Энтони Берджесс - Долгий путь к чаепитию

• Название: Долгий путь к чаепитию
• Автор: Энтони Берджесс
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-7516-0164-5

Повесть всемирно известного английского мастера сатиры и «черной утопии» представляет собой изящную пародию на знаменитую «Алису в стране чудес» Л. Кэрролла. Заснув на уроке истории, английский школьник попадает в некую страну абсурда, проходит там через множество испытаний и возвращается в реальный мир обремененный новыми знаниями и томимый единственным желанием — выпить наконец чашку чая.

---

— О да, пагни, такова жизнь. Ничегошеньки они не понимают, газ идут на такое смотгеть.

В это мгновение его сшибла с клетки пара хулиганов, давившихся у входа в театр. Эдгар не собирался идти в театр: ему казалось, что это не по дороге домой (в смысле, в класс, а потом и домой), но толпа, одетая в основном по моде времен королевы Виктории (упокой, Господи, душу ее, хоть она и не сравнится с нашей любимой королевой Эдит Лебединой Шеей), так тянула и толкала его, что ему поневоле пришлось войти в громадный зал, где могло поместиться тысяч десять людей, а потом продвигаться к первым рядам. (Лучшие места находились посередине и сзади, но их уже почти полностью заняли.) И кто же, вы думаете, стал пробиваться к нему через толпу, расталкивая других направо и налево (им это не нравилось: одна старая крокодилица в чепце с цеплявшимися за ее юбки маленькими крокодильчиками возмутилась: «Молодой человек! С женщинами так не обращаются!»), как не пёс, называвший себя королем Эдвином Нортумбрским. Эдвин немедленно ответил:

— Там, откуда я родом — а я из Нортумбрии, — у нас с тобой был бы разговор короткий, и будь любезна называть меня «ваше величество», крокодилица ты старая. — После чего он сказал Эдгару: — Пойдем. Лучшее место в театре оставили специально для тебя, старина.

Он схватил Эдгара своей премозолистой лапой и повел его к двери, надпись на которой гласила «выход» — и никак не могла замолчать («Выход, выход, выход, выход»), и вниз по длинному коридору, и еще в одну дверь, надпись на которой молчала, потом вверх по ступенькам, потом в какое-то помещение с большими красными бархатными портьерами, и все это время Эдгар, задыхаясь, пытался выговорить:

— Кто куда когда какой?

— Ах, — говорил Эдвин, — ты доставишь удовольствие и принесешь пользу тысячам. Сцена — театр — волшебство грима и трепет перед огнями рампы — когда б не королевское звание, я сам посвятил бы им жизнь. Порою в своем роскошном дворце, когда у передних и задних моих лап суетятся слуги, я грежу о иной судьбе. О сцена!

— Вы — продавец прохладительных напитков, — напомнил Эдгар.

— Что-что? — проворчал Эдвин. — А, вот за тобой и пришли.

И тут появились те двое, кого Эдгар вовсе не желал повстречать вновь, хотя они и не причинили ему никакого зла, — миссис Эхидна и ее сын Зверь Рыкающий.

— Думаю, нет нужды говорить тебе, как глубоко мы с матушкой сожалеем обо всем случившемся, — сказал ЗР (он был в нарядном шелковом костюме, искрившемся и переливавшемся, как вода в лунном свете). — Но он, видишь ли, настаивал. Он сказал перечить, не правда ли, матушка?

— Перечить, — очень печально повторила миссис Эхидна. — Он никогда не позволит себе перечить. Это достойно величайшего сожаления, но нам приходится думать о туристах. Он снесет Замок, в этом я совершенно уверена, а затем… — Она покачала головой и зашаталась на своем хвосте, словно вот-вот лишится чувств от страшных мыслей о том, что же произойдет, когда будет снесен Замок. — Но он согласился дать тебе отпуск за твой счет, если можно так выразиться.

— Вернее, — перебил Эдвин, — за счет тех, кто заплатил за вход и за само зрелище.

— Вероломство! — закричал Эдгар. — Ужасное, отвратительное вероломство! Я ухожу отсюда прочь.

— О нет, не уходишь, — возразили оба лица ЗР с неподдельным сожалением.

И он сделал знак кому-то за спиной Эдгара. Эдгар обернулся и увидел за собой целую армию под предводительством французского короля, кричавшего:

— Pour l'honneur de la France! [124]

— Да здесь королей хоть пруд пруди, — сказал Эдгар.

Вдруг духовой оркестр грянул уже знакомый Эдгару туш, состоявший из первых четырех букв его имени.

— Allez, — воскликнул французский король, — a la gloire!

— Это значит, — сказал король-пес Эдвин, — вперед, за славой. В Нортумбрии мы частенько говорили по-французски. Что ж, сэр, вам пора на сцену.

Двое карликов-слуг, Болингброк и Этередж, кряхтя, раздвинули занавес, и Эдгар засеменил на сцену.

При его появлении раздались громкие аплодисменты. Он щурился и вглядывался в темноту, не зная, надо ли кланяться. Но он был слишком расстроен — хотя и не так уж напуган («Переживем и это», — повторял он про себя), — чтобы играть хорошо. Его поразили декорации. Сначала они показались отдаленно знакомыми, потом более знакомыми и, наконец, совершенно знакомыми. Так выглядела его парта изнутри.

Это была его парта изнутри, только увеличенная в сотни раз, и будь это на самом деле его парта, сам он был бы не больше мухи. Эдгар узнал свою парту по запаху — только и запах был во много раз сильнее. Он чувствовал не только привычный запах чернил и наточенных карандашей — пахло еще яблоками и апельсинами. Кроме того, он различил и запах ручной мышки, которая когда-то жила у него в парте. И наконец, пахло леденцом, который некогда был у него и только у него, потому что этот леденец привез ему из далекой Слобовии дядя Джордж Персиваль, — пахло тем, из чего леденец был сделан. А сделан он был из меда, аниса, лимона, гвоздики и посыпан крупинками порошка карри. Эдгар узнал и книги: гуляя вдоль корешков, он мог прочесть их названия: ОСНОВЫ АСТРОФИЗИКИ И МАТЕМАТИКИ ДЛЯ СМЫШЛЕНЫХ МАЛЬЧИКОВ И ДЕВОЧЕК; ИСТОРИЯ — ЭТО НЕ ТО ЧТОБЫ ПРОСТО, НО НЕ ТАК СЛОЖНО, КАК ОБЫЧНО КАЖЕТСЯ. А одна книга была раскрыта на картинке. Из-за ее гигантской величины Эдгар не мог понять, что на ней изображен?, но он умудрился прочесть два слова под картинкой: одно — ГЮЙС, другое — БИЗАНЬ. Что они значили? Когда-то он знал, или, по крайней мере, думал, что знал, но теперь не мог вспомнить. И вдруг он услышал голос…

— Эй, Эдгар! Я тогда упустил тебя, но на этот раз не упущу. Вот открою эту дурацкую крышку, а там уж ты меня дожидаешься.

Голос шел из вышины, где — в милях, казалось, над собой — Эдгар видел крышку парты. Он видел ее изнутри, совершенно с новой для себя стороны. Он видел даже дырочку в крышке. Была ли это та самая дырочка, в которую он попал уже так давно? Если бы он напоминал муху не только величиной, то смог бы подняться в воздух и вылететь из парты. Но там его бы встретил… Нет, нет! И все же, окажись он настоящей мухой, ему, может быть, удалось бы увернуться от кровожадных шарящих лап.

— Я сейчас, Эдгар. Знаешь, ты избавишь меня от лишних хлопот, если сядешь на обложку одной из своих книжек — скажем, МЕТАФИЗИКИ ДЛЯ САМЫХ МАЛЕНЬКИХ, — тогда мне будет гораздо проще тебя ухватить.

Зрителям представление, похоже, очень нравилось — то и дело слышались одобрительный смех и возбужденное перешептывание. Вдруг Эдгар различил какие-то новые звуки. Из книги с картинками доносились шум моря и рев ветра, и Эдгар вспомнил, что значили слова «гюйс» и «бизань». Они были как-то связаны с оснасткой парусного судна. А потом голос из книги крикнул:

— Взяли, ребята! Ты в списке команды. Быстрей на борт: якорь поднят.

Едва Эдгар вскарабкался на книгу, он увидел, как, скрипя, подымается огромная крышка огромной парты. Парусник был готов к отплытию. Но не было трапа. Как же ему подняться на борт?

— Секундочку, Эдгар, — произнес могучий голос в вышине. — Сейчас я запущу руку.

На палубе стоял старик с белой бородой, весь в брезенте, в зубах его мерцала трубка, а на устах цвела улыбка.

— Вот, — крикнул он, — лови!

И с палубы со свистом полетела веревочная лестница. Эдгар вцепился в нее и стал карабкаться вверх.

— Ну, Эдгар, ты дурно поступаешь. Где я велел тебе ждать? — Эдгар продолжал карабкаться. — Ой как дурно! Я вообще тебя не вижу. Ох, зачем ты издеваешься над таким стариком, как я?

Из зала послышался сочувственный ропот. Но Эдгар уже стоял на палубе рядом с пыхтящим трубкой капитаном.

— Мы в безопасности, сэр? — спросил он, задыхаясь.

— Смотри внимательно, — сказал старик в ответ. — Держаться крепче. Все по местам.

Он вынул изо рта трубку и трижды пронзительно свистнул в серебряный свисток. В то же мгновение парусник птицей полетел со страниц книги.

— Черт побери мои седые бакенбарды! — воскликнул капитан, поглядев вверх. — Крышка поднята! Дыра пропала! — Затем он увидел огромную шарящую лапу и скомандовал: — На орудиях! Огонь!

— Есть, сэр!

Грохнула пушка, и Эдгар увидел маленькое черное ядро, несущееся по воздуху чуть быстрее корабля. Послышались взрыв и жалобный рев. Крышка парты захлопнулась с оглушительным громом. И громовой голос завопил:

— Больно, больно — ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой!

В зале зааплодировали.

— Вперед! — скомандовал капитан. — Полный насквозь!

Парусник вплыл в проход и помчался сквозь тьму.

— Полагаю, пора прощаться, — сказал капитан. Эдгар смутно различал его лицо в мерцании трубки. — Так и не знаю, как тебя звать, но весьма приятно было иметь на борту такого парня. А сейчас я тебя маленько подтолкну…

Эдгар пролез сквозь дырочку в парте и услышал, как его учитель мистер Ансельм Эадмер нудно рассказывает про англосаксонских королей. Эдгар увидел и самого себя, очень большого, сидящего за партой с закрытыми глазами. Он подбежал к этому большому Эдгару и ущипнул его за левую руку. Большой Эдгар открыл глаза. Маленький Эдгар проворно, как мышь, вскарабкался по руке Большого Эдгара, а потом по шее добрался до уха. И залез в него. Большой Эдгар и Маленький Эдгар снова стали одним человеком.