Неизвестен Автор - Философия (Учебник)

• Название: Философия (Учебник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Философия

---

Гадамеровскую полемику с объективизмом традиционной герменевтики не следует расценивать как проповедь субъективизма. Дело в другом: в продуктивности герменевтического усилия, а продуктивным оно становится только в случае "отнесения", "применения" содержания текста к содержанию интеллектуального и культурного опыта того, кто этот текст интерпретирует.

Это первый момент. Второй момент связан с феноменологической установкой по отношению к тексту. Объектом понимания в философской герменевтике выступает не воплощенная в тексте субъективность (чье-то "жизнепроявление", если пользоваться терминологией Дильтея), а независимое от чьих-либо субъективных намерений смысловое содержание. Последнее Гадамер именует "предметностью", или "вещностью" (Sachlichkeit) текста. Интерпретационная активность должна быть нацелена прежде всего на тот "предмет" (Sache), о котором идет речь в тексте. Это требование Гадамера - понимать не чужую субъективность, а несводимое к ее интенциям "существо дела" - отсылает к требованию Гуссерля "к самим предметам", или "к самим вещам" ("Zur Sache selbst!"). Гадамеровская герменевтика выступает здесь как "прививка" феноменологии к стволу герменевтической традиции как традиции истолкования письменных документов.

Стремление Гадамера уберечь герменевтику от психологизма можно проиллюстрировать и иным образом. Когда Шлейермахер говорил о том, что истолкователь должен "понять автора лучше, чем тот сам себя понимал", он ставил вопрос об объективном смысловом содержании (значении) текста, не сводимом к интенциям его создателя. То, что "хотел" сказать автор, и то, что его произведение может "означать", - разные вещи. Смысл текста не тождествен его замыслу. Идеально-логические содержания не сводятся к субъективно-психическим состояниям.

Отметим еще один момент концепции философской герменевтики, развитой Гадамером. Понимание, по Гадамеру, есть событие, и в качестве такового момент события традиции. Это означает, что традиция не есть нечто внеположное нам, но то, что постоянно "совершается", и мы, интерпретируя ее, являемся частью ее совершения. С одной стороны, это положение Гадамера в высшей степени продуктивно для герменевтической практики. Отсюда вытекают и концепция истолкования как диалога интерпретатора с текстами прошлых эпох, и положение об исторически-действенном сознании (всякий акт интерпретации того или иного произведения определен предшествующей традицией его интерпретации и сам, в свою очередь, образует звено в бесконечной цепи традиции). С другой стороны, развивая собственный тезис об определенности понимания традицией о "причастности" понимающего бытию понимаемого - Гадамер говорит о конструктивной роли "предрассудков" в историческом познании. Дорефлексивные и допредикативные структуры нашего опыта, согласно Гадамеру, более важны для понимания традиции, чем рефлексивная деятельность. "Предрассудок" (немецкое слово Vorurteil буквально означает "предсуждение") в гораздо большей мере определяют нашу познавательную активность, чем "рассудок", полагает Гадамер. Но не принижается ли тем самым роль критического мышления, не становится ли наша мысль беспомощным придатком уже состоявшегося "события мысли"?

Размежевание традиционной и философской герменевтики

Говоря о Шлейермахере, мы уже коснулись полемики между представителями так называемой теоретической герменевтики (герменевтики в качестве теории интерпретации текстов) и философской герменевтики. Сторонники теоретической герменевтики - ее можно также назвать традиционной - в большинстве случаев крайне скептически относятся к Гадамеру и его последователям. Центральная фигура традиционной герменевтики - Эмилио Бетти (1890 - 1970) - итальянский историк права.

Опираясь на Шлейермахера, а также на Дильтея и его последователей (Г. Миш, Й. Вах и др.), Э. Бетти создал всеобъемлющий компендиум процедур и правил истолкования текстов. Таков его труд "Общая теория интерпретации" (1955), переведенный с итальянского на основные европейские языки. Объектом понимания являются, по Бетти, "значащие формы", за которыми стоит объективировавшийся в них дух. Понимание текста - триадический процесс, включающий в себя следующие этапы: рекогнитивный (узнавание), репродуктивный (воспроизведение) и нормативный (применение). Им соответствуют следующие "каноны" (правила), или принципы интерпретации:

- принцип автономии объекта, согласно которому последний обладает имманентной логикой существования;

- принцип когерентности значения, т.е. воспроизведения объекта в целостности его внутренних связей;

- правило актуальности значения, означающее, что реконструируемое целое подлежит включению в интеллектуальный горизонт интерпретатора.

Различие между "традиционной" и "философской" герменевтикой очевидно. Если в традиционной герменевтике понимание выступает как методологическая, то в философской как онтологическая категория. Если цель традиционной герменевтики - методически выверенная реконструкция смысла, вложенного в тот или иной текст автором, то цель философской герменевтики - анализ структуры герменевтического опыта под углом зрения раскрытия заключенного в нем человеческого отношения к миру.

Размежевание двух трактовок герменевтики носит достаточно резкий характер. Ряд исследователей (в основном литературоведов) просто не принимают гадамеровской версии герменевтики, считая ее недопустимым уклонением от идеала научности. Герменевтика, согласно этому подходу, может быть только одна: это учение о правилах и процедурах интерпретации, и ничего более. На такой позиции стоят, в частности, Е.Д. Хирш ("Значимость интерпретации", 1967) и Т. Зеебом ("Критика герменевтического разума", 1972), не упускающие случая упрекнуть Гадамера и его последователей в релятивизме и субъективизме.

Между тем эта полемика во многом надуманна. У самого Гадамера можно найти немало мест, где он подчеркивает важность "процедурных" вопросов интерпретации. Но собственно герменевтическая проблема, проблема понимания как таковая, начинается там и тогда, где и когда "процедурные" вопросы уже решены.

Герменевтическая философия после Гадамера

Своеобразную версию философской герменевтики предложил один из крупнейших французских мыслителей современности П. Рикёр.

Поль Рикёр (р. 1913) - французский философ, ведущий теоретик феноменологической герменевтики, профессор университетов Парижа, Страсбурга, Чикаго, почетный доктор более чем тридцати университетов мира. Задачей своего творчества считает разработку обобщающей концепции человека XX в. с учетом того вклада, который внесли в нее "философия жизни", феноменология, экзистенциализм, персонализм, психоанализ и др.

Рикёр приходит к герменевтике из феноменологии, и в частности из феноменологии религиозного опыта. Важнейший элемент последнего - феномен греховности. Поскольку артикуляцией феномена греховности является признание, которое есть не что иное, как языковое событие, перед феноменологом встает задача интерпретации. Это, во-первых, интерпретация символов греха и вины, а во-вторых - мифов о грехопадении и избавлении.

Герменевтический проект Рикёра, так же, как и гадамеровский, опирается на "Бытие и время" Хайдеггера. Но если Хайдеггер, введя онтологическое понятие понимания, проложил "короткий путь к Бытию", то герменетвика, разрабатываемая Рикёром, идет к Бытию, т.е. к онтологии, "длинным путем". Задача герменевтики, по Рикёру - это раскрытие смысловых структур, обладающих избыточностью. Такими структурами являются символы. Выделяются три основных типа символа - космические, или "иерофанические", символы сновидений, или "онирические" и поэтические символы. Первые составляют предмет феноменологии религии, вторые - психоанализа, третьи - литературной критики.

Герменевтическое истолкование нацелено на то измерение символа, которое, находя выражение в языке, не полностью совпадает со своим языковым выражением, не тождественно ему. Несводимый к языку остаток - мощное и действенное в символе - требует установления обратной связи между языком и опытом, связи между сферой языка и конституцией живого опыта. Установление такой связи - важнейший момент герменевтики.

Таким образом, в отличие от Гадамера, в конечном итоге сводящего герменевтический опыт к языковому опыту, Рикёр перенацеливает герменевтику на интерпретацию внеязыковых феноменов. Философская герменевтика должна поэтому вступить в продуктивный диалог с теориями интерпретации, поставляемыми такими направлениями исследования, как психоанализ и структурализм. Общее между ними состоит в том, что конституирование смысла они возводят к некоей независимой от субъекта бессознательной инстанции (динамика влечений в первом случае, структуры языка во втором случае).

Размежеванию с психоанализом посвящена работа "Об интерпретации. Эссе о Фрейде" (1965), размежеванию со структурализмом (а также с аналитической философией) - сборник статей "Конфликт интерпретаций" (1969). Если герменевтика - это теория правил, которым подчиняется интерпретация символов, то психоанализ может рассматриваться как разновидность герменевтики. Расшифровка символов сновидений в психоанализе чрезвычайно важна, поскольку демонстрирует связь последних с архаическими структурами, однако недостаточна потому, что не идет к более глубоким слоям символического.