Вероника Сейнт - Магическая Трилогия: Спящая Красавица

• Название: Магическая Трилогия: Спящая Красавица
• Автор: Вероника Сейнт
• Жанр: Фэнтези

Дочь известного торговца тканями лежит в коме, и уже два года лучшие врачи мира не могут ни разбудить её, ни найти причин таинственной болезни. Отчаявшийся отец обращается за помощью к древнему ордену магов в надежде, что решение проблемы можно найти за пределами рационального. За расследование берется Виктор — молодой гадатель, пытающийся убежать от своего темного прошлого.

---

Тропинка, петляя среди развалин домов, вела дальше — вверх по холму, к лестнице с потрескавшимися и полуразвалившимися ступенями. Только поднявшись по ним, можно было оказаться на площадке у подножия маяка.

Виктор и его спутники, не сговариваясь, остановились возле одного из домишек. Пенелопа носком ботинка разрывала песок, задумавшись о чем-то своем или, в чем Виктор был почти уверен, прислушиваясь к голосам местных призраков. Иероним и Грейс, как по команде, сели рядом на крыльцо и стали проверять оружие.

Гадатель отвернулся и с какой-то досадой попытался рассмотреть противоположный берег, то ли в попытках рассмотреть там Артура, то ли надеясь увидеть Учителя. Предчувствие смерти тяготило его, ему было тошно и неприятно. Узнав так много за последние пару часов, научившись стольким вещам, он так и не смог победить скрытность смерти.

Он молча достал из кармана колоду Таро и несколько раз ее перетасовал. Впервые карты не принесли спокойствия. Казалось, где-то на самых границах восприятия он слышит, как его просят остановиться и повернуть, что только так он сможет изменить то, что было предопределено заранее.

Виктор вытащил три карты — Башню, Смерть и Справедливость. Даже не задумываясь об их значении, он недовольно поморщился и убрал их обратно в колоду, как будто это как-то могло помочь.

Он снова посмотрел на противоположный берег и увидел там небольшой силуэт в белом. Прислушавшись к своим ощущениям, Гадатель сразу же увидел этот образ — россыпь веснушек на носу, всклокоченные рыжие волосы и неутомимая злоба в глазах.

— Саймон, — Виктор резко обернулся.

Здесь, у маяка, всего лишь мысль о Саймоне отдавалась неприятным металлическим привкусом на языке. От этого привкуса и аромата ладана, утяжеленного запахом крови, Виктора начинало мутить, и он даже немного пошатнулся.

— Это пока не важно, — Пенелопа говорила как-то слишком холодно, безэмоционально. Виктор отлично знал, что значит этот тон, и ему стало немного жутко.

Медиум тоже чувствовала смерть. Но не будущую, а состоявшуюся, и по выражению лица девушки, Гадатель понял, что именно ее беспокоит. Ей казалось, что она может рассмотреть лицо призрака и знает, кем он был при жизни, но в то же время ей абсолютно не хотелось в этом верить.

— Мне нужно войти в этот дом, — она практически перепрыгнула через Иеронима и Грейс и лишь на мгновение замерла у двери, потом легко распахнула ее и скрылась в доме.

— Лучше нам последовать за ней, — Виктор поморщился — на мгновение ему показалось, что он больше не чувствует опасности, что предстоящая смерть уже свершилась, но едва ступив за порог, он понял, что это не так.

Он сделал глубокий вдох и закашлялся — в доме пахло сыростью, гнилью и пылью. На полу было несколько верениц следов, самые свежие принадлежали Пенелопе, но они же были единственными, которые Виктор мог бы опознать.

Медиум замерла в дверях одной из комнат. Она закрыла глаза и едва заметно раскачивалась, вправо-влево, вперед-назад. Виктор осторожно коснулся ее плеча и вздрогнул, от пронзившего его ощущения одиночества. Того одиночества, что можно почувствовать разве что на кладбище. Он каждый раз забывал, что Пенелопа лишь отчасти жива, что она гораздо больше принадлежит миру мертвых и потому чувствует мертвецов так остро.

— Что случилось? — рядом с Виктором остановились Грейс и Иероним. Девушка волновалась, и ее волнение стучало у Виктора в висках, даже не смотря на все его попытки от этого оградиться.

Пенелопа молча указала на сидящего на треногой табуретке человека, в противоположном конце комнаты. Он сидел к ним спиной, ссутулившись так, словно невероятно устал и просто не мог заставить себя выпрямиться.

— Это смотритель? — тихо пробормотала Грейс. Пенелопа мотнула головой и, все еще сохраняя тишину, пересекла комнату и, осторожно коснувшись плеча человека, развернула его на стуле.

Быть может, случись это вечером, им пришлось бы гораздо больше времени потратить на то, чтобы понять, кто перед ними.

— О, Боже… — выдохнула Грейс, — Папа.

Это действительно был мистер Льюис. Его лицо выражало удивление, поза — отсутствие сил бороться за свою жизнь. Он не понимал, что происходит, до самого конца, лишь когда его убийца рассказал ему всю правду, попытался что-то сделать и не смог.

Многие из Колоды разбирались в травах. Виктор не был исключением, хотя он никак не использовал их в работе. Тристана была травницей и научила его очень многому, в том числе и различать ядовитые растения и создавать парализующие масла.

Гадатель с самого начала знал, что кто-то управляет мистером Льюисом, но он даже не предполагал, что для старика все закончится так. Он предвидел его отчаяние так же, как и то, что магия так и не достанется мистеру Льюису. Но он не знал, что его убьют намеренно, как будто заметая следы.

Крысолов был единственным, кто был способен на такие жертвы, и Виктор все меньше боялся этой встречи и все больше жаждал ее, хотя бы для того, чтобы задать Джеку кое-какие вопросы.

Виктор, даже не осознавая, что делает, прижал Грейс к себе, но не произнес ни слова. Все это время она злилась настолько сильно, что он почти привык к отголоску этого ее чувства, но сейчас все это исчезло. Она не могла плакать, как и не могла отвести взгляд от застывшей фигуры своего отца, и ловила ртом воздух, задыхаясь от отчаяния.

— Его отравили, — Пенелопа неловко достала из кармана сигареты и, не сразу справившись с зажигалкой, закурила, — Уведите ее отсюда. Мне нужно…

— Да плевать, — выдохнула Грейс, — Он мой отец! Я должна…

— Его дух нужно успокоить, — Пенелопа отмахнулась.

Виктор видел, как у нее дрожали руки, и слышал ледяные нотки в ее тоне. Сейчас медиум была непреклонна. Дух мистера Льюиса должен был быть упокоен, как бы они не спешили. Гадатель подхватил Грейс и прижал ее к себе как можно крепче, чтобы она не могла вырваться.

— Отпусти меня! Отпусти меня немедленно! — кричала Грейс. Она упиралась пятками в пол и пыталась вырваться, — Отпусти меня, это же мой отец! Прекрати… — она запнулась и замолкла на мгновение, стоило Иерониму выйти за ними следом и прикрыть дверь в комнату, оставив Пенелопу в одиночестве.

— Я понимаю, — вдруг прошептал Виктор. Ему так хотелось успокоить ее и согреть, и заставить забыть то, что только что произошло, но в то же время он отлично понимал, что не сможет этого сделать.

— Нет, ты не понимаешь, — Грейс вдруг обмякла, прижалась к нему и заплакала, совсем как тогда, когда только пробудилась ото сна, — Не понимаешь… — бормотала она, повторяя это снова и снова, как будто забыла другие слова.

— Не понимаем, — прервал свое молчание Иероним. Его голос показался Виктору неожиданно мягким, тихим, спокойным. Чистильщик был поражен ее реакцией и искренне хотел помочь Виктору успокоить девушку.

— Но это не значит, что ты не можешь успокоиться, пойти на маяк и уничтожить того, кто сделал это, — альбинос перезарядил свой пистолет и протянул его Грейс.

Девушка замерла. Она все еще не могла унять слезы и Виктор молча поражался тому, как же нелепо она, такая сильная, выглядит несчастной и заплаканной. Грейс, будто уловив его мысли, нахмурилась. Ее трясло от боли и ужаса, и постепенно из заплаканной девочки она превратилась в разъяренную фурию. Виктору было страшно смотреть Грейс в глаза, потому что ему казалось, что один ее взгляд может сжечь его изнутри.

Грейс сжала одной рукой рубашку Виктора, как будто давая ему понять, что просит его не уходить, а другой потянулась к пистолету, и к тому моменту, когда она цепко сжала в руках оружие, она снова стала собой. Виктор вновь видел в ней решительность и уверенность в своих силах.

— Я поплачу по дороге домой, — она попыталась вытереть все еще текущие по щекам слезы и отпрянула от Виктора, — Но я убью того ублюдка, который убил моего отца, даже если это Крысолов.

Виктор попытался скрыть улыбку, но не смог. Такой Грейс нравилась ему намного больше.

Глава 30 Тристана

Пенелопа провела в комнате около получаса, но даже этот короткий промежуток времени показался им вечностью. Грейс, стараясь отвлечься от тяжелых мыслей, бродила по дому в поисках чего-то, что может ее заинтересовать или же оказаться полезным. Через какое-то время она вернулась с чем-то вроде узелка из когда-то яркого цветастого платка и бросила его на пол, после чего села рядом, развязывая узлы и рассматривая собранные ею предметы.

Иероним так и остался сидеть у двери в комнату, где закрылась Пенелопа. Он запрокинул голову и прикрыл глаза — то ли засыпая, то ли пытаясь создать видимость этого.

Виктору было не по себе. Он не волновался и не боялся, он просто никак не мог привыкнуть ко всей этой ситуации. Словно пытаясь убежать от гнета затянувшегося ожидания и жуткой атмосферы, он ушел туда, где когда-то была кухня, и уселся за стол.