Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

• Название: АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ
• Автор: Николай Морозов
• Жанр: История

Перед вами девятый том сочинений Н.А. Морозова, публикующийся впервые на основе его архива. Книга посвящена вопросам истории и философии буддизма.

---

Устранив религиозные затруднения, приступают к формальному сватовству, совершенно как в старинной Руси. Родители будущих супругов сперва действуют через сватов, потом сами непосредственно, и вообще без согласия невесты, которая признается не имеющею никакого права располагать собою. Ей даже не позволяют видеть при этом жениха, и никого из принадлежащих к его стороне. Главный разговор при этом всегда идет о размерах платы за невесту, т.е. колыма, который служит краеугольным камнем всех буддийских брачных сделок. Условившись об этом, приглашают священника и вместе с ним молятся о благоуспешии предпринятого брака, чем и заканчивается помолвка. В назначенный после этого день вторично являются к родителям невесты посланцы, или сам отец жениха, вместе с ламою. Войдя в юрту, делают колено преклонение и приносят домашним божествам жертву. Она обычно состоит из кирпичного чая, который вместе с другими дарами кладется перед буддийскими иконами — бурханами. Все радушно друг друга приветствуют, с соблюдением правил этикета. При близком знакомстве, при равенстве лет и состояния обнимают друг друга, при дальности отношений — ограничиваются взаимным простертием рук и легким склонением головы; старший кладет руки на плечи младшего, а младший имеет право коснуться только ребер старика.

Излив таким образом чувства совей радости и благожеланий, се садятся вокруг огня и принимаются за трубку, мандзу, кумыс, и другие сласти кочевого быта. Задача о колыме получает тут окончательную развязку, но это все еще лишь помолвка и исполнением условий не спешат, особенно в тех случаях, когда плательщик не богат стадами, или когда жених и невеста не созрели для брака. Только к окончательному бракосочетанию никогда не приступают прежде платы колыма во всей условленной полноте, и прежде присылки гостинцев, известных под именем Сагал, дающих повод к брачному собранию и веселью. Бывают случаи, что помолвленную невесту до брака отдают другому, а иногда и жених, проживши с невестой годы и не получив детей, отказывается от нее и отправляет ее домой.

Свадебный обряд совершается в юрте, принадлежащей отцу жениха. Невеста приводится туда под покрывалом, и переступив через порог, становится вместе с двумя подругами на колени перед огнем. Священник прерывает молчание молитвенными воззваниями, на которые невеста отвечает земными поклонами. Сперва кланяется она трижды иконам и приносит им через старосту разные вещицы. Потом кланяется огню и бросает в него кусок жареного бараньего жира; староста украшает лентами треножник, воздавая честь священной стихии огня. Далее следует длинный ряд поклонов родственникам и знакомым, старшим и младшим, ближним и дальним. И на долю каждого из них невеста бросает по куску жира, а староста раздает подарки. А те в свою очередь отблагодаривают невесту подарками. В продолжение всей этой сцены лама, сидя на почетном месте, дает своим чтением религиозный характер этому обряду.

Подруги отводят наконец невесту в палатку жениха. Там снимается с ее глаз повязка, чтобы воззреть на своего суженого, которого, впрочем, она большею частью уже видала не раз.

Обряд призыв души вернуться в тело.

Буддийская психология признает в человеке две души: материальную, т.е. дышащую душу и духовную, которая у христиан называется духом. Одной из них подчиняется физическая жизнь человека, другой умственная и нравственная; одну ставят в неразлучной связи с телом, другую, наоборот, лишь обитающею в теле.

Эта главная душа может быть похищена у человека демонами, чем объясняется сумасшествие и может оставлять тело самостоятельно при сильных потрясениях. Но как бы ни случилось это несчастие, последствия его всегда бывают ужасны. Человек, потерявший эту свою душу, быстро слабеет умом и памятью. Врачебная помощь ему не в пользу, и лишь священные заклинания подают луч надежды на выздоровление.

Это и есть обряд призыва души обратно в тело. Когда не остается более сомнения, что душа кого-либо похищена у больного одним из демонов, то первым долгом надо умилостивить адского царя Чойджила, дабы при помощи его вызвать похитителя и отобрать у него эту душу. С этою целью делают изображение девяти Иргачинов, с надписями их имен. Дождавшись полночи, кладут их в мешок из сырой пестрой кожи и завязывают пестрым арканом в девять оборотов. Избранные из общества девять смельчаков, окружив заключенных сюда иргачинов, с оружием в руках, слушают заклинания, произносимые ламою по таинственной книге Сидил. По окончании их, один из этих смельчаков, схватив аркан и перекинув его через плечо, вытаскивает мешок из юрты и трижды бежит вокруг нее в сопровождении толпы, старающейся как можно более встревожить духов ночи своим диким воплем, стуком оружия, звуками труб и бубнов. А когда мешок с иргачинами снова появляется в преддверии юрты, его встречают стрельбой и поспешно выбрасывают истуканов на землю, замечая, как они падают — на спину или вниз лицом. Упавших вниз лицом раздробляют тут же молотом; а лежащие на спине признаются требующими еще жертв. Их опять кладут в мешок и подвергают новым усиленным заклинаниям, повторяя вместе с тем и беготню. И эта репетиция с дополнительными в ней обетами, определяемыми книгою Сидил, повторяется до тех пор, пока все иргачины попадут под сокрушительный молот.

Осколки их снова забираются в мешок и более не выходят из него. Их влекут в пустыню, зарывают и кладут над ними черный камень с надписью, что хитрые духи удовлетворены и не станут впредь причинять вреда семейству, для которого совершился обряд.

Все обещанное при этом иргачинам, в том числе и бывшие в деле орудия, отдаются совершителям этого таинства.

Но и этим не всегда кончается дело. Очень часто случается, что больной не чувствует никакого облегчения. Тогда приступают к новым предположениям о причине гнездящегося в нем зла. Прежний совершитель обряда, очевидно, не имел достаточной опытности и не соблюл всех предписанных правил. Семейство больного вторично обрекается на совершение заклинаний, пока тайноведы не скажут, что душа больного, хотя и освобождена из-под власти иргачинов, но не может возвратиться в тело, не находя к нему дороги; или даже не хочет, пренебрегая его недостатками.

Чтобы помочь последнему горю, раскладывают вокруг больного его лучшую одежду и все то, чем наиболее он дорожит, и сам он отмывается, окуривается и вообще приводится в возможно хорошее и успокоительное положение. Тут же должны находиться и ближайшие родственники, друзья и приятели больного. И все эти лица три раза важно обходят юрту, и умиленно зовут по имени бедную скиталицу, высшую душу, умоляя ее возвратиться в тело.

Для удобства ее возвращения в забытое ею, или потерянное жилище, проводится как путеводитель пятицветный шнурок, на протяжении девяти аршин, от головы больного за дверь юрты.

Священник, облаченный в свою священную одежду, читает во всеуслышание об ужасах ада и об опасностях, каким подвергается душа, самовольно отделившаяся от тела. Он обращается к присутствующим и к самому больному с вопросом: пришла ли? И все в один голос отвечают: пришла, пришла, пришла! Все спешат с приветом к возвратившейся страннице и в знак радости, бросают на больного семена. А шнурок, послуживший проводником для души, свивают в моток и надевают больному на шею, с тем, чтобы он семеро суток носил его не скидая. Все члены семейства обязуются не ругать больного в это время и не пугать его какой-либо нечаянностью, но и всячески угождать ему. Иначе душа, не привыкшая еще к телу, вторично расторгнет с ним свою связь и подвергнет жизнь и здоровье пациента новой и горшей опасности. Так, еще в XIX веке лечили буддийские священники-доктора от горячки и всех болезней, сопровождавшихся бредовыми явлениями. Аналогичным способом лечились вплоть до настоящего времени и все опасные болезни.

Обряд выкупа жизни.

Когда все средства, принятые к исцелению обычного больного, оказываются не действительными, приступают к совершению обряда, называемого выкупом души, — нечто вроде православного соборования.

Совершителями этого обряда по преимуществу были ламы Докшитского чина. Под их руководством делают из травы чучелу, одевают ее в лучшее платье пациента и дают ей по возможности приличную позу. Вокруг чучелы расставляют лепные изображения всех тех духов, которые любят тешиться горем и бедою человека. Изображения эти украшаются атрибутами каждого такого духа. Вместо же жертв им кладут волосы разных животных, приносимых в выкуп за душу. Тут же должен находиться в полной сбруе лучший конь больного, или его вол, чтобы изгоняемый дух мог беспрепятственно уехать в пустыню.

Сделав такие приготовления и дождавшись глубокой ночи, священники приступают к обряду. Сначала чтение идет тихо, духи умаливаются оставить больного и переселиться в сделанную чучелу, взяв в придаток и предложенные жертвы. Но, мало помалу, тон начинают изменять, изменяя и положение чучелы: она делает поворот и становится лицом к священнику. Чтецы постепенно доходят до неистового козлогласия и ему аккомпанирует такая же музыка. Искуснейший из лам выходит в Докшитском всеоружии на арену, пляшет под текст бубнов и других музыкальных инструментов , и достигнув апогея своего исступления, яростно мчится по всем направлениям юрты, пророчествуя что-то бессвязное, режет себя, а иногда и больного своим ножом, бросая на очаг какие-то химические составы, производит пламя, треск, дым и удушающее зловоние, чтобы принудить духов оставить в покое больного и переселиться в чучелу, или уехать куда-нибудь. И действительно, хозяин не видит уже более своего любимого коня или вола. Какой-то дух уехал на нем, а куда? — про то знает лишь совершитель таинства. Тогда сожигают чучелу вместе с изображением чертей в некотором отдалении от жилища. А их одежда, и все животные, обреченные в жертву, достаются ламам.