Неизвестен Автор - Философия (Учебник)

• Название: Философия (Учебник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Философия

---

1 Мэмфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С.228.

Любая культурная деятельность человека, любое производство орудий были направлены не столько на подчинение окружающей среды, на увеличение добычи пищи, сколько на укрощение самого себя. Ему нужно было реализовать громадную внутреннюю энергию, суперорганические потенциальные возможности. Когда человеку не угрожало враждебное окружение, его расточительная гиперактивная нервная организация, часто неразумная и неуправляемая, служила скорее препятствием, чем помощью в его выживании. Контроль над своей психикой с помощью создания символической культуры был более существенным, чем контроль над внешней средой.

Пока человек не сотворил самого себя в своем человеческом образе, он мало что мог сделать в окружающем его мире. К счастью, борьба за существование не завладела полностью энергией и жизнеспособностью первобытного человека и не отвлекла его от более насущной потребности внести порядок и значение в каждую часть своей жизни. В решении этой задачи ритуал, танец, песня, рисунок, резьба и более всего дискурсивный язык играли решающую роль.

Многие русские философы также пытались внести свою лепту в разрешение проблемы происхождения человека. Во Франкфурте-на-Майне, вспоминал в "Опавших листьях" В.В. Розанов, он впервые увидел в зоологическом саду шимпанзе и поразился ее способностям - она помогала сторожу собирать на стол, сметала крошки, стлала скатерть. Дарвину, подумал тогда Розанов, повезло, если он произошел от такой умной обезьяны. Он мог бы произойти и от более мелкой, более позитивной породы. По мнению Льва Шестова, есть две гипотезы происхождения человека: библейская и дарвиновская. Библейская выдумка, полагал он, более правдоподобна: об этом свидетельствует неутолимая тоска и вечная жажда человека, его вечное неумение найти на Земле то, что нужно. Если бы человек произошел от обезьяны, он по-обезьяньи умел бы найти то, что ему нужно. Но на свете очень много людей, сумевших по-обезьяньи приспособиться к жизни. Из этого следует только, что и Дарвин и Библия правы. Часть людей произошли от согрешившего Адама, чувствуют в своей крови грех предков, мучаются им, а другие - от не согрешившей обезьяны, их совесть спокойна, они не терзаются и не мечтают об избыточном.

Современное "научное", "просвещенное" сознание с его принципами доказательства не хочет, согласно С.Л. Франку, ничего принимать на веру, для всего ищет объяснения. Только одно, самое главное, оно оставляет: спокойно примиряется с тем, что наше Я, наша личность, наша внутренняя жизнь со всеми ее потребностями, упованиями и мечтаниями совершенно случайно, неведомо откуда затесались в мир бытия и остаются в нем совершенно инородными, одинокими, бесприютными существами, обреченными на крушение и гибель.

Наука сводит бытие человека лишь к его природному существованию и дает беспомощные объяснения по поводу его происхождения. С точки зрения теории эволюции, человек с его душой, разумом постепенно развился из амебы или протоплазмы. Это все равно, как если бы мы сказали, что круг постепенно развился из треугольника или точки, а машина - из какой-нибудь гайки. Теория эволюции - это наивная мифология, полагал Франк. Человек не может развиться из того, что в принципе ему чуждо, он возникает совсем из другого источника. Можно даже сказать, что он не возникает, а в определенном смысле всегда есть. И если человек остается одиноким перед лицом холодного и равнодушного к нему космоса, если он в нем беззащитный скиталец, то это лишь значит, что он имеет родину совсем в иной сфере реальности.

Об этом, например, свидетельствует само рождение и первые младенческие годы существования человека. Удивительные строчки посвятил В. Розанов человеку, только что появившемуся на свет. Маленький человек, считал он, явственно обнаруживает бездонную тайну своего происхождения. Младенец - это не только сияние жизни, не только свежесть и чистота, которую мы утрачиваем с годами, но это еще явление той единственно бесспорной безгрешности, какую на Земле знает и испытывает человек. Мало сказать, что младенец невинен, (ни в чем не виновен и камень). Младенец обладает положительной невинностью, в нем есть не только отсутствие греха, но и присутствие святости. Понимающий человеческую природу не может смотреть на младенца без слез, без "переполненного сердца" (Гете).

Откуда же это странное волнение в нас? Глядя на дитя, считал Розанов, мы и в себе как будто пробуждаем видение "миров иных", только что оставленных этим человечком, свежесть, яркость и святость этих миров. Младенец - это "выявленная мысль Божия". Около младенца всякая взрослая добродетель является ограниченной, почти ничтожной, и человек, чем дальше отходит от момента рождения, тем больше "темнеет". В раннем детстве почти все дети обладают гениальными способностями: поражают их память, непосредственная яркость к свежесть восприятия, удивительное чутье по отношению к окружающим людям. Это все как бы дано ребенку от рождения. Его изначальная одаренность действительно представляется даром свыше, а потом ее уже невозможно специально удержать никаким воспитанием и обучением. В сиянии младенца есть глубинная святость, словно влага, еще не сбежавшая с его ресниц. Став взрослыми, люди вспоминают свое гениальное детство, свою память, свои способности к языкам и спрашивают себя: было ли это? Ведь взрослому человеку так трудно выучить хотя бы один иностранный язык, так трудно "расшевелить" свое воображение, так быстро все забывается и совершенно не верится, что когда-то в детстве мы все были гениями, по крайней мере в наших задатках.

Ф. Ницше считал, что человек вообще еще не возник, в массе своей он еще остается супершимпанзе. Именно "супер", потому что в сравнении с обезьяной он более умный, более хитрый, более ловкий, но все равно - обезьяна. Как и русские мыслители, Ницше полагал, что теория Дарвина не подтверждается никакими серьезными фактами. Естественный отбор действительно способствует выживанию, но отнюдь не самых лучших и самых значительных особей. В результате естественного отбора никакого прогресса не происходит. Все яркое, красивое, талантливое вызывает зависть или даже ненависть и погибает - это особенно характерно для общества, но и в природе творится то же самое. Потомство дают лишь серые, невзрачные индивидуумы. У гениальных людей вообще редко бывают дети. Яркие люди, сильные и смелые, всегда идут вперед, не боятся рисковать жизнью и потому чаще всего рано сходят со сцены истории.

Единственными представителями истинной человечности являются, согласно Ницше, лишь философы, художники и святые. Только им удалось вырваться из животного мира и жить целиком человеческими интересами. Расстояние между обычным человеком (супершимпанзе) и обезьяной гораздо меньше, чем между ним же и истинным человеком. Здесь наблюдаются уже качественные различия, тогда как в первом случае только количественные. Но Ницше говорил о философах или художниках, конечно, не в профессиональном плане. Философ у Ницше - это тот, кто живет философски, обдумывает свою жизнь, предвидит последствия всех своих поступков, сам выбирает свой жизненный путь, не оглядываясь на стандарты и стереотипы. Так же и художник - это не только артист или писатель, это человек, который все, что бы он ни делал, делает мастерски, все у него получается добротно и красиво. Ну а святой - это по определению человек, ибо он совершенно избавился от страстей, жадности, эгоизма, полон любви и сострадания к любому человеку.

К сожалению, большинство людей - это слишком люди, слишком заземленные, слишком погруженные в свои мелочные дела и заботы, в то время как они должны, согласно Ницше, стремиться к сверхчеловеческому, к тем сверхчеловеческим (значит, не животным) качествам, которыми обладают философы или святые. Такие люди чаще всего похожи на обломки ценнейших художественных эскизов, где все взывает: придите, помогите, завершите, соедините! Они как бы еще не произошли и существуют как истинные люди только потенциально.

Но каким образом жизнь отдельного человека может иметь высшую ценность и глубочайшее значение? При каких условиях она менее всего растрачивается даром? Надо, считал Ницше, чтобы человек смотрел на себя как на неудавшееся произведение природы, но вместе с тем как на свидетельство величайших намерений этой художницы. Каждый должен сказать себе: на этот раз ей не удалось, но я буду стараться, чтобы когда-нибудь у нее это получилось. Я буду работать над воспитанием в себе философа, художника или святого.

Метафизика человеческого бытия

У человека, как свидетельствуют любая философия или религия, есть две жизни: одна, в которой мы живем, подобно заведенным автоматам, приспосабливаясь к окружающему миру и обществу; и вторая, в которую мы впадаем в редкие минуты или дни своего бытия, когда творим, любим, делаем добро. С точки зрения философии, последняя и есть истинная жизнь: здесь мы радуемся, волнуемся, глубоко переживаем, здесь мы живем полностью в бодрствующем состоянии. Однако все эти вещи: добро, любовь, красота, ум, совесть, честь - являются сверхъестественными, потому что не имеют никаких естественных причин.