Бернар Клавель - В чужом доме

• Название: В чужом доме
• Автор: Бернар Клавель
• Издательство: Правда
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. Перевод с французского Я.З. Лесюка и Ю.П. Уварова. Вступительная статья Ю.П. Уварова. Иллюстрации А.Т. Яковлева.

---

— У тебя день отдыха не во вторник?

— Нет, в четверг, — сказала она. — Но в этот день я всегда занята.

Он бросил на нее печальный, почти суровый взгляд:

— Понятно. И уж, конечно, не с таким мальчишкой, как я.

Элен рассмеялась и покачала головой.

— Смотри-ка, он, оказывается, ревнует!

— Дело в том, что…

Она прервала его:

— Замолчи. Да, я и в самом деле занята не с таким мальчишкой, как ты, он гораздо моложе.

Опершись на локоть, Элен наклонилась над ночным столиком. Немного отодвинув настольную лампу, она показала Жюльену на маленькую рамку, в которую была вставлена фотография мальчика, сидевшего на соломенном стуле.

— Какой он красивый, — сказал Жюльен. — Сколько ему?

— Здесь он снят, когда ему было шесть лет. А одиннадцатого октября ему исполнится восемь.

— Я думаю, что смогу со временем полюбить его, — пробормотал Жюльен.

Элен, казалось, его не слышала. Теперь, когда она смотрела на фотографию, у нее был совсем другой взгляд. В нем сквозила бесконечная нежность, какой Жюльен до тех пор не замечал. На миг ему показалось, что она забыла о его присутствии. Он ласково погладил ее по волосам. Элен вздрогнула, поставила карточку на место, быстро поднялась и сказала:

— Ну, пошли скорее. И главное, на лестнице — ни звука.

Перед тем как открыть дверь, она поцеловала его и, подняв палец к потолку, проговорила:

— А дождь зарядил не на шутку! Бедный мой дружок, в каком виде ты возвратишься к себе!

53

В субботу утром Жюльен с большим трудом поднялся с постели. Он спал не больше часа, и на каждом шагу у него подкашивались ноги. Два или три раза мастер что-то сердито проворчал, потом вспылил:

— Черт побери, не знаю, что с тобой творится, но толку от тебя нынче, видно, не будет. Слушай, в чем дело? Ты болен? Если болен, так и говори.

— Нет, шеф.

Услышав ответ Жюльена, Эдуар захихикал. Андре повернулся к нему и бросил:

— Я вижу, вас это забавляет. Между тем ничего смешного тут нет. Знаете, когда кто-нибудь заболевает — другим невесело приходится.

Эдуар пожал плечами и пробормотал сквозь зубы:

— Тоже мне болезнь!

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Андре.

— Так, ничего.

Мастер посмотрел на своего помощника, потом на Жюльена. Наступило короткое молчание. Стоявший позади них Морис снял кастрюлю с плиты и наблюдал. Не прекращая работы, Андре заметил:

— Не терплю намеков. Если вы что-то хотите сказать, говорите. Нечего бубнить себе под нос. Я предпочитаю игру в открытую.

— Ничего я не хочу сказать, — ответил Эдуар, — но работать за него не собираюсь.

Мастер повысил голос:

— Будете делать то, что вам прикажут.

Эдуар несколько секунд колебался, потом плаксивым тоном, в котором таилась злоба, сказал:

— Ну, конечно, мальчишка где-то шатается всю ночь, утром на ногах еле держится, а другие за него отдувайся. Нет уж, дудки!

Мастер оторвался от работы, выпрямился и посмотрел на Жюльена.

— Это правда? — спросил он, не повышая голоса.

Прежде чем мальчик успел ответить, Эдуар крикнул:

— Не верите? Пойдите и посмотрите на его куртку; она висит на спинке кровати и до сих пор еще не просохла.

Не оборачиваясь, все так же пристально глядя на Жюльена, мастер процедил:

— Я не вас спрашиваю, Эдуар. Мне незачем подниматься и рассматривать его куртку; если он выходил куда-нибудь ночью, он и сам мне скажет.

Мастер замолчал. Мальчик, смотревший ему прямо в лицо, глубоко вздохнул и прошептал:

— Да, я выходил, шеф.

— А когда вернулся?

— В два часа.

Эдуар снова захихикал и пробурчал:

— С хвостиком!

Мастер даже не пошевелился, он продолжал смотреть на ученика.

— Где ж ты был?

Жюльен потупился. Мастер быстро добавил:

— Я не добиваюсь от тебя никаких подробностей. То, чем ты занимаешься в свободное время, меня не касается. Лишь бы это не мешало тебе хорошо работать. Я лишь хотел знать, был ли ты на улице под проливным дождем.

— Нет, шеф. Я только вымок, возвращаясь домой.

— Если схватишь простуду, рассчитывай на меня — я тебя опять вылечу!

Мастер сделал паузу и снова принялся лепить рогалики; потом прибавил:

— А теперь советую очухаться. Не то я сам за тебя примусь. И быстро приведу в чувство. Впрочем, если предпочитаешь, чтоб этим занялся хозяин, могу доставить тебе такое удовольствие.

— То-то славное будет зрелище, — пробормотал Эдуар.

Андре быстро выпрямился и повернулся на каблуках. Помощник взглянул на него. Теперь они стояли совсем близко, лицом к лицу. Рослый мастер наклонился вперед, медленно поднял левую руку и схватил Эдуара за ворот белой куртки. Слегка встряхнув парня, он поднес к его носу огромный кулак и тихо сказал, сдерживая гнев:

— А вам, мой милый, я вот что посоветую — зарубите на носу: терпеть не могу доносчиков. Мы здесь привыкли никого не путать в свои дела. Есть вещи, о которых хозяину не докладывают. Понятно?

Эдуар что-то неразборчиво пролепетал. Мастер выпустил его. Но белая куртка помощника еще долго оставалась измятой на груди. Все опять принялись за работу, и Андре начал насвистывать какую-то песенку.

Теперь Жюльен совсем проснулся. Правда, он все еще чувствовал слабость в ногах, и каждое движение давалось ему с трудом. Время от времени мастер переставал свистеть и сквозь зубы ронял:

— Смотри, пожалуйста, опять спит на ходу. Встряхнись немного, Жюльен, встряхнись!

Доставив рогалики заказчикам, мальчик окончательно пришел в себя. В отеле «Модерн» он мельком увидел Элен, она улыбнулась ему и помахала рукой. Он думал о поведении Эдуара, о том, как держал себя мастер, но больше всего его мысли занимала Элен. Она сама, ее комната, постель, все, что он видел, чем дышал, к чему прикасался минувшей ночью, — все неотступно жило в его душе.

До одиннадцати утра он оставался в цеху; потом госпожа Петьо позвала его:

— Пойдите переоденьтесь, голубчик, есть новые заказы.

Возвратившись в полдень из города, Жюльен увидел, что Морис и хозяин готовят самый большой ящик для мороженого.

— Отвезешь в Монплезир, — сказал ему господин Петьо. — И будь осторожен, это для свадьбы, тут торт из мороженого на тридцать персон.

Ящик с двойными стенками, между которыми был насыпан толченый лед и бурая соль, оказался очень тяжелым. Он едва поместился на багажнике перед рулем. Морис и хозяин с трудом взгромоздили его, пока Жюльен придерживал велосипед.

— Смотри, будь осторожен, — повторил хозяин. — А как приедешь на место, попроси, чтобы тебе помогли его снять.

— Хорошо, господин Петьо.

Жюльен не спеша пустился в дорогу. Не спеша миновал откос бульвара и поехал вдоль канала. Некоторое время он медленно катил, думая о дяде Пьере, о тетушке Эжени, которая часто ему писала, о Диане, которую он навещал почти каждый вторник. По этой дороге он обычно ездил к дяде Пьеру; ему очень редко приходилось отвозить по ней заказы.

Миновав первый шлюз, Жюльен особенно ярко и живо представил себе все, что происходило этой ночью, он вновь увидел Элен. Ему казалось, будто они целые сутки пробыли вместе. Гуляли, предавались любви, вместе позавтракали в маленьком ресторане и решили проведать ее малыша.

…Теперь Жюльен уже не катит на велосипеде. Он уже не ученик кондитера, и дорога стала другой — это широкая дорога вдоль незнакомой реки; машина Жюльена стремительно и бесшумно мчится вперед. Рядом с ним сидит Элен, они едут… едут к ее малышу. Вот уже несколько дней, как они женаты. Она счастлива, она улыбается… Жюльен поворачивает к ней голову, снимает правую руку с руля и обнимает Элен за плечи. Он спрашивает:

— Тебе хорошо?

Однако ответить Элен не успевает…

Жюльен также не успевает понять, что произошло. Вынырнув на поверхность канала, он кашляет и выплевывает воду, попавшую ему в рот и в нос. Сделав несколько взмахов, он достигает берега, хватается за тростник, растущий на откосе, и, перед тем как выбраться на дорогу, горестно повторяет:

— Господи… О господи!

Упершись в землю руками, мальчик двинулся ползком, потом стал на колени. Прямо к нему бежал какой-то мужчина, громко крича:

— Что с тобой? Что с тобой?

Жюльен отряхнулся, посмотрел на подбегавшего человека, потом перевел взгляд на канал. Возле самого берега плавала его шапочка. Он опустился на корточки, сел на береговой откос и подцепил ее носком туфли. Выжал и положил на траву. Теперь человек был совсем рядом. Маленький, пузатенький, в широкой соломенной шляпе и охотничьей куртке… Он побагровел от напряжения и тяжело дышал.

— Что с тобой? — повторил он. — Что стряслось?

Жюльен передернул плечами.

— Сами видите.

— Черт побери! — вырвалось у толстяка. — Хорошо еще, что ты плаваешь.