Белинда Джонс - Я люблю Капри

• Название: Я люблю Капри
• Автор: Белинда Джонс
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-10-1

Курортный роман — вечен, как вечна сама история любви. И пусть читатель не трепещет: ему расскажут не о заурядной интрижке в профсоюзном пансионате под Мариуполем, а о пронзительной любви, случившейся с героиней на солнечном Капри.

---

— Все на выход!

— О. это здорово! — прогремела шведская балаболка. — Давайте все посмотрим на Ким!

«Нет, ты подумай! Это, пожалуй, самый большой извращенец за всю историю человечества!» — размышляла я, отчаянно мечтая одолжить у Хель Берри ее тело всего на каких-то шестьдесят секунд.

Но к счастью, у Клео был план: она встала с огромным полотенцем у лестницы и крикнула:

— Кто за то, чтобы продолжить у Томаса?

Единогласное «ДА-А!» позволило мне проскользнуть незамеченной.

— Спасибо, — всхлипнула я, закутываясь в пушистую ткань.

— Скажи, что это у тебя хлорка по щекам течет, — сказала она, когда мы возвращались к домику.

Но в ответ я смогла только шмыгнуть носом. — Хорошо… Ты переоденешься, и мы пойдем к Томасу, выпьем чего-нибудь, — безапелляционно заявила Клео.

— Я не могу! — запротестовала я.

— Можешь. Чем дольше мы там пробудем, тем меньше у нее будет времени остаться с ним наедине.

Я с трудом улыбнулась.

— Ладно. Только молю Бога, чтобы мистера Конгениальность там не было.

— Как там его зовут?

— Юрген… что-то там еще, — сказала я, роясь в чемодане в поисках сухой одежды.

— По-моему, ты ему нравишься!

— Что?!

— Правда! У него, по-моему, просто странный способ привлекать внимание женщины.

— Клео, по-твоему — так я всем нравлюсь! — рассмеялась я.

Мне очень хотелось, чтобы в отношении Томаса она все-таки оказалась права.

— Может, так и есть.

— Хочешь быть моей лучшей подругой? — спросила я.

— Э…

— Только если хочешь!

— Нет, я хочу! Я про…

— Как я оделась? — спросила я, оглядывая свои мятые брюки. — Не хочу, чтобы казалось, будто я стараюсь понравиться, — объяснила я.

— Совершенно непохоже, — заверила меня Клео.

У Томаса за хозяином по пятам повсюду следовала Бритта — к холодильнику, к дивану, обратно к стойке, вокруг которой расселись гости.

— Так ты решила выкинуть кимоно? — весело спросил Юрген, входя и наливая себе виски.

Я была слишком слаба для драки, но вступилась Клео.

— Эта твоя футболка… — начала она.

— Эта? — спросил он, хватаясь за ткань на груди.

— Лучше цвета не нашлось?

Я радостно засмеялась. Теперь я точно поняла, что наша с Клео дружба — на всю жизнь.

— Знаешь что? Если она зароет кимоно, я зарою эту футболку! — предложил он.

— Если вместе с тобой — тогда договорились, — ответила я.

Но его даже это не заткнуло, так что, бросив прощальный взгляд на Томаса и его прилипчивую барышню, я отправилась спать, признав полное свое поражение.

— Почему ты вчера так рано ушла? — спросил меня Томас на следующий день.

Я смотреть на него не могла.

— Юрген достал.

— Могла бы мне сказать.

— Ты был, заняли — прошипела я сквозь зубы.

Неужели ему все еще непонятно?

Томас огорченно вернулся на свое место.

Все утро я твердила себе: «Ха! Сам виноват! У него был шанс — и он его упустил!», но к вечеру мне уже очень не хватало наших добродушных перепалок. Мне хотелось, чтобы все было как до Бритты.

так что, когда мы помахали ей рукой и отправились дальше по нашему маршруту, я решила: какого черта! Она застряла там на своем озере Сильян, но мне-то в Швеции осталось всего два дня. Так что я постараюсь не терять времени, пока он рядом.

Опорожнив за ужином бутылку вина, я извинилась за то, что весь день дулась, и намекнула почему. А когда он пропустил это мимо ушей, я выпалила:

— Я ревновала к Бритте! Я хотела вчера быть с тобой. Я от тебя глаз отвести не могу! Куда бы ты ни пошел, я всегда знаю, где ты и с кем сейчас разговариваешь. Я уже два раза уходила к себе и рассказывала стенам, что красивее, умнее и очаровательнее тебя я человека не встречала. Хотела бы я, чтобы и ты чувствовал ко мне то же самое.

А он сказал:

— Я чувствую.

Дальше разговор пошел необыкновенно хорошо, ну, как когда ты говоришь: «Мне нравилось, что ты все время усаживаешься рядом со мной!», а он отвечает: «Думаешь, это случайно? Я боялся, что веду себя слишком навязчиво, но ничего не мог поделать — нигде больше мне сидеть не хотелось. Ты не заметила, что я только тебе помогал носить чемоданы?»

К этому времени мы уже сидели близко-близко и держались за руки, но все еще не поцеловались. Я всю неделю смотрела на его губы и думала, каково это, интересно, с ним целоваться? На вид его губы казались такими строгими, но когда они коснулись моих, то оказались восхитительно мягкими, и я поверить не могла своему счастью, мы целовались — и мне казалось, что я падаю.

И с этого момента его заботливость не знала границ. Он снова и снова говорил мне, какая я красивая, его завораживало мое лицо, и он не понимал, как я могу не разделять этих чувств.

— Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? — спрашивал он.

— Не знаю, — я пожимала плечами, — но уж точно не красавицу.

На следующее утро он встал раньше меня и прошмыгнул в свою комнату. Пришлепав через десять минут в ванную, я обнаружила на зеркале надпись зубной пастой: «Ты такая красивая!» Он осыпал меня подарками и комплиментами до самого вечера, а потом спросил, не найдется ли у меня на следующий день свободного часа перед отлетом.

— Может быть, а что ты задумал? — ухмыльнулась я.

— Хочу познакомить тебя с моими родителями, — ответил он.

Теплой семейной встречи не получилось, потому что последнее заседание затянулось, и нам пришлось ехать оттуда прямо в аэропорт, но он поехал со мной и задавал всю дорогу всякие жизненно важные анкетные вопросы, вроде «Как ты справляешься с непредвиденными обстоятельствами?» и «Тебе нравятся кошки или собаки?». Я замялась в ответ на «Ты любишь готовить?», потому что вообще-то не очень люблю, но мне не хотелось упускать возможности сойти за идеальную будущую жену.

— Мне очень нравится представлять, как мы с женой по вечерам вместе будем готовить ужин, — улыбнулся он.

Для такого мужественного парня он был трогательно сентиментален.

Что до Клео, то она превзошла саму себя, восклицая:

— Господи! Это — На Самом Деле! Он та-ак тебя любит!

— Думаешь? — Действительно было очень похоже.

— Ты бы видела, какими глазами он на тебя смотрит, когда ты этого не замечаешь! Как обалдевший школьник!

— Он именно так и говорит! Говорит, что постоянно витает в облаках и снова чувствует себя маленьким ребенком! — выпалила я, а потом вдруг насторожилась.

— Ах, Ким! Как тебе повезло. Ты выйдешь за него замуж и переедешь в Швецию.

— Глупости, — надулась я.

— А почему нет?

И тогда меня накрыло, как волной, — меня захлестнула волна радости, любви и уймы открывшихся возможностей. Вот оно! Это мой шанс!

По возвращении в Кардифф каждый раз, когда мне начинало казаться, что я все придумала, я звонила Клео (она тогда еще жила в Шеффилде) и она снова помогала мне поверить, что все это происходит наяву. На этот раз я не обманывала себя. У меня был свидетель!

А еще у меня были электронные письма.

Он начал с простых: «Когда я тебя снова увижу? Я без тебя как утомленный шторм».

Но быстро перешел к: «Ким, я скучаю по твоему прекрасному лицу, твоей притягательной улыбке и мягкому сердцу, которое делает тебя такой удивительной. Ты такая потрясающая, что мне не хватит жизни, чтобы оценить тебя по достоинству. Мне кажется, весь мир у моих ног, потому что я тебе не безразличен».

Сначала я от смущения поджимала пальцы на ногах — это было странно, если взять в расчет, как на меня обычно реагируют мужчины. Но он был так нежен и искренен, что я решила — Томас прислан мне небом в качестве компенсации за всех мужчин, которых хватало только на «А ты вообще ничего, правда!».

Он как будто знал, что именно мне хочется от него услышать: «Надеюсь, ты хорошо встретилась с мамой. Жаль, что меня там не было, — я бы хотел познакомиться с ней и рассказать, какая у нее ослепительная дочь».

Он даже смешил меня временами: «Я скучаю по тебе и по себе самому — ты избаловала Томаса, и он теперь считает за норму получать от тебя столько внимания. А когда этого не случается, он думает, что над Швецией нависло стихийное бедствие. Уменя теперь с ним большие проблемы — он считает себя одним из самых красивых, вечно грезит наяву и уже начинает думать, что Британия — это не так уж плохо…»

Именно такого романтического эскапизма мне всегда и не хватало: «Можем ли мы влюблено танцевать под дождем, никогда не возвращаться в человеческое общество и до скончания веков жить счастливо в объятиях друг друга?»

Он как зеркало отражал мои чувства: «Ничего не понимаю! Я не верю, что такое может случиться со мной!»

Впервые в жизни я могла ходить на мелодрамы и вместо того, чтобы, захлебываясь слезами, в конце бормотать «Эх, мне бы так…», пожимать плечами: «Это еще что! Видели бы вы, как влюблен в меня Томас!»