Генри Каттнер - Робот-зазнайка (сборник)

• Название: Робот-зазнайка (сборник)
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: «Мир»
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1968

Первый на русском языке сборник рассказов Генри Каттнера. Вышел он почти точно через десять лет после смерти автора.

---

Ответа не последовало.

— Договорились? — настаивал Локк.

— Не уверен, — сказал Авессалом после паузы. — Откровенно говоря, книга уже внушила мне кое-какие идеи.

Глядя на сидящего против него сына, Локк поражался несовместимости чудовищно развитого ума с детским тельцем.

— Ты еще мал, — сказал он. — Ничего страшного, если подождешь немного. Не забудь, по закону власть над тобой принадлежит мне, хоть я и ничего не сделаю, пока ты не согласишься, что я поступаю справедливо.

— Мы с тобой по-разному понимаем справедливость, — сказал Авессалом, выводя пальцем узоры на скатерти.

Локк встал, положил руку на плечо мальчика.

— Мы еще не раз вернемся к этому, пока не выработаем наилучшего решения. А теперь мне надо проверить кое-какие работы. Он вышел.

— Отец желает тебе добра, Авессалом, — сказала Эбигейл.

— Конечно, Эби, — согласился мальчик, но надолго задумался.

На другой день Локк провел занятия кое-как и в двенадцать часов видеофонировал доктору Райану в Вайомингские ясли для одаренных детей. Райан разговаривал уклончиво и рассеянно. Сообщил, что спрашивал детишек, поддерживают ли они связь с Авессаломом, и что все они ответили отрицательно.

— Но они, разумеется, солгут по малейшему поводу, если сочтут нужным, — прибавил Райан с необъяснимым весельем.

— Что тут смешного? — осведомился Локк.

— Не знаю, — ответил Райан. — Наверное, то, как терпят меня детишки. Временами я им полезен, но… сначала предполагалось, что я здесь буду руководить. Теперь детишки руководят мною.

— Надеюсь, вы шутите? — Райан опомнился.

— Я отношусь к одаренным детям с исключительным уважением. И считаю, что по отношению к сыну вы совершаете серьезнейшую ошибку. Я был у вас в доме примерно год назад. Это именно ваш дом. Авессалому принадлежит только одна комната. Ему запрещено оставлять свои вещи в других комнатах. Вы его страшно подавляете.

— Я пытаюсь ему помочь.

— Вы уверены, что знаете, как это делается?

— Безусловно, — окрысился Локк, — даже если я не прав, это не значит, что я совершаю сыну… сыно…

— Любопытный штрих, — мимоходом обронил Райан. — Вам бы легко пришло на язык «отцеубийство» или «братоубийство». Но люди редко убивают сыновей. Этого слова сразу не выговоришь.

Локк злобно посмотрел на экран.

— Какого дьявола вы имеете в виду?

— Просто советую вам быть поосторожнее, — ответил Райан. — Я верю в теорию мутации, после того как пятнадцать лет проработал в этих яслях.

— Я сам был гениальным ребенком, — повторил Локк.

— Угу, — буркнул Райан; он пристально посмотрел на собеседника. — А вы знаете, что мутации приписывают кумулятивный эффект? Тремя поколениями раньше гениальные дети составляли два процента. Двумя поколениями раньше пять процентов. Одним поколением… словом, синусоида, брат Локк. И соответственно растет коэффициент умственного развития. Ведь ваш отец тоже был гением?

— Был, — признался Локк. — Но он не сумел приспособиться.

— Так я у думал. Мутация — затяжной процесс. Есть теория, что в наши дни свершается превращение из homo sapiens в homo superior.

— Знаю. Это логично. Каждое мутировавшее поколение — по крайней мере доминанта — делает шаг вперед, и так до тех пор, пока не появится homo superior. Каким он будет…

— Навряд ли мы когда-нибудь узнаем, — тихо сказал Райан. — И навряд ли поймем. Интересно, долго ли это будет продолжаться? Еще пять поколений, или десять, или двадцать? Каждое делает очередной шаг, реализует новые скрытые возможности человека, и так до тех пор, пока не будет достигнута вершина. Сверхчеловек, Джоэл.

— Авессалом не сверхчеловек, — трезво заметил Локк. — И даже не сверхребенок, если на то пошло.

— Вы уверены?

— Господи! Вам не кажется, что уж я-то знаю своего ребенка?

— На это я вам ничего не отвечу, — сказал Райан. — Я уверен, что знаю далеко не все о детишках в своих яслях. То же самое говорит и Бертрэм заведующий Денверскими яслями. Эти детишки — следующее звено в цепи мутаций. Мы с вами — представители вымирающего вида, брат Локк.

Локк переменился в лице. Не произнеся ни слова, он выключил видеофон. Отзвучал звонок на очередное занятие, но Локк не двинулся с места, только на лбу и на щеках у него проступила испарина. Но вот его губы искривились в усмешке — зловещей до странности, он кивнул и отодвинулся от видеофона…

Локк вернулся домой в пять часов. Он незаметно вошел через боковую дверь и поднялся в лифте на второй этаж. Дверь у Авессалома была закрыта, но из-за нее чуть слышно доносились голоса. Некоторое время Локк постоял, прислушиваясь. Потом резко постучался.

— Авессалом! Спустись вниз. Мне надо с тобой поговорить.

В столовой он попросил Эбигейл удалиться и, прислонившись к камину, стал ждать Авессалома.

«Да будет с врагами господина моего царя и со всеми злоумышляющими против тебя то же, что постигло отрока!»

Мальчик вошел, не выказывая никаких признаков смущения. Он приблизился к отцу и встретился с ним взглядом; лицо мальчика было спокойным и беззаботным. «Выдержка у него, несомненно, есть». — подумал Локк.

— Я случайно услышал твой разговор, Авессалом, — сказал он вслух.

— Это к лучшему, — сухо ответил Авессалом. — Вечером я бы тебе все равно рассказал. Мне надо продолжить курс энтропической логики.

Локк пропустил это мимо ушей.

— С кем ты разговаривал по видеофону?

— С знакомым мальчиком. Его зовут Малколм Робертс, он из Денверских яслей для одаренных.

— Обсуждал с ним энтропическую логику, а? После того как я тебе запретил?

— Ты ведь помнишь, что я не согласился.

Локк заложил руки за спину и сцепил пальцы.

— Значит, и ты помнишь, что по закону вся полнота власти принадлежит мне.

— По закону — да, — сказал Авессалом, — но не по нормам морали.

— Мораль тут ни при чем.

— Еще как при чем. И этика. В яслях для одаренных многие ребята куда младше меня — изучают энтропическую логику. Она им не вредит. Мне нужно уехать либо в ясли, либо в университет. Нужно.

Локк задумчиво склонил голову.

— Погоди, — сказал он. — Извини, сын. На мгновение я дал волю чувствам. Вернемся к чистой логике.

— Ладно, — согласился Авессалом, едва заметно отодвигаясь.

— Я убежден, что изучение именно этого предмета для тебя опасно. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Я хочу, чтобы у тебя были все возможности, особенно те, которых никогда не было у меня.

— Нет, — сказал Авессалом, и в его тонком голосе прозвучала удивительно взрослая нотка. — Дело не в отсутствии возможностей. Дело в неспособности.

— Что? — переспросил Локк.

— Ты упорно не соглашаешься с тем, что я могу преспокойно изучать энтропическую логику. Я это знаю. Поговорил с другими вундеркиндами.

— О семейных делах?

— Мы с ними одной расы, — пояснил Авессалом. — А ты нет. И, пожалуйста, не говори со мной о сыновней любви. Ты сам давно нарушил ее законы.

— Продолжай, — спокойно процедил Локк сквозь зубы. — Но только оставайся в пределах логики.

— Остаюсь. Я думал, мне еще долго удастся обойтись без этого, но теперь я вынужден, ты не даешь мне делать то, что нужно.

— Стадийная мутация. Кумулятивный эффект. Понятно.

Пламя было слишком жаркое.

Локк сделал шаг вперед, чтобы отойти от камина. Авессалом слегка попятился. Локк внимательно посмотрел на сына.

— Это и есть мутация, — сказал мальчик. — Не полная, но дедушка был одним из первых. Ты — следующая ступень. А я еще следующая. Мои дети будут ближе к полной мутации. Единственные специалисты по психодинамике, которые хоть чего-то стоят, — это гениальные дети твоего поколения.

— Благодарю.

— Ты меня боишься, — продолжал Авессалом. — Боишься и завидуешь.

Локк рассмеялся.

— Так где же логика?

Мальчик нервно глотнул.

— Это и есть логика. Раз уж ты убедился, что мутация кумулятивна, для тебя невыносима мысль, что я тебя вытесню. Это твой главный психический сдвиг. То же самое было у тебя с моим дедом, только наоборот. Потому-то ты и обратился к психодинамике, стал там божком и начал вытаскивать на свет тайные мысли студентов, отливать их разум по шаблону адамову. Ты боишься, что я тебя в чем-то превзойду. Так оно и будет.

— Поэтому, наверное, я и разрешил тебе изучать все, что ты хочешь? спросил Локк. — С единственным исключением?

— Да, поэтому. Многие гениальные дети работают так усердно, что перенапрягаются и полностью теряют умственные способности. Ты бы не твердил об опасности, если бы — в нынешних обстоятельствах — она у тебя не превратилась в навязчивую идею. А подсознательно ты рассчитывал, что я действительно перенапрягусь и перестану быть твоим потенциальным соперником.