Генрик Сенкевич - Огнем и мечом (пер. Вукол Лавров)

• Название: Огнем и мечом (пер. Вукол Лавров)
• Автор: Генрик Сенкевич
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993

---

— А где же вас так татары прижали?

— За Плоскировом, по дороге в Збараж. Мы ведь далеко ездили, за Ямполь… впрочем, ксендз Цецишовский запретил мне говорить.

— Да вознаградит вас Бог за ваши намерения, — сказал Скшетуский. — Я догадываюсь, зачем вы ездили. И я побывал там перед вами… только напрасно…

— Эх, пане, если б не ксендз… Он сказал: "Я должен ехать с королем в Збараж, а ты смотри за господином, но ничего не говори ему, а то он умрет".

Скшетуский так давно расстался со всякой надеждой, что даже эти слова Жендзяна нисколько не встревожили его.

— A ты-то каким образом попал к ксендзу Цецишовскому и к войску? — спросил он.

— Меня пани каштелянша сандомирская, пани Витовская, послала из Замостья уведомить пана каштеляна, что встретится с ним в Топорове… Храбрая она женщина и непременно хочет быть при войске, чтоб не разлучаться с паном каштеляном. Вот я и приехал в Топоров за день до вас. Пани Витовская, того гляди, подъедет…

— Не понимаю, как ты очутился в Замостье, когда с паном Володыевским и паном Заглобой ездил за Ямполь. Отчего же ты не приехал в Збараж вместе с ними?

— Видите ли, когда на нас напала орда, то уж никакого выхода не оставалось: они вдвоем встали против целого чамбула, а я ускакал и опомнился только в Замостье.

— Счастливо они отделались, — сказал Скшетуский, — но я думал, что ты более храбрый мальчик. Честно ли было покинуть их во время такой опасности?

— Эх, пан, если б мы были одни, втроем, то я, конечно, не оставил бы их… у меня и так сердце разрывалось на части… но нас было четверо… вот они и бросились на татар, а мне сами приказали… спасать… Если б я был уверен, что радость не убьет вас… ведь за Ямполем мы… нашли… Ах, этот ксендз!

Скшетуский посмотрел на него взглядом человека, пробуждающегося от сна, смертельно побледнел и крикнул громовым голосом:

— Кто был с тобою?

— Пане! О, пане! — умоляющим голосом проговорил паж, пораженный переменой рыцаря.

— Кто с тобой был? — продолжал Скшетуский и, схватив Жендзяна за плечи, начал трясти его и давить своими железными руками.

— Делать нечего, пусть ксендз обижается: панна была с нами, а теперь она у пани Витовской.

Скшетуский окаменел, закрыл глаза и тяжело упал на подушки.

— Помогите! — закричал Жендзян. — Помогите! Что я наделал! Лучше бы мне было молчать. О, ради Бога! Пане, милый, да скажите что-нибудь… Ради Бога!.. Правду ксендз говорил… пане, а пане!..

— Ничего! — отозвался наконец Скшетуский. — Где она?

— Слава Богу, что вы ожили!.. Лучше я ничего говорить не стану… Она с пани каштеляншей сандомирской… того и гляди, сюда приедут… Слава Богу! Вы теперь-то хоть не умирайте… они скоро приедут… мы бежали в Замостье… и там ксендз отдал панну каштеляновой… для безопасности, а то в войске Бог знает что творится. Богун ее пощадил, но долго ли до греха… Сколько хлопот мне с нею было! Я все говорил солдатам, что она родственница князя Еремии… ну, они и уважили ее. И потратился я на дорогу немало…

Скшетуский лежал неподвижно, устремив глаза в потолок. Лицо его было строго и важно. Очевидно, он молился. Наконец, окончив молитву, он сел на край кровати и сказал:

— Дай мне платье и прикажи седлать лошадей!

— А куда вы хотите ехать?

— Дай платье, говорят тебе!

— Теперь у нас всякой одежды много; король перед отъездом дал и разные паны надавали. И три лошадки хорошие в конюшне" Если б мне хоть одну такую… Но вам лучше полежать и отдохнуть, а то в вас силы никакой нет.

— Ничего. На коня-то я смогу сесть. До поспеши же ты, ради Бога!

— Пусть будет так, только вы должны оберечь меня от ксендза Цецишовского… Вот вам и платье… Лучшего не найдете и у армянских купцов. Одевайтесь, а я прикажу подать винной похлебки.

Скшетуский торопливо начал одеваться, а Жендзян рассказывал ему все по порядку, как он встретил Богуна во Владаве, как разузнал от него о местопребывании княжны, как потом поехали они с паном Михалом и паном Заглобой на Валадинку и, убив колдунью и Черемиса, увезли княжну.

— Это еще все ничего, а вот было плохо, когда мы повстречались с ордой в лесу за Плоскировом. Пан Михал с паном Заглобой остались, чтоб отвлечь на себя внимание татар и задержать погоню, а я кинулся в другую сторону, к Константинову, минуя Збараж, потому что татары, по моим расчетам, убив пана Михала и пана Заглобу, пустятся за нами в погоню именно на Збараж. Не знаю, как Бог спас их… Я думал, им конец. Мы тем временем удирали между войском Хмельницкого, который шел от Константинова, и Збаражем, куда двинулись татары.

— Они не дошли туда; их пан Кушель разбил. Но рассказывай скорее.

— Если бы мне это было известно! Но дело-то в том, что я ничего этого не знал, вот мы и бежали с панной между татарами и казаками, как по ущелью. К счастью, весь край был пуст, мы не встретили ни одной живой души ни в деревнях, ни в городках — все убежали в страхе перед татарами. У меня душа была не на месте от тревоги, как бы нас не окружили… Так оно и вышло.

Скшетуский перестал одеваться.

— Как так?

— А вот как. Я наткнулся на казацкий отряд Донца, брата колдуньи Горпины. К счастью, он хорошо знал меня; я его видывал у Богуна. Передал я ему поклон от сестры, показал Богунов пернач и рассказал все: как меня Богун послал за панной и как ждет меня за Владавой. Он знал, что сестра его действительно стережет княжну, и поверил всему. Я думал, что он сразу отпустит меня и денег еще даст на дорогу, а он и говорит: "Там собирается всеобщее ополчение, ты еще попадешься в руки ляхам; оставайся, говорит, со мной, пойдем к Хмельницкому; девушке в обозе будет лучше; ее сам Хмельницкий будет беречь для Богуна". Как только он мне это сказал, я так и обомлел: что тут ответишь? Я ему говорю, что Богун меня ждет и я головой отвечаю, что доставлю ее, а он мне: "Мы дадим знать Богуну, а ты не езди, говорит, там ляхи". Мы заспорили, а он потом закричал на меня: "Странно, что ты боишься идти с казаками! Уж не изменник ли ты?". Тут я понял, что, кроме как удрать потихоньку, ничего не остается. Я уж начал было готовиться в дорогу, как вдруг на казаков напал пан Пелка.

— Пан Пелка? — спросил, сдерживая дыхание, Скшетуский.

— Так точно. Славный был воин, недавно его убили… Упокой Господь его душу! Не знаю, кто лучше его мог незаметно подкрасться к неприятелю, разве только пан Володыевский. Так вот, пришел пан Пелка, разбил отряд Донца, а самого полковника взял в плен. Две недели тому назад его посадили на кол, и поделом! Но и с паном Пелкой хлопот было тоже немало, очень он уж охоч до женщин… упокой душу его, Господи! Я уже боялся, как бы панна, уйдя от врагов, не увидала худого от своих… Тогда я сказал, что она родственница нашего князя. А он, надо вам сказать, очень уважал князя, тотчас переменил обращение с княжной и отправил нас к королю в Замостье. А там ксендз Цецишовский, святой, доложу я вам, человек, взял нас под покровительство и отдал панну пани каштелянше Витовской.

Скшетуский глубоко вздохнул, потом бросился на шею Жендзяну.

— Ты будешь моим другом, братом, но не слугою, — сказал он, — но теперь едем. Когда пани каштелянша должна была быть здесь?

— Через неделю после меня; уже прошло десять дней, а вы лежали без памяти восемь.

— Едем! Едем! — повторил Скшетуский. — Кажется, радость задушит меня.

Но не успел он договорить, как на дворе послышался топот, и перед окнами замелькали фигуры всадников. Сперва Скшетуский увидел старого ксендза Цецишовского, а рядом с ним похудевших донельзя Заглобу, Володыевского, Кушеля и других своих знакомых. Через минуту толпа рыцарей с ксендзом во главе вошла в комнату.

— Мир заключен под Збаражем, осада снята! — прокричал ксендз.

Скшетуский по очереди переходил из одних дружеских объятий в другие.

— Нам сказали, что вы живы, — кричал Заглоба, — но для нас еще больше радости, что мы видим вас здоровым! Мы намеренно сюда за вами приехали… Ян! Вы не знаете, какою славою покрылось ваше имя, какая награда ждет вас!

— Король наградил, но Царь царей его превзошел, — сказал ксендз.

— Я все знаю уже, — ответил Скшетуский. — Да наградит вас Бог! Жендзян мне все рассказал.

— И радость не убила вас? Тем лучше! Vivat Скшетуский, vivat княжна! — закричал Заглоба. — А что! Мы и не заикнулись о ней, потому что не знали, жива ли она. Но мальчик ловко увез ее. О, vulpes astuta! [101] Князь ждет вас обоих. Мы ведь под самый Егорлык ездили за ней. Я убил урода, который стерег ее. Теперь у меня будут внуки, господа! И много! Жендзян, рассказывай, трудно тебе пришлось? Представь себе: мы удержали вдвоем с паном Михалом огромную орду. Я первый бросился на целый чамбул! Они было и так, и сяк, — ничего не помогло! Пан Михал тоже храбро дрался… Где же дочка моя милая? Дайте мне мою дочку!

— Ну, дай тебе Бог всякого счастья, Ян! — повторял маленький рыцарь, снова и снова обнимая Скшетуского.