Журнал «Если» - «Если», 2001 № 03

• Название: «Если», 2001 № 03
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство ЛК пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISSN0136-0140

Кир БУЛЫЧЕВ. ЖИЗНЬ ЗА ТРИЦЕРАТОПСА

Россия — родина динозавров!

Родриго ГАРСИЯ-и-РОБЕРТСОН. ОДНОГЛАЗЫЙ ВАЛЕТ И КОРОЛИ-САМОУБИЙЦЫ

Обыкновенная ведьма оказывается совсем не той, за кого ее принимали…

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. ВОТ ЭТО ПО-НАШЕМУ!

Самое главное для хронопутешественника — вкусно пообедать.

М. Шейн БЕЛЛ. ЗАФИКСИРУЙ!

Прах, который человечество отрясло со своих ног. Или еще не успело?

Брюс СТЕРЛИНГ, Льюис ШАЙНЕР. МОЦАРТ В ЗЕРКАЛЬНЫХ ОЧКАХ

И вновь авантюристы лезут в прошлое.

Олег ОВЧИННИКОВ. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Знакомый со школы герой открывается с самой неожиданной стороны.

Наталья РЕЗАНОВА. АРГЕНТУМ

Одни женщины сорят серебром, а другие — совсем наоборот.

Елена ХАЕЦКАЯ. ДОБРЫЕ ЛЮДИ И ЗЛОЙ ПЕС

…встречаются на дорогах Лангедока.

Олег ЛУКЬЯНЕНКО. ДОКТОРА ВЫЗЫВАЛИ?

Да, но совсем не за тем, о чем вы подумали.

Владислав КРАПИВИН. СЛЕД РЕБЯЧЬИХ САНДАЛИЙ

У любого путешествия есть конечный пункт. Завершаем публикацию мемуаров легендарного Командора.

Эдуард ГЕВОРКЯН. НЕРАВНОДУШНОЕ ДОСТОИНСТВО

Баллада о летописце славного города.

ВИДЕОДРОМ

Отец «Ребенка Розмари»… Советская историческая кинофантастика… Экранизации Джона Уиндема…

«КРУГЛЫЙ СТОЛ»

Историки — о фантастике, фантасты — об истории.

РЕЦЕНЗИИ

Интеллектуальное «вторжение»: Навич, Дилени, Олдисс и другие.

КУРСОР

Весной природа оживает, издательства — тоже.

Евгений ХАРИТОНОВ. «СКАЗКА, СПРЫСНУТАЯ МЫСЛИЮ»

Оказывается, мы были первыми!

Владимир МАРШАВИН. ЧИТАТЕЛЬ УСТАЛ ОТ КРОВАВЫХ КНИГ

Главный редактор издательства «Альфа-книга» о современных авторах и издательских планах.

Владимир БОРИСОВ. СПРАВЕДЛИВОСТЬ БЕЗ ГРАНИЦ

В прицеле абаканского критика — новый роман о «преступлении и наказании».

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ. ЗАЙЧИК БЕЛЫЙ, КУДА БЕГАЛ?

Этот сладкий вкус утопии…

КОНСИЛИУМ

У нас в гостях первый WEB-редактор — лауреат литературной премии.

ПЕРСОНАЛИИ

И все авторы пишут фантастику

---

Но парадокс творчества Романа Полянского в том, что при всей тяге к абсурдно преподнесенной метафизике, к странному юмору, схожему со «смехом висельников», к откровенному заигрыванию с опасностью и вообще со смертью (что в жизни не раз приводило самого режиссера к скандальным ситуациям, а однажды закончилось трагическим исходом, когда банда Мэнсона расправилась с актрисой Шэрон Тейт, женой Полянского) он не очень-то верит в существование сверхъестественного. Фильмы Полянского выстроены настолько искусно и виртуозно, что даже в «Ребенке Розмари» и «Девятых вратах» не останется ни грана мистики, если трактовать их с точки зрения воспаленного воображения персонажей — беременной женщины из Нью-Йорка или излишне впечатлительного торговца антикварными книгами. Подобно тому, как Макбет, доверившись пророчеству колдуний, принимает хитроумную выходку соперников за двинувшийся на него Бирнамский лес, так и другие герои Романа Полянского (например, в «Отвращении» и «Жильце») готовы лишиться ума от того, что им померещилось. Сам же режиссер высмеял такую наивную подозрительность, граничащую с манией, еще в «Бале вампиров», где все растиражированные в литературе и кино мифы о Дракуле восприняты с пародийной издевкой.

Вселенское Зло намного реальнее и даже обыденнее, чем мы себе это представляем. Оно может таиться внутри человека, до поры до времени не ощущающего существования своего «альтер эго»; быть вполне нормальным проявлением неоднозначности человеческой натуры, склонной и к дурным поступкам, и к порочным влечениям (эта тема, начатая еще в польском дебюте «Нож в воде», варьировалась позднее в англо-французских лентах «Тэсс» и «Горькая луна»); представлять угрозу со стороны сил, вторгшихся во вроде бы уравновешенную жизнь («Тупик», «Китайский квартал», «Неистовый»). А в «Смерти и Деве», наиболее политизированной из всех работ постановщика (а ведь он всегда словно кичился своим космополитизмом и неангажированностью), нечто дьявольское приобретает конкретное воплощение в образе бывшего мучителя из застенков одной из латиноамериканских военных диктатур. И наконец, сейчас, когда Полянскому исполнилось уже 67 лет, он, в детстве прошедший через ужасы краковского гетто и издевательства немецких солдат, потерявший мать в концлагере, впервые приступает к съемкам исповедальной картины «Пианист» (кстати, она основана на воспоминаниях польского музыканта и композитора Владислава Шпильмана) об узнике, сумевшем пережить Холокост и сохранившем способность творить.

Если попытаться применить методику психоанализа, все страхи, мании и подозрения, от которых Роман Полянский стремился избавиться в своих фильмах на протяжении сорока лет, гнездятся отнюдь не в ирреальном мире, «по ту сторону добра и зла» (вспомним еще одно понятие Ницше), а в обостренных переживаниях маленького мальчика, для которого действительность оказалась хуже любого кошмара. Ад, устроенный людьми на Земле, куда более безжалостен и жесток, чем все ужасающие подробности Страшного Суда или натуралистические живописания мук грешников в «геенне огненной».

Затворничество в гетто своеобразно трансформировалось в подчас навязчивое создание на экране замкнутого пространства с ограниченным числом персонажей («Отвращение», «Ребенок Розмари», «Жилец», «Смерть и Дева»). Узниками в замках чувствуют себя герои «Бала вампиров» и «Макбета». Ощущение клаустрофобии возникает даже в тех случаях, когда действие происходит вроде бы на открытой территории, чаще у моря или в море («Нож в воде», «Тупик», «Что?», «Пираты», «Горькая луна»). Даже персонажи, нормально существующие в толчее городских мегаполисов, встретившись с опасностями за пределами привычного ареала обитания, начинают испытывать своего рода агорафобию и манию преследования («Китайский квартал», «Неистовый», «Девятые врата»). Более того, какое-либо конкретное место, допустим, Чайнатаун в Лос-Анджелесе, вдруг оказывается мистически проклятым, и туда лучше вообще не соваться, дабы не попасть в лапы смерти.

Тем не менее многих удивляет, что Роман Полянский часто предпочитает не переходить самый последний рубеж (и в своей последней ленте «Девятые врата» он опять остановил героя на пороге Ада). Но вот теперь, став членом Академии изящных искусств во Франции, гражданином которой он является с 1979 года, получив звание почетного доктора в родной киношколе в Лодзи, а также удостоившись чести быть отныне почетным гражданином этого города, Полянский через 38 лет возвращается в Польшу, чтобы снимать на аутентичной натуре невыдуманную историю о подлинном вместилище Зла. До подобного не додумались самые изощренные мистики. Реальность куда мрачнее кошмарных фантазий. Массовое уничтожение людей осуществлялось не злобными инопланетянами, а человекоподобными существами, в которых не осталось ничего человеческого за душой. И это происходило не в предостерегающей антиутопии типа «Войны миров», а в ходе событий второй мировой войны.

Остается только увидеть воочию, как мир за порогом Девятых врат наконец-то будет показан на экране. И покажет его тот, кто там когда-то побывал и несколько десятилетий не решался опять заглянуть туда даже через визир кинокамеры. Почему-то думается, что это будет своего рода «2001 год: земная одиссея» — фантастика наоборот, антиутопия о прошлом.

Сергей КУДРЯВЦЕВ

ФИЛЬМОГРАФИЯ РОМАНА ПОЛЯНСКОГО

1962 — «Нож в воде» (Noz w wodze), Польша.

1965 — «Отвращение» (Repulsion), Великобритания.

1966 — «Тупик» (Cul-de-sac), Великобритания.

1967 — «Неустрашимые убийцы вампиров: бал вампиров» (The Fearless Vampire Killers: Dance of the Vampires), Великобритания — США.

1968 — «Ребенок Розмари» (Rosemary's Baby), США.

1971 — «Макбет» (Macbeth), Великобритания.

1972 — «Что?: дневник запретных снов» (Che: Diary of Forbidden Dreams), Италия — Франция — ФРГ

1974 — «Китайский квартал» (Chinatown), США.

1976 — «Жилец» (Le locateur), Франция при участии США.

1979 — «Тэсс» (Tess), Франция — Великобритания.

1986 — «Пираты» (Pirates), Франция — Тунис.

1987 — «Неистовый» (Frantic), Франция — США.

1992 — «Горькая луна» (Bitter Moon), Великобритания — Франция.

1994 — «Смерть и Дева» (Death and the Maiden), Великобритания — США — Франция.

1999 — «Девятые врата» (The Ninth Gate), Франция — Испания.

2001 — «Пианист» (The Pianist), Франция — Германия — Польша — Великобритания, проект в работе.

Рецензии

Язон и аргонавты (Jason and argonauts)

Производство компании Hallmark Entertainment, 2000.

Режиссер Ник Виллинг.

В ролях: Джейсон Лондон, Фрэнк Ланджела, Деннис Хоппер. 2 ч. 52 мин.

После весьма заметного успеха дорогого сериала Андрея Кончаловского о путешествии Одиссея интерес к телевизионным постановкам такого рода значительно вырос. И было нетрудно предположить, что вслед за «Одиссеей» последует экранизация другого знаменитого мифа.

Фильм о странствиях Язона сотоварищи обошелся продюсерам в немалую сумму — двадцать шесть миллионов долларов. Но если Кончаловский довольно бережно подошел к кинореализации основных перипетий классического мифа, то трактовка событий в этом фильме не имеет почти никакого отношения к поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика», самому подробному описанию скитаний охотников за Руном.

Возьмем, например, экипаж корабля. По мифу он набирался из героев и полубогов. Здесь же сработал новейший американский соцреализм — в составе сплошь простые рабочие парни, готовые рискнуть. Этакие семеро смелых. Нет, конечно, силу Геркулесу сценаристы милостиво оставили. Но зато сыновья Зевса — братья Диоскуры, Кастор и Поллукс — в фильме представлены двумя идиотами-каменотесами. А когда начались игры с политкорректностью — тут все нормально, до полного безумия. Фракиец Орфей стал негром (!), а в экипаже оказалась лучница Аталанта (на радость эмансипированной части аудитории). От всех непростых отношений Медеи с родственниками осталась одна лишь трактовка в пользу, естественно, Медеи. Да и само путешествие «Арго» представлено лишь как результат небольшой размолвки Зевса и Геры.

Финал выдержан в лучших традициях голливудских киноштампов. Радостный хэппи-энд, никакого отношения не имеющий к реальному (то есть мифологическому) окончанию истории.

Спрашивается, для кого этот фильм? Детям его смотреть крайне не рекомендую — не дай Бог заинтересуются, полезут читать первоисточник и потеряют веру в человечество, увидев, какую сладкую ложь им преподнес любимый телевизор. Образованным взрослым останется разве что посмеяться, необразованным — полюбоваться неплохими спецэффектами. Тогда — для кого же?