Андрей Буторин - ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья

• Название: ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья
• Автор: Андрей Буторин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: ISSN 1814-3377

Преданую любовь не вернуть, но можно встретить другую. Отнятую жизнь нельзя заменить ничем. Разве что – полюбить, невзирая на смерть?..

(Повесть издана в ООО "Издательство Амадеус", серия "По ту сторону", № 29 (43), 2006 год)

(Авторская редакция)

(Примечание: в изданном варианте по просьбе издательства имя Наташа заменено на Вера у обеих героинь)

---

– Не рад, – сказала незнакомка и впервые на ее лице промелькнуло что-то, похожее на отражение чувств. – Я вижу. Не уходи. Поговори. Скажи, какая я?

– Вы… то есть ты, – промямлил Олег, по-прежнему подпирая спиной дверь и не выпуская из потной ладони ее ручку, – красивая… Да, очень красивая.

– Тогда поцелуй меня! – шагнула к нему девушка и подняла белое лицо, полуоткрыв бескровные губы.

Вот теперь Олег почувствовал себя по-настоящему плохо. Он даже не мог открыть дверь – та открывалась в сторону тамбура, и ему пришлось бы сначала шагнуть вперед, но там стояла безумная с глазами-дырами, даже коснуться которой казалось ему невозможным. Он был почему-то уверен – дотронется до нее, и его тут же засосет в эти бездонные ледяные колодцы, откуда уже никогда не найти выхода.

Еще немного, и Олег бы, наверное, завопил, моля о помощи, но тут дверь вдруг сильно толкнула его в спину, мокрая от пота ладонь соскользнула с дверной ручки, и Олег полетел вперед, даже не успев выбросить перед собой руки. Разумеется, он оказался прямо в объятиях девушки, и та не замедлила этим воспользоваться. Холодные руки ее обвили шею Олега, а ледяные губы впились в его раскрывающийся в крике рот. От невыносимого ужаса зазвенело в ушах, перед глазами замельтешили мушки – Олег понял, что теряет сознание. И последним его краешком почувствовал, как что-то рывком отбросило от него душевнобольную, а последующий за этим грозный рык заставил чувства занять свое прежнее место:

– Что ты делаешь, извращенец?! Она же больная!..

Зрение вернулось в норму чуть позже слуха, но когда Олег снова смог ему полностью доверять, он увидел перед собой искаженное гневом красное лицо Валерия Анатольевича.

– Я… н-не… – заикаясь, начал Олег, но тут его словно прорвало, и слова полились изо рта возмущенным потоком: – Это не я!.. Она пришла сюда и стала требовать, чтобы я ее поцеловал! Я и коснуться-то ее боялся! У меня не то что желания такого не было, я лишь мечтал, как бы от нее смыться поскорей! А тут вы… Дверь – в спину!.. Я полетел, а тут она… Профессор, вы что?! Как вы могли обо мне такое подумать?!

– Ладно, простите, – мотнул тот седой шевелюрой и потянул за собой вяло переступающую девушку: – Я же просил!.. Я же так просил не выходить из купе!..

Олег, оставшись снова один, перевел дух. В голове все еще шумело, к горлу подкатывала тошнота, лицо, да и все тело, было мокрым от пота. Сняв чудом оставшееся на плече полотенце, он вытерся и на подрагивающих ногах вернулся в вагон.

Ему повезло – из туалета как раз выходила женщина, за которой он занимал очередь. Добравшись наконец-то до крана с водой, Олег тщательно намылил лицо и стал немилосердно тереть его, стараясь смыть не только следы прикосновения сумасшедшей, но, казалось, сами воспоминания о них. Получилось плохо, забыть такое ему было не под силу. И все же стало чуточку легче.

Вернувшись в купе, Олег насторожился. Из-за перегородки доносились голоса.

– Я хочу его! Он мне нужен! – заставил вздрогнуть его один из них. Конечно же, он сразу узнал, кому тот принадлежал. Мало того, он без сомнения понял и то, кого этот голос упоминал, кого «хотела» его жуткая обладательница.

– Нельзя! Нельзя!.. Ляг, успокойся! – послышался в ответ голос профессора. – Прими вот это…

– Нет! Нет! Нет!!! – закричали в ответ. – Мне ну-у-уужен он!!! А-а-ааа!.. Нужен!.. Нужен!..

За стеной послышались громкие удары. Кто-то кидал на пол и в стены чем-то тяжелым. Слышался грохот, звон чего-то бьющегося.

Закричала женщина, супруга профессора. Не от боли, скорее испуганно. Затем ее крик наполнился гневом:

– Не трогай приборы! Ведь без них ты…

И тут раздался вопль, полный такого страдания, что сердце Олега буквально замерло, остановилось на несколько долгих мгновений, сжалось, съежилось, а будь у него руки – непременно закрылось бы ими и задрожало.

А потом послышался крик Валерия Анатольевича. Вначале звук был вполне человеческим, хоть и громким, но закончился он жутким звериным воплем. У Олега зашевелились волосы на затылке. Соседи по купе испуганно притихли и уставились на перегородку, отделяющую их от первого купе, будто ожидая, что та сейчас рухнет, и к ним ворвется то, что – или, скорее, кто – хозяйничает сейчас за ней.

Видимо, это трусливое ожидание сидящих рядом с ним людей оказало на Олега странное стимулирующее действие. То ли ему стало стыдно за свой страх, то ли помощь ближнему для него было не пустым словосочетанием, а чем-то «прописанным» в глубине его натуры, только он сорвался вдруг с места, выбежал из купе и распахнул дверь в соседнее.

Сначала Олег увидел смертельно бледное лицо Валерия Анатольевича, а затем – залитые кровью простыни. Кровь хлестала из распоротого левого предплечья профессора, которое он придерживал правой рукой. Кровь, бьющая фонтаном, отвлекла пораженное внимание Олега, и он не сразу понял – кто копошится в кровавых простынях! А когда понял – нет, даже не понял, а только лишь увидел, поскольку понять это было просто невозможно – застыл с замершим на несколько мгновений сердцем, чувствуя только, как холодеет в груди и как топорщатся вставшие дыбом волосы.

Это была та самая девушка, дочь профессора, вот только узнать он ее смог только лишь по нелепому белому платью и пушистым «одуванчиковым» волосам. Лицо же ее вовсе не походило на человеческое – скорее то была злобная звериная морда. Хищно скалились острые зубы; из окровавленного рта – а скорее пасти, раздавалось утробное рычание, но самое главное – глаза… Некогда голубые, неприятно пустые, теперь они пустыми не были. Равно как и голубыми… Желтые, пылающие лютым огнем, они вонзились взглядом прямо в глаза Олега. Клыкастая, испачканная кровью пасть ощерилась снова, обдав его зловонным смрадом. Олег попятился и упал, споткнувшись, на полку – туда, где только что лежало это жуткое создание. К своему собственному изумлению, Олег даже не кричал – однако, рот его был давно распахнут для крика. Но для этого надо было как минимум вдохнуть, а вот этого он почему-то никак не мог сделать.

Чудовище, между тем, проследило сверкнувшим взглядом за упавшим Олегом и дернулось к нему с явно определенной целью, обнажив передние клыки и издавая едва слышное утробное рычание. Олег завопил так, что человекозверь на мгновение замер. И в ту же секунду в дверь застучали.

– Что там у вас происходит?! – послышался из коридора взволнованный голос.

– Помогите!.. – жалобно пискнула в ответ супруга Валерия Анатольевича с верхней полки. Оказывается, все это время она тоже находилась в купе.

Девушка, если так еще можно было называть монстра в белом платье, при звуке голосов потеряла на какое-то время внимание к Олегу и заметалась по тесному купе. Профессор – то ли от потери крови, то ли от нервного потрясения, а скорее всего от того и другого вместе – повалился вдруг с шумом на соседнюю полку, прямо на приборы, захрустевшие жалобно под тяжестью его тела. А в дверь купе молотили уже в несколько кулаков. Слышались возбужденные голоса – к первому смельчаку шли на помощь другие пассажиры.

Весь этот шум и гвалт произвели на белокурое исчадие крайне возбуждающее действие. Чудище зарычало и бросилось к двери. Послышался крик профессорши: «Осторожно, там!..», но дверь уже рывком ушла в сторону. Сумасшедшая, не медля ни доли секунды, метнулась на стоящую в дверном проеме проводницу. Та вскрикнула, взметнув к лицу руки, но слишком поздно – длинные девичьи ногти успели оставить на нем глубокие алые борозды.

Кто-то заверещал по-дурному, кто-то заорал благим матом, и все разом шарахнулись в стороны, сбивая друг друга с ног. Еще не чувствуя от шока боли, но, видя, что творится нечто совсем непотребное, проводница перепрыгнула через барахтавшихся на полу пассажиров и кинулась к красной ручке стоп-крана. Поезд истошно завизжал тормозами, силой инерции роняя и тех, кто сумел удержаться на ногах. Паника стала всеобщей. Повыскакивали из своих купе те пассажиры, что не принимали участия в свалке у профессорской двери, но слышавшие дикие вопли. Экстренное торможение поезда подтвердило их самые худшие опасения. Кто-то закричал: «Бомба!», кто-то: «Горим!», а потом уже все членораздельные звуки потонули во всеобщей какофонии хаоса. Люди выбивали в окнах стекла, выпрыгивали прямо сквозь торчащие осколки, ранясь, пачкая в крови себя и других, от чего еще больше подстегивая панику. Проход забился моментально, обезумевшие люди топтали упавших, падали сами; кто-то пытался протиснуть в окно чемоданы, кто-то тащил в охапке визжащих, как поросята, детей.

Олег, зная, чем вызвана паника на самом деле, прекрасно понимая, что нет никакой бомбы, тем не менее машинально тоже подступился к окну. Поезд стоял посреди леса. Среди деревьев метались испуганные, обезумевшие люди. Олегу показалось, что среди темных елей промелькнула вглубь чащи фигурка в белом платье.