Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

• Название: Мелочи жизни
• Автор: Юрий Каменецкий
• Издательство: Дрофа - Лирус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87675-077-8

«Мелочи жизни» — современный городской роман о жизни так называемого среднего класса, преимущественно интеллигенции — учителей, инженеров, врачей, художников-модельеров и др. Роман хорош тем, что будни этих людей, полные забот, радостей, тревог, описаны увлекательно, за ними наблюдаешь неотрывно, с возрастающим интересом — он читается как напряженный психологический детектив, написанный живо, с грустной веселостью и сочувствием к действующим лицам — нашим современникам..

---

По крайней мере, до тех пор, покуда старик Ползунов оставался в силе. А тут ведь очень легко ошибиться — сегодня газеты кричат, что песенка такого-то, скажем, политического деятеля уже спета, остались считанные денечки, а он вдруг хоп — и еще выше забирается. И наоборот — другой во всех газетах, на радио, на телевидении, его чуть ли не в президенты прочат, а в одно прекрасное утро — раз, и поминай как звали...

Нет, у них там наверху черт голову сломит. А посему — поосторожнее надо с Ползуновой, поосторожнее.

Совсем не обязательно, сдаваться, нет, не на тех, как говорится, напали, но открытая борьба и всяческая демонстрация презрения вряд ли тут уместны.

Гораздо мудрее — исподволь, исподтишка... Так сказать, перейдя к партизанской войне. На время, конечно...

Именно такой тактики решила теперь придерживаться многоопытная Регина Васильевна.

Не без одобрения шефа, разумеется...

— Шведов у себя? — приоткрыл а дверь в приемную Ползунова.

— Ой! Елена Александровна! А его нет! — Регина заговорщически снизила голос. — По-прежнему велел говорить, что болеет. А сам...

— Что — сам? — Ползунова так заинтересовалась, как будто ждала, что Регина начнет рассказывать о неожиданных любовных похождениях Шведова.

Но ничего такого не последовало:

— Да ну его! — Регина рукой махнула. — Старый стал, слабый. Вот вы чуть надавили — и все. Нет его. Сломан. Сейчас только голову ломает, как капитулировать поприличнее.

— Вы хотите сказать...

— Да. Считайте, что дом уже у вас в кармане. Мне поручено понемногу вводить вас в курс дела.

— Почему понемногу? Опять время тянет?

— Да ну его! Все дела забросил. Машу свою сегодня из больницы берет. Только об этом и думает. Но ничего. Вот вы за дело возьметесь... — Регина, пожалуй, даже немножко перебарщивала.

— Регина, Вакаров не приходил?

— Нет, Елена Александровна, не было.

— Мне нужно с ним поговорить...

— Никаких проблем! Я сейчас вам кабинет открою, кофе сварю. Посидите подождите. Там кассета есть с последнего показа. Посмотрите?

— Что это вдруг такая предупредительность? — В голосе Ползуновой звучало легкое недоумение.

— Так ведь каждый день по телевизору говорят — «Ставьте на лидера!».

— Значит, предаешь шефа? — перешла на «ты» Леночка.

— А когда я сомневалась, что ему с вами будет лучше? Вы теперь директор дома, и я обязана создать вам условия для работы. Разве не так?

— Ну хорошо. А что ты там сказала насчет Маши?

— Ее сегодня выписывают. Так я ему посоветовала отправить ее сразу в санаторий. Месяца на полтора. А там видно будет.

— И когда она уезжает?

— Сегодня вечером. —А Шведов?

— Он с Сашей, с мальчиком, через неделю. Когда каникулы начнутся.

— Но мне же необходимо вступить в должность! Иначе он уедет, а бумаги останутся неподписанными!

— Да подпишет он!

— А если нет?

— Ну и что?! Какая разница? Все равно все на мне. А уж я то теперь очень хорошо знаю, кто мой шеф, — не скупилась на елей Регина.

— Лихо. Но я бы предпочла не только де-факто, но и де-юре стать хозяйкой. — В происшедшей с Региной метаморфозе Леночка уже не видела ничего странного — ив самом деле: только самоубийца не станет ставить на лидера. А Регина в представлении Леночки была, конечно, женщиной не блестящего ума, но все же далеко не дурой.

— Я постараюсь, но он обезумел. То гоняется за каким-то лекарством. То вызванивает своего старого приятеля в Казахстане. То заказывает железнодорожные билеты — Маша, видите ли, не любит летать самолетом!

— Она едет поездом?

— Еще как! Одна в четырехместном купе. «СВ» туда не ходит. Так наш купил четыре билета.

— В мужчине должен быть размах! — Ползунова Шведовым искренне восхитилась.

— Конечно, — согласилась Регина, — но для дела. А это... Ползунова ничего не ответила.

Молча вошла в кабинет. Остановилась на пороге.

Десятки, может быть, даже сотни раз бывала она в этом кабинете, но осматривала его таким взглядом, как будто видела впервые. Взглядом хозяйки.

За спиной Ползуновой «верным оруженосцем» замерла Регина.

Ползунова наконец прошла, по-хозяйски расположилась за шведовским столом.

— М-да. Уютно. Неси кофе, — распорядилась она по-барски. — Буду привыкать к месту. — Ну, как известно, не место красит человека, а человек место, — не преминула заметить Регина Васильевна.

Ползунова приняла это за комплимент. Регина вышла.

Как известно, воспитанием Леночка Ползунова не блистала. А потому — со спокойной душой приоткрыла верхний ящик шведовского стола.

Увидела какую-то бумагу. Вынула, принялась читать.

«...Уважаемая Елена Александровна. Я не смогу заставить себя произнести это вслух, поэтому вынужден написать. Вы победили. Я принимаю ваши условия и готов подписать приказ о назначении вас Генеральным директором моего дома...»

Почерк был шведовский. Ползунова расплылась в самодовольной и победоносной улыбке.

Аккуратно убрала листок обратно в стол.

С подносом в руках появилась Регина: чашки, молочник, кофейник, вазочка с печеньем, сахарница.

— Вы сказали, что ждете кого-то, я поставила две чашечки, — доложила она с предупредительностью хорошего официанта.

— А себе? — осведомилась директорша в приступе великодушия.

— Спасибо, но...

— Хорошо. Спасибо, — приступ прошел так же стремительно, как и начался. — Я позову, если что.

Регина ушла.

Ползунова налила себе кофе, закурила. Загудел селектор.

— Игорь Андр... Ой, простите, Елена Александровна, привычка, — раздался голос Регины. — Елена Александровна, Вакаров пришел. Ему подождать?

— Нет. Пусть заходит. Он мне нужен.

— Хорошо. Запускаю.

Дверь открылась почти мгновенно, и Вакаров вошел.

— Привет.

— Привет. Кофе хочешь?

— Хочу, — Вакаров с интересом оглядывал кабинет.

— Нравится? — спросила Леночка тоном хозяйки.

— Очень.

— Привыкай.

— В каком смысле?

— В прямом. Флигель слева от входа видел?

— Видел. Ты мне его в прошлый раз показывала.

— Ну вот, — Ползунова налила Вакарову кофе и жестом предложила присесть. — На той неделе начинаем там ремонт. Сделаем пару кабинетов и общую приемную. Я поднажму в префектуре, нам подбросят материалов и ремонтников. Дом-то музейный. И будет у тебя через месяц офис не хуже этого.

— У меня?! — Вакаров послушно присел.

— Саша, сколько можно ходить в непризнанных гениях? Тебе уже тридцать пять лет! Хорошо подавать надежды в двадцать. Допустимо в двадцать пять. Но в тридцать пять надо уже реализовывать себя. Тем более сейчас. Все пути перед тобой открыты. Хочешь писать — пиши. Никто не мешает. В конце концов, Достоевский вообще был послом...

— Грибоедов, — поправил троечницу поэт.

— Ну какая разница! Грибоедов! Достоевский! Во всяком случае, и тот и другой писали на сытый желудок, уверяю тебя. И ты пиши. А издавать тебя будут. Я помогу. Но это теперь больших денег стоит. Их заработать надо.

— Я не умею зарабатывать деньги, — привычно заныл поэт. — Я даже тратить их нормально не умею, не то что зарабатывать.

— Я тебя научу. Ты только слушай меня. Ты же веришь, что я хочу тебе добра?

— Лена, я люблю тебя. Ради тебя я готов на все. Я так давно это про себя знаю, что, кажется, так было всегда, — сказал Вакаров с обреченностью в голосе. — Я, даже пока был женат, все равно знал, что люблю тебя...

— Саша, — перебила Ползунова. — Ты будешь моим заместителем. Директором этого дома.

— Я — директором?! — Вакаров чуть со стула не упал.

— Не волнуйся. Ничего страшного в этом нет.

— Да нет. Ты с ума сошла. Какой из меня директор! Да я в жизни не подписал ничего серьезнее договора с издательством... Директором! Да я не умею быть директором. Я думал, какая-нибудь литературная работа... Вот вчера меня в лицей позвали, лекции читать о поэзии...

— И сколько пообещали?

— Какая разница! — горячился поэт. — Важно заниматься своим делом и не занимать чужое место! Кстати, а кто сейчас этот директор?

— Считай, что его нет. Эту должность придумала я. Специально для тебя. Подумай, — добавила Леночка кокетливо, — мы будем все время вместе. Ты же так этого хотел.

— Лена, — Вакаров чуть не плакал. — Я боюсь подвести тебя, этих людей. Я не знаю...

— Перестань! В конце концов, мужик ты или хныкающая гимназистка? Да Регина сейчас вчетверо больше делает и ничего, еще и краситься успевает. А это потруднее в ее возрасте, чем стихи писать.

— Зачем ты так? — вспыхнул неожиданно поэт.

— Понравилась? — Ползунова прошила Вакарова взглядом, полным женского любопытства и настороженности.

— Милая женщина. Только какая-то неуравновешенная. То рычит, то мурлычет, — ответил поэт.

— Нормально. Как всякая женщина. Тем более, я думаю, она уже знает, что ты пришел в том числе и на ее место.