Иван Тургенев - Том 10. Повести и рассказы 1881-1883

• Название: Том 10. Повести и рассказы 1881-1883
• Автор: Иван Тургенев
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1982

Десятый том включает художественные произведения, созданные писателем в последние годы его жизни, а также переводы из Г. Флобера, критику и публицистику конца 1850-х — 1880-х годов.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

На основании этого письма Тургенева можно предположить, „что Анненков советовал писателю сделать Ивана Сухих не только убийцей своего барина, но и самоубийцей. По-видимому, не совсем точно поняв мысль Тургенева и полагая, что речь идет вообще о самоубийствах среди крестьян, Анненков в письме от 5 (17) декабря 1880 г. указывал писателю на то, что «при крепостном праве топились не только мужчины, но женщины и дети — поминутно». Не настаивая, однако, на изменении концовки «Старых портретов», он кончал письмо заключением: «Впрочем, что бы Вы ни сделали с Иваном или ничего бы не сделали с ним — рассказу Вашему до этого дела нет: он всё останется превосходным, как был» (см. в сб.: Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.; Л., 1966, с. 378).

Совет Анненкова сделать Ивана Сухих не только убийцей, но и самоубийцей, остался нереализованным, и Тургенев отправил «Старые портреты» Стасюлевичу, по-видимому, 28 ноября (10 декабря) 1881 г. (см. письмо Тургенева к Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря) 1881 г.) без каких бы то ни было существенных изменений.

Начало рассказа появилось в № 1 новой газеты Стасюлевича «Порядок» от 1 января 1881 г.[126], после чего наступил перерыв в печатании, обеспокоивший автора. В связи с этим Тургенев 8 (20) января 1881 г. писал Стасюлевичу: «…я получил 2-й и 3-й N-а „Порядка“ — и несколько был удивлен тем, что ни в том, ни в другом не нашел второй половины „Старых портретов“. Рассеченный таким образом, этот маленький очерк должен в глазах читателя потерять и то неважное значенье, которое мог бы еще иметь. Вероятно, у Вас были на это свои соображенья — но я надеюсь, что ко времени прибытия настоящего письма Маланья Павловна уже успела сделать свой книксен читателю».

4 (16) января 1881 г. Анненков, прочитав в «Порядке» начало «Старых портретов», писал Тургеневу: «Ваша вещь напечатана, кажется, без ошибок. Я еще раз перечел ее и нахожу, что в печати она еще как будто эффектнее» (ИРЛИ, ф. 7, № 13, л. 21–21 об.).

Тургенева весьма интересовали отклики друзей, а также печатные отзывы о его рассказе. С. Ромм в своих мемуарах рассказывает: «4 февраля <н. ст. 1881 г.> состоялся концерт <…> в русском художественном клубе <в Париже>. Тургенев прочел „Два старые портрета“ — глубоко прочувствованно. Когда он кончил, никто не аплодировал в продолжение нескольких секунд, затем раздались единодушные рукоплескания, долго не смолкавшие» (Из далекого прошлого. Воспоминания об И. С. Тургеневе. — ВЕ, 1916, № 12, с. 117). Таково было мнение русских, находившихся в это время в Париже и присутствовавших на концерте. Но еще до этого Тургенев, желая узнать, что скажет о «Старых портретах» П. Л. Лавров, послал ему 26 января (7 февраля) 1881 г. свою «статейку в 2-х фельетонах». А Я. П. Полонскому он писал в тот же день: «…радуюсь, что мои „Старички“ тебе понравились».

Еще 2 (14) января 1881 г. писатель просил А. В. Топорова выслать ему в Париж «те N-а „Нового времени“, „Голоса“ и „Молвы“, в которых будет что-нибудь сказано о <…> „Старых портретах“». В ответ на это Топоров отправил Тургеневу номер «Голоса», в котором был помещен положительный отзыв о «Старых портретах». «Отзыв „Голоса“ мне приятен, — писал Тургенев Топорову 13 (25) января 1881 г., — так как я имел причины предполагать, что мои „старички“ потерпели фиаско». Рецензент «Голоса», в частности, писал о героях рассказа (Алексее Сергеиче и Маланье Павловне Телегиных): «Они стоят пред нами живые в этих медальонах, начертанных романистом. Эти два типа далекой уж старины не прибавят „нового слова“ к речи, с которою обращался г. Тургенев к русскому обществу, но они, без сомнения, увеличат число „тургеневских“ типов. Невозможно в рассказе более простом, по-видимому, сосредоточить более мастерства отделки, не говоря о наблюдательности, без которой в произведении не было бы жизни и свежести <…> старички вышли очень характерны». В заключение критик «Голоса» писал: «Как на особо поразительные места, укажем на воспоминания Алексея Сергеича о дворе Екатерины II и Маланьи Павловны о ее встречах с Алексеем Орловым, о ее венчании» (Голос, 1881, № 8, 8 (20) января).

Топоров же прислал Тургеневу и другой печатный отклик, рецензию В. Ч. <В. В. Чуйко>, опубликованную в «Новостях и Биржевой газете». В своем роде это «настоящая жемчужина, — писал Чуйко, — в которой множество сокровищ самой тонкой наблюдательности великого художника, хотя в ней нет никаких претензий на разрешение каких бы то ни было „задач“. Это действительно не более как отрывки, клочки воспоминаний давно прошедшего, воспоминаний лиц, виденных авт<ором> когда-то и оставшихся в его памяти». По мнению критика, старички Телегины по мере чтения «так живо рисуются в уме читателя, все мельчайшие подробности так характерно определяют их, что перед вами точно восстает давно прошедшая жизнь с такою роскошью красок, с таким обилием форм, с такою полнотою, что <…> вы невольно удивляетесь таланту, который так всецело умеет воскрешать прошлое» (Новости и Биржевая газета, 1881, № 14, 16 января).

Тургенева не мог не обрадовать этот отзыв В. В. Чуйко; но в то же время писатель обратил внимание и на начало его рецензии, где холодный (по мнению рецензента) прием критикой «Старых портретов» ставился в прямую зависимость от неблагоприятного впечатления, которое создалось «в печати и отчасти в обществе известным письмом И. С. Тургенева к г. Боборыкину по поводу подписки на памятник Флоберу». Об этом Тургенев с горечью сообщал Анненкову; последний же, возвращая выписку из «Новостей» и стремясь успокоить Тургенева, писал ему о той части публики, у которой «Старые портреты» имеют «положительный и большой успех». По его мнению, «голоса из нее <публики> то там, то сям прорываются, как, например, в этом отрывке из „Новостей“» (5 февраля н. ст. 1881 г. — ИРЛИ, ф. 7, № 13, л. 27 об.).

Сочувственно писала о «Старых портретах» и газета «Орловский вестник», выразив надежду «подробно познакомить читателей» «с содержанием этого нового увлекательного произведения нашего знаменитого поэта» (Орловский вестник, 1881, № 3, 6 (18) января).

Сдержанно отозвался о рассказе анонимный рецензент «Нового времени», который в разделе статьи, посвященном «Порядку», охарактеризовал «Старые портреты» как «нечто анекдотическое, но по обыкновению хорошо написанное» (Новое время, 1881, издание второе, № 1741, 2 (14) января).

Из журналов откликнулась на рассказ «Русская мысль». Тургенева мог вполне удовлетворить отзыв С. А. Венгерова, который в обзоре «Русская литература в 1881 году», упомянув о «Старых портретах» и «Песни торжествующей любви», отмечал, что оба эти произведения «написаны превосходно». По мнению Венгерова, в «Старых портретах» нарисована «необыкновенно яркая жанровая картинка из времен крепостного права, когда даже в самом „милом“ и „добром“ барине сидела такая огромная доза азиатского самодурства <…> Написан рассказ необыкновенно колоритно и „сочно“, как говорят художественные критики, детали отделаны замечательно тщательно». Венгеров указывав и на то, что «Старые портреты» могут быть названы «новою главою „Записок охотника“, и притом одною из лучших» (Рус Мысль, 1882, № 3, с. 59–60).

Но сам Тургенев замыслил нечто иное; он предполагал, что в случае успеха, большого, настоящего успеха «Старых портретов» у публики и в печати, он сможет создать и опубликовать новый цикл рассказов. Это явствует из письма его к Анненкову от 22 ноября (4 декабря) 1880 г., в котором писатель сообщал: «У меня в голове готовых еще несколько подобных студий: пожалуй, теперь они и увидят свет. В начале моей карьеры успех „Хоря и Калиныча“ породил „Записки охотника“; было бы чудно́, если бы „Старые портреты“ оказались тоже плодовитыми — под конец этой самой карьеры».

Анненков, стремясь поддержать идею Тургенева, подчеркивал в письме к нему 15 (27) января 1881 г., что успех «обнаружится» вполне «только с продолжением этих очерков», что «надо продолжать писать очерки» (ИРЛИ, ф. 7, № 13, л. 23–23 об.). Самый подзаголовок к «Старым портретам» в первопечатном тексте («Отрывки из воспоминаний — своих и чужих») давал основание рассматривать рассказ (или очерк) как начало нового цикла, задуманного Тургеневым. Это было замечено и другими критиками. Так, В. В. Чуйко прямо писал в своей рецензии: «Пока мы имеем только первый отрывок под заглавием „Старые портреты“; это дает нам право надеяться, что после этого первого отрывка последуют другие и за старым портретом мы увидим новые» (Новости и Биржевая газета, 1881, № 14, 16 января).

Задуманный Тургеневым цикл включил рассказ «Отчаянный». Сохранился также перечень действующих лиц третьего рассказа — «Учителя и гувернеры» (см. наст. изд., т. 11). Но продолжить и завершить начатое помешала Тургеневу тяжелая болезнь, приведшая его к смерти.

Писателю хотелось, чтобы его рассказ поскорее появился и во французском переводе (см. письмо к Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря) 1880 г.) Однако французский перевод «Старых портретов», выполненный Э. Дюран-Гревилем, был напечатан в еженедельном журнале «La Revue politique et littéraire» лишь 14 и 28 мая 1881 г. (№ 20 и № 22; сообщил Ж.-В. Арменжон). В № 20 заглавие «Vieux portraits» сопровождено двумя подзаголовками: «Souvenirs d’enfance» («Воспоминания детства») и «I. Téléguine et Pavlovna» («I. Телегин и Павловна»). Вторая часть рассказа напечатана в № 22 журнала под названием «II. Ivan Soukhikh» («II. Иван Сухих»). Э. Дюран-Гревиль, переводя «Старые портреты», выпустил эпизод, касающийся «убеждений» Маланьи Павловны и, в связи с этим, ее реакции на упоминание о Шешковском (см. примеч. к с. 21). Переводчик снабдил французский текст «Старых портретов» значительным количеством подстрочных примечаний, составленных им с помощью Тургенева.