Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

• Название: Мелочи жизни
• Автор: Юрий Каменецкий
• Издательство: Дрофа - Лирус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87675-077-8

«Мелочи жизни» — современный городской роман о жизни так называемого среднего класса, преимущественно интеллигенции — учителей, инженеров, врачей, художников-модельеров и др. Роман хорош тем, что будни этих людей, полные забот, радостей, тревог, описаны увлекательно, за ними наблюдаешь неотрывно, с возрастающим интересом — он читается как напряженный психологический детектив, написанный живо, с грустной веселостью и сочувствием к действующим лицам — нашим современникам..

---

Казалось, Маша не успела повесить трубку, как уже раздался звонок.

— Теперь лучше? — поинтересовалась она.

— Я звоню тебе весь день. — На другом конце провода был Шведов.

Маша испуганно замолчала. Она не знала, что ей делать. Она поняла, что запуталась окончательно.

— Ты прячешься от меня? Это мило с твоей стороны! Если ты решила прекратить наши отношения, можно было, по крайней мере, сообщить. — Шведов подождал, надеясь, что Маша что-нибудь скажет.

— Жаль. Мне было хорошо с тобой. Думаю, что и тебе было не так уж плохо...

И вдруг... Маша словно пришла в себя.

— Алло! Игорь! Игорь, это ты?! Я не понимаю, о чем ты?! Очень плохо слышно! Меня задержали на работе! Я сейчас переоденусь и выезжаю!

Анна Степановна застала своего супруга сгорбившимся за письменным столом. Стремительно двигая рукой, он заполнял ученическую тетрадь своими каракулями, которые и почерком-то назвать было нельзя.

— Толя! Ты опять пишешь?!

— Это моя работа.

— Твоя работа — вовремя лекарство принять.

— Ты опять за свое!

— Да! Я опять! Потому что твое здоровье необходимо не только тебе, а твоя «работа» — только тебе. Нельзя быть таким эгоистом!

Этого Анатолий Федорович не мог простить даже любимой жене.

— Как это — только мне! Как это — только мне?! Ты соображаешь, что говоришь?!

— Господи, да кому это интересно? У каждого своих забот хватает!

— Вот ты всегда так! Только бы потихоньку, только бы мир да гладь да божья благодать...

— Да! Хватит с меня бурь. Хватит. Я уже не чайка по возрасту и бурь не ищу. Ты тоже довольно пожилой буревестник, пора о душе подумать.

— Вот из-за таких, как ты... Ты во всем такая... Даже с сыном!

— Что — с сыном? Что — с сыном?

— Что-что! Хороша мать. Можно и правда подумать, что ты ничего не замечаешь! — Анатолий Федорович в негодовании сжал кулаки.

— Что не замечаю?

— По-твоему, Маша не переменилась?

Анна Степановна промолчала. Говорить на такую тему с мужчинами — бесполезная трата времени.

— Сергей, понятно, ничего не видит, но ты-то со стороны неужели не замечаешь?

— Оставь их в покое. Пусть сами разбираются. Они прожили вместе семнадцать лет. У них двое детей... — миролюбиво проговорила Анна Степановна.

— Да знаю я, сколько у меня внуков! Кстати, могло бы быть и больше... Но пока не поздно, надо сказать ему, надо объяснить, открыть глаза, в конце концов... Может быть, он чего-то не понимает...

— Перестань. Я не хочу собирать сплетни и передавать их собственному сыну.

— Но поговорить с Машей, по-женски поговорить ты можешь? Пока не поздно...

— А ты думаешь, еще не поздно? — невольно вырвалось у Анны Степановны.

— Что?! — оторопел Анатолий Федорович.

— Нет-нет. Это я так. — Анна Степановна смутилась. — Ну я не знаю...

— Они как раз собирались к нам на следующей неделе. Я отвлеку Сашу с Сережей, Юльку... Поговори с ней, Аня, жалко Сережку, ему без нее будет скверно...

...Маша не знала, что о ней сейчас разговаривают в столь разных местах столь разные люди. Она не думала об этом. Она уже практически была готова к выходу, когда домой вернулся Саша. Он вбежал с огромной коробкой в руках и радостным криком оповестил о причинах своей радости.

— Мама, мамочка! Ты уже дома?! Отлично! Мам, смотри, чего я достал! Нет, ты посмотри, посмотри! Это же «Монополия». Настоящая! Фирменная! Мам! Ты что, забыла?! Мы же договаривались сегодня все вместе поиграть! И отец обещал специально пораньше прийти. И Юлька...

Саша замолчал не договорив. Словно почувствовав неладное, тоскливо посмотрел на мать.

— Ты что? Уходишь куда-то?!

Игорь Андреевич преобразился. Маша нашлась. Она едет. Куда девалась раздражительность? Откуда взялось желание работать? Шведову уже не мешал слабый свет свечей. Семендяева была произведена в лучшие манекенщицы планеты, а «Костюм туриста» больше не числился ошибкой гения.

— Хорошо, Леночка, хорошо...

Игорь Андреевич как раз что-то подкалывал, когда вспыхнул яркий электрический свет.

— Халтурщик исправляется.

— И ничего он не халтурщик. Нормальный мастер. Очень даже приятный...

Таких интонаций Игорь Андреевич от Семендяевой еще не слышал.

— Да?.. Как интересно...

Манекенщица смутилась. Ей действительно понравился этот необычный монтер. Конечно, не настолько, чтобы показывать это шефу...

— Да что вы, ей-богу! Я просто не люблю, когда людей зря обижают.

— Ну конечно, Леночка. Естественно. — Шведов улыбнулся и включил магнитофон. Тягучая, очень грустная мелодия песни в исполнении Патриции Каас заполнила комнату. — Пройди.

Плавно покачиваясь в такт музыке, Семендяева двинулась по кругу.

— Недурно... — Шведов задумчиво смотрел на Лену.

— Можно? — на пороге появился Сергей.

— Ну как? — весело поинтересовался Игорь Андреевич. — Победа разума над силами тьмы?

— Все сделал. Оказывается, это ваша Регина. Я ее предупреждал, чтобы, пока я пробку помощнее не поставлю, два тумблера сразу не включала!

— Кто о чем!.. Да я тебя про Семендяеву спрашиваю! Ну?! Нравится?!

— А... Хорошо. Здорово даже.

Конечно, это всего лишь монтер, но все равно приятно. Приятно, когда тебя хвалят.

Довольный Шведов повернулся к Семендяевой.

— Вот. Слышала, что народ говорит? А народу надо верить. Но Шведов недооценил Сергея.

— Да. Очень красиво. Костюм только поганый. У меня дочка и то лучше шьет.

Казалось, что Шведов захлебнется от такой наглости. Негодуя, он обернулся к Сергею:

— Ну ты, мастер, даешь! И чем же тебе этот костюм не нравится?

— Да всем, — окончательно отбросив маску полуграмотного мастерового, решительно проговорил Сергей. — Ткань тонюсенькая. На второй день прорвется. Карманов мало. А для любого туриста карманы самая важная деталь. Куда нож положить? Куда спички? Где всякая мелочь нужная лежать должна?

А ведь монтер прав. Помрачневший Шведов повернулся к Лене:

— Ну что ты стоишь? Иди переоденься!

Понимая, что это не для ее ушей, Семендяева поспешила скрыться.

Сергей подмигнул ей на прощанье и продолжал еще более уверенно:

— А все эти декоративные детали? К чему они? За ветки цепляться? Сучки обдирать?

И все же Шведову было что возразить:

— Но ведь красиво?

— Красиво. Только пользоваться нельзя! Обожаю эту моду, неизвестно на кого рассчитанную!..

— А ты, мастер, как я погляжу, опытный турист?

— Был. В юности...

Сергею вдруг стало неловко. Что он лезет не в свое дело?! Да еще портит настроение хорошему, уважаемому человеку. Кстати, клиенту...

— Да вы не обижайтесь на меня. Я сам не знаю, какая меня муха укусила.

— А вот это ты зря. Зря, голубчик. Сейчас ведь люди, говорящие правду, редкость. Я таких ценю. Большинство-то врет. Или, хуже того, отмалчивается. Боятся отношения испортить. А ты молодец. Молодец.

Сергей невесело усмехнулся.

— Мы люди простые — нам терять нечего.

— Да не простой ты, мастер. Не простой. Вот я действительно из дыры. Пообтесался только за эти годы. А ты не такой. Ты из интеллигентов. Да?!

Сергей вздохнул... и выдал все, что оставалось:

— Да. Я еще чего хотел сказать. Я бы туристические костюмы под современные мелодии не демонстрировал. Что-то в этом не то. Вот если бы под бардов...

Игорь Андреевич перестал сдерживаться и уже откровенно восторженно посмотрел на Сергея.

— Гениально! Слушай, мастер! Это ведь гениально! С меня причитается!

А Сергей уже не мог остановиться, даже если бы захотел:

— Городницкого... Или Мирзояна... Да мало ли кого?! Клячкина, наконец!

— Клячкин уехал.

— А какая разница?!

— Ты прав! Ты абсолютно прав! Никакой. Все. Вспомнил. У тебя тогда была борода. Фестиваль КСП в Снегирях. Семьдесят восьмой год, нет, семьдесят девятый. — Довольный тем, что опознал монтера, Шведов улыбался.

— Вы там были?

— Ты пел про тайгу...

— Тоща все про тайгу...

— Баллада о тоскующем комаре, который готов умереть с голода, но не станет жалить привязанного человека. Сильная была песня. Во всяком случае, тогда так казалось...

Сергей очень трепетно относился к старому «костерному» братству.

— Вы тоже выступали?

— Я был в жюри. Ну, теперь ты со мной точно выпьешь! Ничего, что я с тобой на «ты»?..

— Ничего. Вы ж мне действительно в отцы годитесь. Наверное, это было и в правду так. Но Шведов еще не привык считать сорокалетних мужчин младшим поколением. На душе снова стало тоскливо.

— У меня только через пятнадцать минут свидание... Но за встречу успеем! Хорошая, хорошая идея с бардами. Твое здоровье, голубчик.

— Ну я пойду?..

— Уже?

— Меня сын дома ждет. Очень. Я обещал сегодня прийти пораньше.

— У вас с ним дела?

— Что-то вроде.