Иван Ле - Хмельницкий (Книга третья)

• Название: Хмельницкий (Книга третья)
• Автор: Иван Ле
• Жанр: История

---

- Дзенькую бардзо, уважаемые панове. Мы бы уже обвенчались на праздники, если бы не эти страшные события у нас.

- Вам не следовало откладывать, ибо события только разворачиваются, посоветовал полковник Скшетуский. - Очевидно, пану подстаросте лучше было бы выехать в Луцк или Гродно для этой брачной мессы. Такое событие в жизни молодой паненки бывает только раз.

- А я, уважаемые панове, не советовал бы спешить, - возразил молодой Скшетуский. - Венчаться молодой паненке надо бы в более спокойное время, чем нынче. К тому же сейчас зима, морозы, путь дальний...

Гелена вдруг вскочила из-за стола и почти убежала из столовой, окинув молниеносным благодарным взглядом Ежи Скшетуского.

Вместе с хозяином он поднялся с кресла. А дверь за Геленой уже закрылась, затихли и ее шаги. Они снова должны были сесть за стол, не взглянув друг другу в глаза. Завтрак продолжался так же принужденно, как и начался.

- Такие поступки свойственны невестам, - оправдывал неожиданный уход Гелены Чаплинский.

- Вся вина за ее поступок ложится на меня, уж слишком я настаивал на немедленном венчании, - успокаивающе промолвил полковник Скшетуский. Молодые паненки, по давней традиции, не особенно радуются этому событию, когда они расстаются со своей цветущей юностью!.. Во всем виноват я, пан Данило...

- Стоит ли обращать внимание, уважаемые панове, на девичьи капризы? Гелена воспитывалась в казачьей семье...

- Воспитывалась в семье одного из образованнейших в наше время казачьих полковников, уважаемый паи Чаплинский! - решительно возразил Тобиаш Скшетуский. - Кстати, я только что возвращаюсь от него, куда ездил по поручению короля и коронного гетмана. Его не только полностью реабилитируют, отбросив поспешные, надо сказать, наветы полковника Пшиемского, но и предложили ему возглавить Белоцерковский казацкий полк!

Чаплинский, услышав это, только раскрыл рот, втягивая воздух, словно его не хватало в комнате. Слова полковника приоткрыли перед ним страшную действительность: простит ли ему обласканный королем полковник разбойное нападение на его усадьбу, в которой к тому же умерла его жена? А он, зная об этом, еще настойчивее торопил своих поджигателей.

Но молодой Скшетуский горячо возразил:

- Это позор для польской шляхты! Одно дело - реабилитировать хлопского полковника, а другое - награждать его за предательские деяния.

- Уже точно установлено, что никакого предательства с его стороны не было. Ежи, опомнись, - прервал его отец.

- Нет, было! Я лично разговаривал с полковником Пшиемским, который собственными ушами слышал о сговоре Хмельницкого с графом Конде. Разумеется, родственники французских королей, пребывающие в нашем королевстве, всячески будут выгораживать Хмельницкого. Говорят, что король Владислав направил королю Франции письмо с извинениями. Хорошего короля выбрала себе шляхта, может гордиться им...

- Ежи, о таких вещах не говорят в гостях!.. Мне стыдно за сына, за его невоспитанность и неуважение к Короне. Довольно, Ежи, оставим этот разговор... Так когда же пан Чаплинский приглашает нас на свое свадебное торжество? - спросил полковник Скшетуский, стараясь переменить тему разговора.

Чаплинский смутился. Теперь, когда весть о реабилитации Хмельницкого пронизала его холодом от головы до пят, он и сам не знал, состоится ли это желанное событие. Пойдут прахом все его старания обесславить Хмельницкого. Теперь он жестоко будет мстить за это. А ведь известно, каким бывает в гневе этот хлопский полковник...

- Не следует торопить пана Данила, уважаемые панове. Известно ведь, как утверждает кто-то из мудрецов, что замужество для молодой паненки - это глубокая пропасть, в которую мало кто из них бросался по собственной воле. Надо подождать до весны, когда распустятся цветы и у невесты будет другое настроение. Да и этот искусственно поднятый шум утихнет... - посоветовал Ежи Скшетуский.

Чаплинский даже не все понял из того, что говорил ротмистр. Только отец уловил в словах Ежи какие-то его личные расчеты и надежды. Очевидно, у него были свои тайные намерения в отношении молодой невесты хозяина дома.

7

Уходит, уплывает зимняя пора, приободряются воины. На днепровские острова слетаются ранние птицы, сходятся казаки.

- Состоится ли поход на море или от моря? Кто поведет казаков? раздаются вокруг голоса.

- Долго ли, батя, будем жить на этих островах?..

- Уже недолго, Тимоша. Видишь, уж птицы прилетают с юга...

Снова, в который раз, утром выходил задумавшийся Богдан из зимовья. "Кто поведет? На море или от моря?" - терзали его сомнения. Одному Тимоше разрешает он бродить с ним по островным дебрям и тальнику. Светлеет кора на осокорях, наливаются почки на лозе и иве. Шумит вскрывшийся Днепр.

- Вижу, Тимоша, ты уже поправился, повеселел.

- Расту, батя. Бабушка Мелашка говорила, что хлопцы моего возраста растут быстро. Вот Мехметка почему-то не растет.

- Тебе развлечение с ним, а ему неволя. Как тут будет расти Мехметка, коль его угнетает подневольная жизнь?

Богдан оглядывал юного и стройного, как молодой дуб весной, сына. Даже следы оспы на лице, казалось, сглаживались, придавая ему мужественность. За красным поясом торчал новенький пистоль, привезенный казаками из Франции, а на боку висела сабля.

- Кресало и трут в кармане держишь? - поинтересовался Богдан, отвлекаясь от тягостных мыслей, навеянных пробуждающимися предвестниками весны - шелюгами.

- А где же быть кресалу и труту, когда оттепель наступает? Здесь, на островах, весна такая обманчивая. А я привык остерегаться каждого.

- Вот и хорошо, Тимоша, что сберег себя до нашей встречи. Сейчас, пока мы вместе, Тимоша, ни одна душа не посмеет тронуть тебя даже пальцем...

- Теперь и я уже сильным стал, никого не боюсь. Я очень подружился с татарчонком. Ведь можно нам, православным, дружить с ним?

- А почему же нельзя? Православие не мешает дружбе, Тимоша, как и мусульманство. Есть похуже дела... Ведь хлопец помогает тебе изучать их язык. Вот на этом языке и будем мы с тобой о своем при посторонних разговаривать... Ничего, говоришь, не боишься? А чего тебе бояться, казаче, когда рядом с тобой отец? Да хорошему воину и Люцифер не страшен. Вот наш Юрко маленький, пускай он боится...

- Весной мы их сюда на острова возьмем! Бабушка Мелашка будет нам уху варить, а мы с Мехметкой Юрка научим разговаривать по-татарски.

- Посмотрим, как дальше будет с Мехметкой. Вот тебя не знаю, куда пристроить на случай боя. Забирать детей и бабушку сюда не будем. Лучше мы сами к ним вернемся.

- А как же быть с богопротивным Чаплинским да с Пештой?..

Богдан хотел что-то объяснить сыну, но лишь махнул рукой, услышав шум, доносившийся из зарослей ивняка. Из-за бугра показались казаки, спешившие за быстрым Петром Дорошенко.

- Наконец-то! С самого рассвета выглядываем тебя, - обрадовался Богдан.

8

Было еще раннее утро. Морозное на заре, оно пощипывало за пальцы. А когда на горизонте из-за изломанной стены облаков выглянуло затуманенное изморозью солнце, сразу потеплело.

- Ну, батько, насилу переправились мы с ними через залив.

- Надо и нам с тобой уходить отсюда на степные просторы к людям. Да вот и они, - показал Дорошенко на группу воинов.

- Что, не узнаешь меня, Богдан? Правда, я небритый, но не к теще же в гости приехал, - усмехаясь, промолвил коренастый казак.

- Федор Якубович! Вот так обрадовал, Вешняк! Да я тебя, как бога на Иордане, жду здесь, на днепровских кручах. Давай-ка, братец небритый, поцелуемся с тобой, как на Новый год.

Вешняк знал со слов Дорошенко о том, что Хмельницкий именно его с нетерпением ждет на здешних островах. Ему теперь недоставало не столько атаманов-помощников, сколько хорошего советчика-друга.

- Кажется, и просторно на Низу, но у тебя тут тесновато. - Вешняк окинул взглядом шелюги и осокори. И сколько мог охватить взором - всюду между деревьями слонялись воины.

- Мы собираемся уходить отсюда вон в те леса.

- Видел я и там людей. Разумно поступаешь, Богдан. Воинам необходим простор. По совету Дорошенко, мы там оставили и новичков.

- Чигиринцы или сборные люди? - поинтересовался Богдан.

- Большинство наших казаков, с которыми мы воевали под Дюнкерком. А с ними и чигиринские новички, ирклеевские казаки, подброшенные нам Карпом.

- А это случаем не Демко из сотни Пушкаренко, который воевал тоже под Дюнкерком? - спрашивал Богдан, присматриваясь к казаку, стоявшему рядом с ним.

- А кто же другой, как не он, пан атаман? Демко и есть, - засмеялся казак, поглаживая черные усы. - Да нас тут у Федора Якубовича наберется немало. А там еще ирклеевские добровольцы пристали. Сейчас, с наступлением весны, на обоих берегах Днепра поднялось столько людей. Прослышали от кобзарей, что вы, полковник, к какому-то походу готовились?

- Хоть какой-нибудь, лишь бы поход? - поинтересовался Богдан, улыбаясь Вешняку.