Гайя Антонин - Вызов

• Название: Вызов
• Автор: Гайя Антонин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Осторожно, жестокость, нецензурщина, кровь, секс и прочие прелести вампирского романа. От 18 лет. 

Она писала романтичные книжонки о вампирах, не любила толпы, любила мечтать и не позволяла никому что-либо решать за себя. Но в одночасье ее мир стал с ног на голову - когда она узнала, что вампиры существуют, и эти потрясно красивые и иронично-жестокие твари вовсе не так милы, как ей мечталось. 

Что сулит Гайе грядущее? Кто знает. Особенно после некоторых последних событий и вестей. Кем станет для нее зеленоглазый красавчик-вампир с каменным сердцем и холодной головой? 

И главное. Встретит ли Гайя того единственного на земле человека, в чьих силах рассказать ей всю правду о ней самой?.. 

---

   Мана куда-то унесся, его девочки не отходили от меня ни на шаг. Принесся мой вампир назад уже застегнутый по всей форме, с шашкой и на вид - трезвый как стекло.

   - Прошу всех пройти в зал суда, - официальным и ровным голосом сказал он. - Господин Брюно... - Мана почтительно склонил голову, рукой указывая куратору направление.

   Мне или казалось, или причина веселья Маны связана с раздражением посланца старейших?..

   В зале суда - большом помещении без окон, с рядами стульев и всем, чем положено для отправки процессов - у стены стояла группа вампиров. Они выглядели столь красочно, что я уставилась на них невежливо.

   Среди всех выделялся довольно высокий и привлекательный мужчина возраста Ингемара, на самом деле привлекательный - с таким открытым и мужественным лицом. На этом все привлекательное в нем заканчивается, и начинается странное и вызывающее.

   У мужчины были длинные усы - как у запорожских казаков, сразу же вспомнила я, да и одет он был так же, как они - шаровары, сабля у пояса, меховая куртка. Как венец образа - у мужчины была обрита голова, и лишь одна прядь спускалась по его щеке. Казацкий "оселедець". Итак, это мастер Палач. Теперь я поняла, почему Мана называл его стремным. Его и его септ. Потому как назвать тех шестерых, что были с Палачом, приятными или хотя бы нормальными ребятами, язык не поворачивался. Они все выглядели как скины. Даже две девушки, что были в свите Палача, были коротко стрижены и носили тяжелые "стилы" и вправленные в них джинсы.

   Ингемар стоял, беседуя с Палачом. Услышав нас, он с улыбкой повернулся.

   - Старейшие, - это голос г-на Брюно, куратора. Француз?.. - прошу вас приблизиться ко мне.

   К Ингемару подошли Никола, Ким и Мана. Я с сестрами осталась в группе вампиров, стоящих за спиной Маны.К нам приблизилась Саша.

   - Отче мiй Перуне... (Отец мой Перун) - услышала я возмущенный голос Палача - ого, он говорит на украинском... - Княже, ти окрiм вiдьми ще й людину привiв?..(Князь, ты помимо ведьмы еще и смертную привел?)

   Я смутилась. Не хотелось бы, чтобы из-за меня вампиры ссорились. Они и так стоят, как на дуэли - Палач и его бритоголовые VS Ингемар, Мана, Ким и Никола. И куратор Брюно со своими двумя телохранителями между ними.

   - I ще ця, (И еще эта) - одна из молодых женщин, стоящих по левую руку от Палача, гадливо кивнула на Николу и сплюнула, - циганва йо...ана... (цыганва ё...аная)

   Я опешила. Но прежде чем кто-то что-то сказал, Мана выхватил из ножен шашку и молниеносно обезглавил нахалку. Я, конечно, понимаю - Никола из его септа и так далее. Но не слишком ли радикальная мера?..

   Зал наполнился злым яростным гулом. Все схватились за оружие, сестрички мгновенно оттащили меня назад.

   - Тварюка! - заорал Палач, кидаясь к Мане.

   Я в ужасе ринулась было к нему, но куратор перехватил обоих вампиров на полпути к кровавой потасовке. Теперь лицо у старейшего было таким унылым, будто к гастриту добавился острый простатит.

   - Ты наказан, Депрерадович, - устало сообщил он. - В течение тридцати суток с этого момента ты должен обратить одного вампира.

   - Суко... - зашипел Палач. Перечить куратору он боялся.

   А Мана перечить и не собирался. Отирая о брюки лезвие, он покорно кивнул.

   - Я предупреждал твою девку, - сказал он Палачу, - еще один расистский выпад в сторону Николетты - и я снесу кое-кому голову. Разве не предупреждал?..

   - Мана, ты наказан, - сказал Ингемар. Он улыбался, хотя в глазах Мастера стыло что-то досадливое.

   - Давайте начнем заседание, - сказал куратор Брюно таким голосом, будто у него теперь еще и мигрень разыгралась. Так и хотелось предложить ему стакан воды и таблетку "Доларена".

   - Палач, Мана, - предупреждающим тоном сказал Ингемар.

   Под его взглядом два мастера разошлись по двум сторонам длинного стола.

   Брюно сидел за отдельным столиком в стороне, как будто он секретарь судьи. За плечами куратора стояли его рыжий и русый. В центре длинного стола сидел Ингемар, по левую руку от него сидели Мана и Никола, по правую - Кимура и Палач.

   - Итак, что у вас там? - Брюно кивнул Ингемару, мол, начинайте.

   - Я принимаю присягу у Эристава, подчиненного грузинского мастера Дато Чиквани, который решил обосноваться здесь, - монотонно вещал Ингемар, - засвидетельствуй, Марсель, - обратился Мастер Киева к куратору, - что он делает это по своей воле и исключительно потому, что меняет место жительства...

   После присяги Эристава Ингемар вызвал какого-то вампира, которому вменил в вину неаккуратную охоту, в ходе которой погибли двое людей. Он был приговорен к штрафу и заключению без еды - на неделю. Не слишком-то суровое наказание, на мой взгляд.

   Потом настал черед моей сладкой парочки - Ивана и Александры. Куратор выслушал их с таким лицом, словно ко всем его хворям прибавились еще и газы.

   - Минамото, - обратился он к Киму, скучающе подперев рукой голову, - что ты с ними сделаешь за это?

   - Посажу под домашний арест на год.

   - Да ладно тебе, - Брюно отмахнулся, - пусть недельку посидят и подумают. Слышали, мелюзга?

   Я опешила. Конечно, не хотелось, чтобы их наказывали, но за похищение человека - неделя отсидки дома?..

   Через полчаса и остальные преступления были рассмотрены.

   - Ладно, раз с мелкими делами покончено, - Ингемар закрыл папку, лежавшую перед ним, - все свободны. Кроме Палача. У нас будет разговор.

   - Да, и пусть останутся вот эта, - куратор указал на молодую рыжеволосую женщину, которая доселе сидела в последнем ряду и вязала спицами, - и смертная.

   Меня, уже намылившуюся свалить отсюда и выпить вина, как по голове обухом ударило приказание куратора Брюно. Я остановилась и вернулась, села на первом ряду. Мана остался, остались Ингемар, Палач, рыжая, телохранители куратора и Палача, а также Кимура. Остальные выплеснулись облегченно из зала. Не знаю, почему они так переживали - суд вампиров просто детский сад по сравнению с человеческим.

   - Ингемар, Палач не так уж и не прав, - устало потирая глаза (ко всем недугам прибавился конъюнктивит), сказал куратор, когда мы расселись: я и рыжая на стульях, остальные - на своих местах вокруг Мастера Украины, - ведьма и смертная на вампирском суде.

   - Ведьма - моя, Марсель, - сказал Ингемар. Я покосилась на ласково улыбающуюся, цветущую прямо рыжеволосую. У нее были точеные скулы и ямочки на перламутровых свежих щеках. Серо-зеленые глаза и вишневая улыбка, вьющиеся мягкими кольцами волосы. Ведьма?..

   - Я осведомлен о твоей связи с... королевой, - сказал Брюно.

   - Вот именно, Марсель, - услышала я холодный, невзирая на улыбку, голос ведьмы. - Я - королева Киева, если ты забыл.

   Королева?.. Мне вдруг захотелось отсесть от спокойной и улыбчивой рыжей.

   - Если ТЫ забыла - я куратор Брюно, - резкий и хлесткий голос у него в арсенале тоже имелся, - и на "вы", пожалуйста.

   Закусив губу, королева Киева отвела взгляд от него.

   - Смертная? - тем временем продолжил невозмутимый Брюно.

   - А смертную я не звал, - нахмурившись, заметил Ингемар и глянул на Ману.

   - Виноват, мои дочери притащили ее с собой, не поняв приказа, - легко отозвался Мана. - Смертная - моя женщина.

   - Ладно, - подумав, сказал куратор, - если они ваши постоянные подруги, то пусть...

   Потом разбирали Палача - оказывается, он нагло обращал новых вампиров без разрешения Ингемара.

   - Да что, - на украинском вещал мастер Фастова, - я не хочу, чтобы моим мальчикам и девочкам сносили головы какие-то м...даки.

   - Ты должен был прекратить обращать, - взъярился Мана, - как сделали все мы!

   - Кат, закон есть закон, - это сказал Ингемар, назвав мастера Фастова его прозвищем на украинском языке, - в условиях войны не время преступать их. Семеро обращенных без моего ведома...

   - Я сам себе закон!.. - горячо сказал тот (надо же, прожить столько лет и не растерять огня), чем вызвал то ли стон, то ли вздох у куратора Брюно. Он устало усмехался.

   - Я потрясен смелостью называть себя законом в моем присутствии, - заметил куратор. - Ты наказан, мастер Фастова, за то, что ослушался своего Мастера. Ни одного обращенного в течение десяти лет.

   Я думаю, что Палача наказали бы меньше, если б он не нахамил куратору. А он говнистый, подумала я, с опаской взглянув на Брюно.

   Мастер Фастова сжал кулаки и зубы, когда куратор указал ему на дверь.

   - Теперь я хотел бы с тобой, Ингемар, поговорить.

   Это куратор сказал, когда за Палачом и его охранниками закрылись двери.

   - Да, о чем же? - настороженно спросил Ингемар. Мне показалось, что он знал, о чем.

   На лице Маны было какое-то странное выражение - злорадство, что ли?.. Впрочем, я видела это лишь пару секунд, потом Мана сделал спокойное официальное лицо.

   - О ней, - и куратор указал то ли на меня, то ли на ведьму.