Генрик Сенкевич - Огнем и мечом (пер. Вукол Лавров)

• Название: Огнем и мечом (пер. Вукол Лавров)
• Автор: Генрик Сенкевич
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993

---

Князь взглянул прямо в глаза воеводы и медленно заговорил, отчеканивая каждое слово:

— Будьте милосердны к побежденным, они поймут это, а победители будут только презирать вас… Раз бунт возгорелся, не мирными переговорами гасить его — кровью… Иначе позор и погибель нам!

— Да, погибель, — согласился воевода, — если мы на свой страх и риск будем воевать.

— Значит ли это, что вы не пойдете за мной далее?

— Князь! Беру Бога в свидетели, что я не иду за вами потому, что так приказывает мне делать моя совесть. Я подвергну своих людей смертельной опасности, а кровь их еще пригодится республике.

Князь помолчал немного и обратился к своим полковникам:

— А вы, старые товарищи, вы не оставите меня? Не правда ли?

Офицеры Еремии словно по сигналу кинулись к нему. Одни целовали края его одежды, другие обнимали колени.

— За вами! Идем! До последней капли крови, до последнего издыхания!

— Ведите нас! Мы будем служить без жалованья!

— Ваше сиятельство! Позвольте и мне умереть около вас! — воскликнул раскрасневшийся, словно девушка, пан Аксак.

Даже киевский воевода, и тот был взволнован. Князь переходил от одного к другому и обнимал всех по очереди. Всеми овладело большое воодушевление.

— Господа! — громко сказал князь. — Вот моя воля: прежде чем мы пойдем на Кривоноса, нам необходим отдых. Вот уже третий месяц, как мы не слезаем с коней. Силы наши подходят к концу, лошадей у нас нет, пехота марширует босиком. Мы пойдем в Збараж, там отдохнем, осмотримся, — может быть, к нам еще кто-нибудь подойдет, — а потом, с новыми силами, в бой!… А вы, пан воевода, куда?

— В Глиняны; там, говорят, войска собираются.

— Тогда мы проводим вас до спокойных мест, чтобы с вами не приключилось неприятностей.

Воевода ничего не ответил. Ему было как-то не по себе. Он покидает князя, а тот еще заботится о его безопасности, хочет проводить его. Может быть, в словах его крылась какая-нибудь ирония? Этого воевода хорошенько сам не мог сообразить.

Он поклонился и вышел, офицеры разошлись тоже; с князем остался только один Скшетуский.

— Несчастье, что избрали таких полководцев, — в раздумье проговорил князь. — Остророг был бы пригоден, если б войну можно было остановить латынью да громкими словами; деверь мой, Конецпольский, отпрыск воинственного рода, неопытный мальчик, а Заславский… этот хуже всех. Знаю я его издавна! Человек с ничтожной душой и поверхностным умом. Его дело дремать за чашей, а не войсками предводительствовать… Я не говорю этого во всеуслышание, чтобы меня не заподозрили в зависти, но предвижу бедствия великие. И теперь, теперь такие люди взяли в руки кормило правления! Боже, Боже, что станется с несчастной нашей страной? Когда я думаю об этом, то невольно жажду смерти, и, кажется, она не за горами. Душа рвется к бою, а тело… оно почти бессильно.

— Вы должны беречь свое здоровье, — сказал Скшетуский. — Все будущее отечества зависит от вас.

— Отечество-то, знать, иначе думало, когда обошло меня, а теперь вырывает саблю из моих рук.

— Бог даст, королевич Карл скоро возложит на голову корону, он тогда будет уже знать, кого покарать и кого возвеличить, а пока вы настолько могущественны, что можете ни на кого не обращать внимания.

— Да я и пойду своей дорогой.

Князь, может быть, не знал, что, следуя примеру прочих "королевичей", он действовал как Бог на душу положит, а если б и знал, не сошел бы со своего пути, уверенный, что таким образом спасает честь республики.

Он тряхнул головою, точно хотел прогнать тягостные мысли, и вновь спросил Скшетуского:

— В дороге с вами ничего не случилось?

— Во мшенецких лесах я наткнулся на большую ватагу "резунов" и разбил их.

— Хорошо. А пленных взяли? Теперь это очень важно.

— Взял, но…

— Но приказали их казнить? Так, ведь?

— Нет, ваше сиятельство, я отпустил их на волю.

Еремия с изумлением посмотрел на Скшетуского. Брови его нахмурились.

— Да? Значит, и вы принадлежите к партии мира?

— Князь! Я привез "языка": меж "резунов" был переодетый шляхтич; он остался жив. А прочих я отпустил потому, что Бог послал мне великую радость. Я охотно понесу кару!.. Тот шляхтич — пан Заглоба, который принес мне известие о княжне.

Князь быстро подошел к Скшетускому.

— Жива она? Здорова?

— Слава милосердному Творцу!

— Где она теперь?

— В Баре.

— О, это сильная крепость. Мой мальчик! (Тут князь взял в руки голову Скшетуского и поцеловал его несколько раз.) Я счастлив вашею радостью, потому что люблю вас, как сына.

Паи Ян крепко поцеловал руку князя и почувствовал, что теперь еще больше любит его, еще больше предан ему. Грозный и безжалостный Еремия умел покорять сердца своих рыцарей.

— Ну, теперь я не удивляюсь, что вы отпустили "резунов". Конечно, вы не понесете за это никакого наказания! Молодец этот шляхтич! Так он ее из Заднепровья довел до Бара? Слава Богу! Для меня сегодняшний день — истинный праздник. Молодец, молодец! Давайте-ка сюда этого Заглобу!

Пан Ян кинулся к дверям, но в эту минуту они быстро распахнулись, и на пороге появилась фигура пана Вершула, который ездил со своими татарами в дальнюю разведку.

— Князь! — задыхаясь, прокричал он. — Кривонос взял Полонную, вырезал десять тысяч человек… женщин и детей…

В комнату один за другим начали собираться офицеры; пришел и воевода. Князь задумался. Он не верил этой ужасающей вести и повторял:

— Да там укрывались только русские! Не может быть, не может быть!

— Ни одна живая душа не ушла из города.

— Слышите, пан воевода? Ведите же переговоры с неприятелем, который даже своих не щадит.

Воевода покраснел от гнева.

— О, собачьи души! Коли так, пусть все черти поберут! Я пойду за вами, князь.

— Да здравствует воевода киевский! — воскликнул Зацвилиховский, а князь опять спросил Вершула:

— Куда они пошли из Полонной? Неизвестно?

— Кажется, на Константинов.

— Боже мой! Значит, полки Осиньского и Корыцкого погабли. Нужно забыть обиду и идти им на помощь. На коней, на коней!

Лицо князя засияло радостью, впалые щеки покрылись румянцем: перед ним вновь открывалась дорога славы.

Глава XIV

Войска прошли Константинов и остановились в Росоловцах. Князь рассчитал, что когда Корыцкий и Осиньский узнают о взятии Полонной, то отступят к Росоловцам; неприятель же, если рискнет их преследовать, наткнется на княжеское войско и понесет полное поражение. Предположения Вишневецкого в основном оправдались. Войска заняли позиции и стояли тихо, готовые к битве. Мелкие отряды разошлись в разные стороны, а князь с несколькими полками остановился в деревне и ждал. Вечером татары Вершула дали знать, что со стороны Константинова приближается какая-то пехота. Князь вышел навстречу в сопровождении своей свиты. Действительно, в деревню вступали войска, и войска польские, — Осиньского и Корьщкого. Оба полковника смутились при виде князя и ожидали, что заговорит он.

— Судьба переменчива, — сказал князь. — Вы не хотели явиться на наше приглашение, а теперь приходите сами, без зова.

— Ваше сиятельство! — смело сказал Осиньский. — Мы всей душой рвались к вам, но приказы были выражены ясно. Пусть отвечает за них тот, кто дал их, а мы, солдаты, не можем нарушать приказа.

— А теперь князь Доминик отменил его?

— Нет, но теперь он уже необязателен для нас. Теперь, когда спасение и целость наших войск всецело зависят от вас, мы отдаем себя в ваши руки и готовы жить и умереть за вас.

Князь, видимо, остался доволен этим ответом. Осиньский, человек лет сорока, пользовался репутацией опытного воина. Высокий, прямой, с рыжими усами и бородой, он костюмом и выправкой как две капли воды походил на полковников тридцатилетней войны. Корыцкий, по происхождению татарин, представлял прямую противоположность. Небольшого роста, приземистый, с угрюмым взглядом, он казался почти смешным в своей одежде, так не идущей к чертам его восточного лица.

— Мы ждем ваших приказаний, — прибавил после небольшого молчания Осиньский.

— Благодарю вас и охотно принимаю ваши услуги. Я знаю, что солдат должен держаться приказа, и если посылал за вами, то единственно потому, что не знал о ваших инструкциях. Много и хороших, и дурных минут придется пережить нам вместе, но я уверен, что вы останетесь довольны вашим новым положением. Далеко за вами неприятель?

— Авангард близко, но главные силы придут сюда разве только утром.

— Хорошо. У нас есть время. Прикажите пройти вашим войскам через площадь; я хочу посмотреть, каких воинов вы привели ко мне.

Прибывшие войска оказались превосходными. Князь смотрел и радовался. У него был большой недостаток в пехоте, а такая, какую он видел сейчас, являлась для него чистой находкой. Офицеры, в свою очередь, подвергали критической оценке войска Осиньского и Корыцкого.