Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

• Название: Мелочи жизни
• Автор: Юрий Каменецкий
• Издательство: Дрофа - Лирус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87675-077-8

«Мелочи жизни» — современный городской роман о жизни так называемого среднего класса, преимущественно интеллигенции — учителей, инженеров, врачей, художников-модельеров и др. Роман хорош тем, что будни этих людей, полные забот, радостей, тревог, описаны увлекательно, за ними наблюдаешь неотрывно, с возрастающим интересом — он читается как напряженный психологический детектив, написанный живо, с грустной веселостью и сочувствием к действующим лицам — нашим современникам..

---

— Я не понимаю в этом, — помялась Юля. — Белая такая. По-моему, «мерседес».

— О! Богатенькая Буратинка! — с уважением воскликнул Сорокин. — Н-да! Придется ждать!

— Она сказала: как заправится — сразу приедет.

— Могла бы и такси взять. Ну ладно! Потанцуем?

— Потанцуем, — покорно согласилась Юля. Сорокин поднялся с места и подошел к Юле.

С трудом преодолевая вдруг охватившее ее отвращение, Юля дала себя обнять, прижать...

— Вадик... — тихо произнесла она.

— Чего?

— Нет, ничего...

Сорокин прижал Юлю еще сильнее.

— Вадик! — не выдержав, закричала Юля.

— Ну чего опять-то? — искренне удивился парень. — Ну ты прям как неродная!

— Может, выпьем?

— Потом! Потом и выпьем, и закусим... — пытаясь поцеловать Юлю, пробормотал Сорокин.

— Она сейчас придет! — Юля старательно прятала губы.

— Кто?

\

— А кого ты ждешь?! Француженка! Жаклин! Бензин зальет и приедет!

— Ну и фиг с ней!

Неожиданно подхватив Юлю на руки, Сорокин устремился к кровати.

— Вадик! Ну неудобно же!

— Как говорит твоя подружка Костикова: «Неудобно спать на потолке, потому что одеяло все время падает!»

— Она не так говорит!

— Так!

— Пусти! — закричала Юля.

— Да перестань ты!

— Знаешь что?!

— Знаю, — усмехнулся Сорокин. — Тебе понравится. Юля резко толкнула Сорокина коленями.

— Ты чего, совсем, что ли?! — еле успев увернуться от удара, опешил Сорокин.

— Ничего!

— Я ведь могу и уйти, — пригрозил Сорокин.

— Не забудь захлопнуть дверь, — огрызнулась Юля. — Нашел чем испугать!

— Ну ладно.

Сорокин не торопясь, демонстративно сделал несколько шагов к двери.

— Вадик! Подожди! — опомнилась Юля.

— Ну чего еще?

— Останься!

— А на фига?

— Потанцуем еще...

В Юлиных глазах была мольба.

— Я не на дискотеку пришел. Сорокин снова устремился к двери.

— Ну тогда...

— Что?

— Иди сюда... — покорно проговорила Юля.

— Ну вот! Другое дело... — подобрел Сорокин. — А то «не забудь захлопнуть дверь»...

Сев рядом с Юлей, Сорокин принялся ее целовать.

Повалил на кровать...

— Ну все, — пытаясь высвободиться, проговорила Юля. — Ну все, хватит...

Сорокин не реагировал.

— Вадик... Она же придет сейчас! Сорокин продолжал «делать свое дело».

— Да пусти ты!

Юле наконец удалось вырваться из объятий Сорокина.

— Опять?! — с угрозой произнес парень.

— Не опять, а снова!

— Ну, знаешь, хватит! Надоело!

Сорокин встал с кровати. Медленно, давая возможность окликнуть себя, направился в прихожую. Юля молчала.

— Ты чего-то сказала, — не выдержав, обернулся Сорокин. — Или мне показалось?

— Показалось, — усмехнулась Юля.

— Ну... я пошел? — неуверенно переспросил парень.

— Давай... Ну что же ты? Плащ в прихожей.

— Если бы не француженка — точно бы ушел! Вот увидела бы! — Сорокин снова сел на кровать.

— А нет никакой француженки, — призналась Юля. Призналась и сразу почувствовала какую-то легкость, независимость.

— То есть как это?

— А так. Я тебе наврала.

— Да ладно гнать-то. Она же только что звонила, — не поверил Сорокин.

— Это Костикова звонила.

— Чего?

— Ничего. Чего слышал. Звонила Костикова. Я с ней заранее договорилась.

— Так, ну и зачем это тебе? — угрожающе поинтересовался Сорокин.

— Боялась, что ты не придешь.

— Но я же пришел.

— Как пришел, так и уйдешь, — не слишком логично заключила Юля.

Сорокин молча поднял с пола, видимо, в пылу борьбы упавшую расческу и пошел к двери.

— Ты что, правда уходишь?

— Нет, француженку буду ждать.

Быстро пробежав по комнате, Юля преградила Сорокину путь.

— Подожди!

— Зачем? — устало спросил парень.

— Салатику еще хочешь?

— Отойди.

— А выпить?

— Говорю — отойди.

— Не отойду.

Сорокин молча взял Юлю в охапку и отставил в сторону. Сделал шаг к двери...

То ли Юля вспомнила, как поступил с ней ее брат, то ли в одинаковой ситуации братья и сестры вообще поступают одинаково, но вдруг, схватив со стола вазу с салатом, она опрокинула ее Сорокину на брюки.

— У тебя чего, крыша поехала?! Вальты прилетели?! — взвыл горе-кавалер.

— Извини, пожалуйста, я не хотела.

— Да видел я, как ты не хотела!

— Я правда! — испуганно проговорила Юля. — Я сейчас замою... Ты только сними их...

— Ага. Размечталась.

— Я отвернусь!

Сорокин, кряхтя, начал стягивать брюки.

— Ну как, — поинтересовалась поспешившая отвернуться Юля.

— Сейчас, подожди, — заворачиваясь в лежавший на кровати плед, ответил Сорокин. — Теперь можно.

Схватив измазанные салатом брюки, Юля поспешила скрыться в ванной. —Я быстро!

В квартире Кузнецовых-старших все наконец сели за стол.

На председательском месте Анатолий Федорович. Рядом с ним — Маша.

— Анна Степановна, я помогу, скажите что... — заметив озабоченность свекрови, проговорила Маша.

— Сиди, Машенька, сиди. Дома ты нас принимаешь, здесь мы тебя. Расскажи лучше, как тебе удается концы с концами сводить в наше время? — остановил ее Анатолий Федорович.

— А мне, Анатолий Федорович, ваш сын помогает. А вместе все легко!

— Ага. Слушай ее больше! Она, пап, меня уже даже на рынок не пускает. Говорит, я покупать не умею. И все меня обвешивают и обманывают...

— Это у него с детства, — подмигнул внуку Анатолий Федорович, — с марок... Счастье еще, что с женой повезло. А то бы совсем пропал... Ну да ладно, вроде все собрались. Каждый раз, когда мы собираемся всей семьей за этим столом, мне хочется сказать, что...

— Юльки нет, Кати... — перебила мужа Анна Степановна. — А ты говоришь все!

— Ничего, большинство здесь. Так вот, я хочу вам сказать, дети мои...

— И внуки... — встрял на этот раз Саша.

— И внуки... Семья — это самое главное! И нет никого человеку ближе, чем члены его семьи. — Анатолий Федорович многозначительно посмотрел на Машу с Сергеем. — Очень я боюсь, что вот не станет меня и, например, Сережка Кате по праздникам только звонить станет.

— Ага, а ее еще и дома не окажется. Пап, кончай, очень кушать хочется, — потихоньку прикладываясь к салату, поторопил отца Сергей.

— Маш, Сашеньке картошечки положи... — прошептала Анна Степановна.

— Ладно, — наконец поняв, что выступление ему сорвали окончательно, объявил Анатолий Федорович. — Давайте выпьем за нашу маму и постараемся ее не огорчать.

Юля еще продолжала «спасать» в ванной сорокинские брюки, когда раздался телефонный звонок.

— Вас слушают, — снял трубку Сорокин. Находившаяся на другом конце провода Костикова растерянно застыла.

— Мсье... — наконец решилась она. — Мсье, же не манж па сисжюр...

— Жаклин? — опешил Сорокин.

— Йес, йес! — путая языки, лепила Костикова. — Се ля ви. Шерше ля фам. Ля бензино. Ля петролеум... Кам он, бэби! Летз гоу!

— Ага. Понятно. Бензина нет, — по-своему перевел Сорокин. И, не заметив вошедшей в комнату Юли, продолжал: — Короче, это... Ю ар уэлкам!

— Оу! Уэлкам! Оф кос! Я лав раша! — с энтузиазмом ответила Настя.

— С кем ты?! — Юля выхватила трубку.—Алло! Кто это?.. Але... Да говорите же!

— Нет, Кузнецова! — раздался голос Костиковой. — У тебя папа не народный депутат! Он у тебя писатель-фантаст!

— О чем ты?! — растерялась Юля.

— А мама, — продолжала Настя, — поэт-песенник! Костикова положила трубку.

— Так что ты там гнала насчет Жаклин?! — Сорокин победоносно посмотрел на Юлю. — Нормально поговорили. Бензин заправила. Скоро будет.

— Тебе не холодно? — глядя на завернутого в плед Сорокина, спросила Юля.

— Нет.

— Может быть, выпьешь немножко?

— Давай.

Юля налила до краев рюмку, подошла к магнитофону, сменила кассету.

— Потанцуем? — спросила она.

— В пледе, что ли?

— Ну зачем? Я думаю, тебе не будет холодно, — многозначительно намекнула Юля.

Скинув плед, Сорокин уверенно обнял Юлю, прижал... Зажмурившись, Юля на этот раз готова была терпеть до конца.

Сорокин начал расстегивать на ней кофту, поцеловал в шею.

Юля на мгновение открыла глаза и вдруг увидела в зеркале... голые ноги Сорокина... Не удержавшись, захохотала.

— Ты чего? Чего ты ржешь-то?!

Юлин смех уже больше напоминал истерику.

— Да пошла ты! — Рассвирепевший Сорокин, похоже, готов был уйти уже без штанов.

— Извини. Извини меня, — испуганная Юля увлекла Сорокина к дивану.

— То-то, — снова начав целовать ее, прошептал Сорокин. Вдруг, осознав, что Юля плачет, остановился.

— Чего с тобой? Я не понял, ты чего?.. В первый раз, что ли?

Юля кивнула сквозь слезы. —А реветь-то чего?

— Я... Ты... Ты извини меня... Я не могу.