Tenten - Дженни (фанфик по Сумеркам)

• Название: Дженни (фанфик по Сумеркам)
• Автор: Tenten
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Вполне банальная история о том, как русская девочка попадает в Америку. Более того, именно в Ла Пуш. Да еще и на глаза оборотня. Что из этого всего может получиться, читайте далее.

Дисклеймер: У Майер позаимствовала стаю (частично) и идею о запечатлении, действия, происходящие в фанфике принадлежат автору.

---

Мы жили не в самом городе, а в селе Михайловка, недалеко от него и совсем рядом с удивительным и интереснейшим местом. Археологи нашли там следы древнего города. Наверняка все слышали о нем. Название Аркаим одно время довольно часто раздавалось с экрана телевизора. Там постоянно работали какие-то экспедиции, в которых довольно часто требовались рабочие руки.

Мне было семнадцать. Я заканчивала одиннадцатый класс. На раскопки приехала новая экспедиция. На этот раз из Америки. Мама устроилась туда на работу поваром.

С этого, довольно незначительного, события и начались невероятные перемены в нашей жизни.

Как-то вдруг оказалось, что в наших с мамой ровных доверительных отношениях вдруг появилась некая недосказанность. Я по-прежнему рассказывала ей обо всем, что происходило в моей жизни, вываливала на ее голову все свои проблемы, будь то двойка по физике или недостойное поведение Сереги, который вдруг решил превратить наши теплые дружеские отношения в дешёвую мелодраму и полез целоваться на прошлой неделе, когда мы сидели на берегу и смотрели как солнце опускается все ниже, зажигая на воде красноватую блестящую дорожку, и как быстро он передумал, получив увесистого «леща» от меня. Она тоже рассказывала о своих делах и заботах. Но не обо всех. Что-то тяготило ее. В последнее время она все чаще задумывалась о чем-то, застывая без движения, то с ножом в руках, если чистила картошку, чтобы приготовить ужин, то с ожерельем из прищепок на шее, если развешивала выстиранное белье, то просто стоя у окна, обхватив себя руками за плечи. Или, сидя на диване с книгой в руках, смотрела, остановившимся взглядом, подолгу в одну и ту же точку, и сразу становилось понятно, что мысли ее сейчас находятся вовсе не с персонажами книги, а витают где-то совсем в другом месте. Сначала я пыталась выведать у нее, о чем это она так глубоко задумывается, но мама все переводила в шутку, и мне приходилось отступать, давая себе обещание повторить попытку. И поскольку в остальном уклад нашей скромной тихой жизни оставался неизменным, я потихоньку успокоилась и перестала обращать на это внимание. Как потом оказалось — зря. Надо было присмотреться повнимательнее, тогда события, которые произошли ближе к середине лета, не стали бы для меня таким потрясением. Но я была в то время полностью и абсолютно поглощена своими проблемами. На носу были выпускные экзамены, к которым надлежало серьезно готовиться. А тут еще посетила мою голову безумная, по мнению всех соседских старушек, идея получить права и научиться водить машину. Идея была настолько прилипчива и неотступна, что я приступила к ее исполнению с завидным рвением. И имела в этом успех, прошу заметить. Без особого труда я сдала на права, получила заветную корочку и вскоре уже оттачивала навыки вождения автомобиля (в основном по бездорожью) в компании Сереги — моего лучшего друга и по совместительству — хозяина старенького, видавшего виды уазика.

А тут еще Валечке родители подарили подержанный ноутбук…

***

За окном был тот самый час, когда солнце уже село, но полной темноты еще не было. Уютные летние сумерки. В это время суток хорошо просто идти по улице с Маринкой и Валечкой, которых отправили встречать коров из стада, или сидеть на лавочке около дома плечом к плечу с Серегой, и думать каждому о своем. Но это когда есть свободное время, а не висит над головой тяжкая необходимость готовится к выпускным экзаменам.

Я сидела на кухне, жевала бутерброд с козьим сыром и лениво листала учебник истории, в попытке выучить хотя бы некоторые вопросы из длинного списка примерных, данных нам в школе, когда вошла мама, а следом за ней в нашу малогабаритную кухню протиснулся он. И в маленьком помещении сразу стало катастрофически тесно.

Два метра роста. Не меньше. Клянусь. Мощные плечи, руки, мускулистая шея. Вот что мне бросилось в глаза в первую очередь. Когда я нашла в себе силы оторвать взгляд от рубашки, сидевшей на хозяине так, что сразу становилось понятно — передо мной далеко не хилячок, я перевела, наконец, взгляд на его лицо. Лет 40–45 на вид. Правильные черты, высокие скулы, черные, глубоко посаженные глаза, длинные гладкие черные волосы стянуты сзади в хвост. Индеец. Ой, простите. Представитель коренных национальностей Америки. Или как там это еще называется.

Я поперхнулась и закашлялась. Учебник шлепнулся на стол, опрокинул кружку с чаем. На столе и полу образовалась коричневая липкая лужа. Я покраснела, извинилась и нырнула в шкафчик под раковину за тряпкой. Черт, да если б можно было, я бы вся туда залезла, от неловкости и смущения. Но мне ведь семнадцать, а не семь и надо вести себя соответственно возрасту, а значит прилично и вежливо. Наскоро вытерев разлитый чай, я сунула тряпку на место, поднялась и сказала:

— Здрасьте.

И это было очень вежливо. Поверьте. Это была вся вежливость, на которую я только и была способна в данный момент. На мое счастье мама заметно волновалась и не обратила внимания на мое замешательство. Она и сама была смущена до крайности, краснела, не знала куда деть руки и поэтому все время сплетала и расплетала пальцы. У нее был вид человека, провинившегося в чем-то крайне стыдном. Момент истины наступил, заслуженная кара все ближе, и это пугало ее до чертиков. Видеть маму такой было очень непривычно и неловко. У меня тут же появилось ощущение, что это я виновата в чем-то крайне стыдном, и поэтому отвожу глаза.

Мужчина стоял в дверях кухоньки, прислонившись плечом к косяку, и спокойно смотрел, как мы с мамой пытаемся начать разговор, и у нас это не очень-то получается. Напряжение повисло в воздухе, заставляя нервно сглатывать и непроизвольно оглядываться в поисках путей к отступлению. Молчание, грозившее затянуться на неопределенное время, нарушил наш гость. Он положил маме руку на плечо, жестом успокаивающим и напоминающим о том, что она не одна и рядом есть тот, кто поможет и поддержит в трудную минуту, и произнес, обращаясь ко мне:

— Здравствуй. Меня зовут Вихо Гордон. Я приехал из Америки с экспедицией, которая занимается изучением феномена Аркаима. Ты ведь Дженни, верно?

— Женя, — я произнесла свое имя по-русски, хотя английский вариант мне тоже понравился. Его рука, так уверенно устроившаяся на мамином плече, не давала покоя. В голове возникали и тут же пропадали, но только затем, чтобы появиться вновь, не оформившиеся еще до конца, смутные подозрения. Я чувствовала себя крайне неловко. Вроде ни в чем не виновата, но почему у меня такое ощущение, что это не они вошли сюда, а я неожиданно заскочила в дом и застала их за чем-то неприличным?

— Видишь ли, Джен, — вздохнув, продолжил он. — Я люблю твою маму и хочу, чтобы она стала моей женой.

От таких слов я потеряла дар речи и уставилась на маму, а она подняла на меня виноватые, светившиеся абсолютным счастьем глаза и тихо добавила:

— Мы уедем в Америку и там будем жить. Вместе. — по тому с каким придыханием она произнесла последнее слово, было сразу видно что именно это ее радовало больше всего.

— У Вихо есть сын, Брэйди. Он старше тебя на три года, но думаю вы подружитесь. Вихо говорит, что он славный парень.

Мама говорила еще что-то, а со мной приключился самый настоящий ступор. Я уставилась на нее, смотрела как она нетерпеливым и привычным жестом поправляет выбившуюся прядку, как легкие мелкие морщинки собираются у внешних уголков ее глаз, когда она улыбается несколько заискивающе, как открываются губы произнося слова, смысл которых до меня уже не доходил. Я думала о том, что никогда раньше, за время наших скитаний мама не обращала внимания на противоположный пол. И раньше это не казалось мне странным. А сейчас вот показалось. Ведь она — красивая женщина. Густые светло-русые волосы, красивые зеленые глаза. Все еще стройная в свои тридцать восемь лет. У нее было не так уж много возможностей поправиться. Мы постоянно переезжали с места на место. Каждый раз были вынуждены устраиваться заново. Постоянно не хватало денег. Маме приходилось крутиться с утра до ночи, чтобы хоть как-то подзаработать.

Готова спорить, что на нее многие заглядывались. И предложений она, наверняка, получала не одно и не два, но обожженная ошибкой под названием «брак с моим отцом», упорно не подпускала к себе никого.

Я как-то не думала об этом раньше. Мала еще была. И эгоистична как все дети. И была свято уверена, что моя мама только моя и точка. Она живет для меня и ради меня. Любит только меня, и я ее люблю очень сильно. И мысли у меня никогда не возникало, что маме может быть мало только моей любви. Что почувствовать рядом крепкое плечо любящего мужчины ей тоже ой как хочется. Просто она забыла о себе, для того, чтобы не травмировать меня необходимостью привыкать к общению с посторонним человеком. Наверное боялась, что ее избранник обидит меня, сделает больно, а это было как раз самым страшным ее кошмаром. Она всю свою жизнь потратила на то, чтобы оградить меня от всех бед. Должно быть чувствовала вину за собой в том, что произошло со мной в маленьком дворике за некрашеным забором в забытом Богом поселке на берегу Волги. В моей памяти тот случай с собакой почти стерся, а ее по ночам до сих пор мучают кошмары. И хотя она ни за что не признается мне в этом, я точно знаю, что когда она вскакивает по ночам, проснувшись от своего же крика, это означает что во сне она снова увидела как неподвижно лежит под ногами огромного злого пса ее маленькая девочка. Словно умерла.