Денис Петров - Химера (СИ)

• Название: Химера (СИ)
• Автор: Денис Петров
• Жанр: Фэнтези

Если неизвестный благодетель предлагает вам взяться за простое на первый взгляд задание, а в награду обещает то, чего вы жаждете больше всего на свете — не соглашайтесь. Это, скорее всего, ловушка. Но если при этом вам совершенно нечего терять а жизнь давно не имеет смысла, может быть стоит попробовать? Не ради обещанной платы, она не стоит того, чтобы положить за нее жизнь. Но может быть вы получите нечто большее? То, о чем даже не подозревали. Скажете, что все это лишь высокопарные слова? Что в них не поверит даже ребенок? Попробуйте проверить! Вдруг за их невзрачной шелухой скрывается что-то интересное и надо только сделать шаг в неизвестность…

---

Просьба была такой неожиданной, что Максим как-то стушевался:

— Для подобных разговоров нужны другие напитки, а нам еще работать, — он неуклюже попытался отшутиться, но Баташова лишь загадочно улыбнулась, погруженная в собственные мысли. — Родные братья и сестры часто не ладят между собой! — голос звучал глухо, а слова категорически не желали срываться с языка, но Максим напомнил себе, что он все-таки мужик, а не размазня. К тому же он и так достаточно бегал от проблемы. — Многие даже не общаются во взрослой жизни. То ли это из-за детских обид и дележа игрушек, то ли есть еще какие-то более тонкие психологические причины. Не знаю. Я не специалист в подобных вопросах. У нас все было по-другому и, наверное, это, прежде всего, заслуга наших родителей. С раннего детства нас приучали к тому, что мы двое самые близкие и родные люди друг для друга. Как старший я должен был защищать Сашку и учить его всему, что умею сам. Несмотря на три года разницы, мне никогда не было скучно играть с ним — рядом всегда был верный и надежный друг. Нас даже невозможно было за что-то наказать. Если мы бедокурили — то всегда вместе и, сначала дружно выгораживали друг друга, а если нас все-таки раскрывали… Представь себе, каково это поставить двух сорванцов в соседние углы и объявить им, что они наказаны, — он улыбнулся, погружаясь в приятные воспоминания. — Вместо глубокого осознания своей вины, мы только еще больше развлекались, а поскольку развести нас достаточно далеко в условиях типовой двушки не представлялось возможным, матушка быстро отказалась от подобных затей. — Заславский сделал глоток кофе, достал из пачки сигарету и закурил. Потом покосился на девушку: — Ты не против?

— Как любой некурящий человек, я отношусь к запаху табачного дыма, как к сильному раздражителю, — рассеянно нажала плечами Ольга. — К тому же ты, похоже, куришь какую-то дрянь. Но если тебе так легче — я не возражаю. Не думай, что я не знаю, что такое терять близких и не представляю, как это больно. Впрочем, ты, наверное, прав, если разговор пойдет в том же русле — нам понадобится водка, а лучше хороший виски. Давай продолжим его, когда найдем убийцу Марины и Кати.

— Давай, — согласился Максим.

Удивительно, но его впервые не тяготила перспектива подобного разговора. Возможно, причиной тому было, то, что Баташова ему, в общем-то, чужой человек, которому, как известно проще раскрыть свою душу. А, может быть, все как раз наоборот…

Матвей обреченно опрокинул в себя очередную рюмку водки и занюхал ее жалобно загнувшейся хлебной коркой. Легче не становилось. Волк подозревал, что спиртное плохой помощник в подобных вопросах, но ничего не мог с собой поделать. Он был не в состоянии помочь другу и ему оставалось только два пути: идти в город и убивать всех, кто рискнет криво не него посмотреть или пить в одиночестве, жестко и грустно. Медведь всегда говорил, что следует выбирать путь, позволяющий избежать ненужного кровопускания. Более молодой, а потому горячий и часто не сдержанный Матвей, всегда считал это признаком надвигающейся старости, со всеми вытекающими, но сейчас решил проявить уважение к словам человека, сделавшего для него так много добра. Кто знает, как сложилась бы судьба Волка, если бы он так и не смог заполнить свою Амфору или попал в дурную компанию.

Тотемник набулькал себе еще водки и задумчиво посмотрел на рюмку. Амфора. Сколько проблем она принесла ему и окружающим в свое время. Он ведь по глупости и малолетству даже хотел свести счеты с жизнью, не в силах найти выход из тупика, в который играя и резвясь завела его судьба. Волк шумно выдохнул и выпил.

Из всех возможных видов "ночных" ему посчастливилось родиться самым ущербным. Ведьмы и колдуны всех мастей прекрасно могут жить, даже не подозревая о своем даре и не уставая удивляться, как им везет в делах и любви, почему они никогда не болеют и у них на руках сразу успокаиваются не только свои, но и чужие дети. Пусть жизнь их будет не так длинна и насыщена, но зато в ней будет много-много простого человеческого счастья. Свободные, относящиеся к диаспорам, например домовые или русалки, с рождения знают, что им предстоит. Более того, они искренне верят, что именно этим и хотят заниматься. Пусть они существенно ограничены в выборе пути, но они, как ни странно, и не желают себе иной судьбы. И они тоже счастливы.

Матвей родился с этой треклятой пустой Амфорой. Само по себе это было совершенно нормальное и довольно распространенное явление. Более того, Свободные дети обычных людей всегда появляются на свет "пустыми". Проблема состояла в том, что никто из знающих людей не заметил в младенце потенциального "ночного" и не объяснил его родителям, что и как следует делать.

Мама и папа просто любили его. Искренне и нежно, как все нормальные люди любят своих чад. Вот только вся их любовь не могла заполнить собой ноющую пустоту в душе ребенка. Матвей был крепким и здоровым мальчуганом, но плакал и капризничал больше остальных детей. Сначала его жалели и утешали, а потом, как это бывает, начали ругать. Еще бы! Лежит себе дитя в кроватке, накормлен, напоен, сухой и орет во все горло. Врачи в один голос говорят, что он не болен и это у него, наверное, просто зубки режутся. Но зубки зубками, а спать нормальным людям тоже иногда хочется, поэтому обстановка в молодой семье оставалась напряженной, до тех пор, пока ребенка не "сплавили" в детский сад.

Оказавшись в коллективе сверстников, в окружении множества вещей доступных для всяческого познания, маленький Матвей окунулся в эту процедуру с головой. Он жадно хватал новые знания, но никак не мог насытиться ими. Что ни говори, а российское дошкольное образование никогда не ставило перед собой задачи чему-то научить.

Школа, поступления в которую он так ждал, стала для Матвея жутким разочарованием. Очень скоро стало понятно, что ребенок не имеет совершенно никаких способностей к наукам, причем как к точным, так и к гуманитарным, а одного жгучего желания и неуемного трудолюбия в этом деле оказалось недостаточно. Учителя, безусловно видели, с каким остервенением он грызет неподатливый гранит науки и старательно завышали ему оценки, стараясь поощрить столь похвальное рвение, но Матвей, бывший не по годам умным, с житейской точки зрения, мальчиком, безошибочно чувствовал фальшь и остро переживал свои неудачи.

Некоторую отдушину он получил в возрасте двенадцати лет, когда отец привел сына, успевшего к этому времени озлобиться на весь белый свет, в секцию боевых искусств. Как ни странно, это оказалось не популярное в те годы карате или ушу, а самый что ни на есть классический бокс. Матвей всегда был здоровым, сильным и не по-детски выносливым мальчиком и довольно быстро преуспел в этом спорте. Бокс, конечно, был не в силах заполнить его Амфору, избавив от ноющей пустоты внутри, но он помогал выплеснуть агрессию, не причиняя вреда окружающим, а долгие тренировки выматывали настолько, что впервые за долгие годы Матвей смог спать всю ночь, не просыпаясь от дикой, нечеловеческой тоски.

Когда одного вида спорта стало недостаточно, мальчик занялся еще и дзюдо. Дела в школе пошли из рук вон плохо, но ему было на это наплевать. Тренеры доходчиво объясняли учителям, что такой талант не должен просиживать за партами. Ему прочили большое спортивное будущее. Одноклассники же давно поняли, что диковатый парень вполне может за себя постоять и не пытались дразнить его.

Изнуряющие тренировки со временем настолько закалили его тело, что он мог заниматься дни напролет, не чувствуя усталости. Ночи опять превратились в кошмар, пугавший неустрашимого на ринге или татами бойца, как огромная крыса впечатлительную барышню. Тогда-то Матвей и открыл для себя новые возможности скоротать время: вино и женщины. Молодой парень с ладной фигурой тянул девушек, как магнит, а его страстные хоть и неумелые ласки не одну не оставляли равнодушной. В их объятьях он мог ненадолго забыть о своих печалях, но наутро они возвращались, чтобы с удвоенной силой терзать его душу. Водка тоже была неважным помощником. Матвей заметил, что алкоголь действует на него гораздо слабее, чем на всех его собутыльников и, выпивая на равных, он неизменно оставался трезвым в компании не ворочавших языками приятелей. Однако, если ему удавалось выпить достаточно, чтобы как следует захмелеть — ноющая пустота уходила и возвращалась лишь вместе с мучительным похмельем.

К двадцати годам Матвей стал победителем нескольких областных чемпионатов и прославленным на всю Тулу любовником, которого стремились хоть раз затащить в постель все достаточно отчаянные для этого девчонки. Пить с ним отказывались практически все, даже на халяву, мотивируя это тем, что здоровье все-таки дороже. Матвей полностью лишился жизненных ориентиров и не видел смысла своего дальнейшего существования.