летающую тарелку — это не значит, что я согласен со всем бредом, который извергается из динамиков.

— О нет… Вы не так поняли. Мы не бунтовщики и не заговорщики. Просто мы общаемся друг с другом, это ведь не запрещено в Польше?

Граф Ежи, чуть поколебавшись взял визитную карточку.

— Сударь. Заверяю вас в том, что если я и приду — то уйду немедленно после первого же бунташского высказывания.

— Это ваше право. Вы ведь жили какое-то время в Санкт Петербурге…

— Откуда вам это известно, пан Ковальчек? — резко перебил его граф.

Вместо ответа пан Ковальчек с улыбкой показал ему на небольшой значок на рубашке. Гвардия, черт…

Разведчик недоделанный.

— Понятно… У вас острый глаз, пан Ковальчек.

— Поверьте, в зале это увидел каждый первый. Здесь смотрят в первую очередь на это. Но мне все равно будет интересно, если вы придете к нам.

— Я не могу обещать вам этого, пан Ковальчек — резко сказал граф Комаровский — засим прошу меня простить…

Машина оказалась на месте, непобитая и с целым тентом. Прохладный ветер с Вислы освежал голову. Движение чуть успокоилось, и выехать на дорогу можно было без томительного ожидания разрыва в сплошном потоке машин.

— Как тебе «Летающая тарелка»? — спросила Елена, сладко потягиваясь.

— Смрад! — коротко ответил граф Ежи.

— Ты прав…

— Зачем же ты туда ходишь?!

Елена хмыкнула.

— Там есть интересные люди… Кстати, как тебе пан Ковальчек? Ты ему очень даже приглянулся…

— В смысле?

— Он педик.

Мазерати резко вильнула — слава Иезусу они выехали на мост, и слева никого не было.

— Что?!

— Ну да… Об этом весь политех знает. Да он безобидный, ты не бойся…

— Курва блядна… — нецензурно выругался граф Комаровский, держа руль левой рукой, а правую вытирая об куртку.

Елена снова расхохоталась.

— Ты из какого века? Все нормально… СПИД через рукопожатие не передается…

— Он что?!

— Да нет… Я пошутила. Но он и вправду нормальный. Не такой как эти… всякие, с ним поговорить можно. Он не пристает…

— К тебе-то он точно не пристанет. Проклятый содомит!

— Ты куда едешь?

— В имение. Вы явно заслужили хорошую взбучку, пани.

— Жду — не дождусь…

11 июня 2002 года Вашингтон, округ Колумбия

Звонок прозвенел уже под вечер, когда Джон Уайт собирался домой. Ему выделили небольшой кабинет в подвале Белого Дома, больше похожий на кладовку — но многие за такой кабинет отдали бы душу. Сейчас процесс формирования Министерства безопасности Родины не вышел из стадии бумажной работы и сотен бесчисленных согласований — поэтому, у создаваемого Министерства не было офиса, не было офисных работников, и всю работу был вынужден делать, скрипя зубами и чертыхаясь, сам Уайт. А работы было много, министерство вырисовывалось большое, с отделениями во всех крупных городах как у ФБР, с заграничными офисами в посольствах, с мощными представительствами в зонах вооруженных конфликтов. Нечто похожее на русскую глыбу — Министерство внутренних дел, занимающееся в основном контрразведкой, но имеющее и структуры внешней разведки, якобы занимающиеся скрывающимися за границей преступными элементами, а на самом деле — всем, чем нужно. Уайт вообще тщательно изучал опыт Российской Империи, несмотря на то что недолюбливал эту страну. Потому что слово «недолюбливал» с словаре профессионала должно отсутствовать, имеет значение только полезность, а у России с ее восточными проблемами опыта было в избытке.

Один из аппаратов затрещал, когда Уайт уже собрал две стопки бумаг — одну он положил в портфель для работы вечером, дома, вторую он сдаст под расписку офицеру безопасности Белого Дома для последующего уничтожения. Он уже закрыл кейс, подхватил подмышку стопку бумаг для уничтожения и искал в кармане ключи от кабинета, когда зазвонил телефон. Нахмурившись, Уайт бросил взгляд на стол. Звонил правительственный, защищенная линия.

— Уайт — коротко отрекомендовался бывший посол, сняв трубку.

— Сэр, это линия два-ноль, оперативный дежурный. У нас ситуация по коду три-один, приказано доложить вам.

— Так и докладывайте без этих цифр.

— Сэр, задержаны четверо наших людей. Им разрешили позвонить.

— Где именно?

Дежурный назвал место, которое Уайту ничего не говорило.

— Где это?

— Это севернее Нью-Йорка, сэр. На самой канадской границе.

— Какого черта они делали в этой глуши? — Уайт все еще ничего не понимал.

— Сэр, это группа слежения. Объект слежения — сорок один — сорок, подозревается в продаже оружия из конфиската террористическим группировкам. На папке с делом красный ярлык и ваш телефон, сэр.

Уайт выпрямился. Это дело заводил он сам. Лейтенант Мантино, о котором докладывали утром, умудрившийся сунуть нос в самое дерьмо. Поскольку, работу по делу надо было как то оправдать — в папку лег поддельный меморандум, содержащий информацию о том, что один из полицейских офицеров снабжает анархистов оружием из числа конфискованного и подлежащего уничтожению. Это и стало основанием для оперативной разработки — Уайт надеялся за счет слежки понять, на кого этот козел работает, а потом возможно и накопать что-нибудь против него. Любой полицейский офицер думает о своей пенсии и предпринимает все меры к ее увеличению, кто-то знается с дамами легкого поведения, кто-то крышует незаконный бизнес на своей территории — в общем чистых нет. А если у тебя есть хорошее, по настоящему хорошее досье на своего противника — договариваться с ним намного проще. Теперь получалось — что он своими действиями загнал ситуацию в еще большее дерьмо. Наблюдатели арестованы местными правоохранительными службами.

— Найдите им адвоката, пусть немедленно едет туда и посмотрит, в чем там дело. Хорошего адвоката. Выясните, кто там шериф, кто и по какому основанию их задержал, организуйте туда звонок. Через час позвоните мне и доложите.