Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6336 ( № 32 2011)

• Название: Литературная Газета 6336 ( № 32 2011)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Заметил ли Генрих Францевич эти строки? Простил ли после них автора? Или не дошёл до этого места – и сердце остановилось?

Довлатов написал незадолго до своей смерти: «Бог дал мне именно то, о чём я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят».

Геннадий ЛИТВИНЦЕВ

Статья опубликована :

№35 (6336) (2011-09-07) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 6 чел. 12345

Комментарии: 08.09.2011 09:12:36 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

СВОРА ШАКАЛОВ

Довлатов хорошо вписался в свору, истерично гавкающую на всё советское - Резун, Солженицын, Бродский, Шустер, Сванидзе...

07.09.2011 19:23:32 - Валентин Иванович Колесов пишет:

Автор осмелился. И он прав.

Читал Довлатова с интересом, но спокойно, недопонимал восторга окружающих. Плохо отнесся к его зарубежным текстам: примитивны и даже неумны. А вот эта статья поставила меня на место, перечитывать Довлатова не буду. Я жил вполне нормально в советское время, как и большинство, хотел бы его подправить, подлечить, но не умерщвлять. см "Советский русский" http://lit.lib.ru/o/osxkin_i_w/

07.09.2011 17:23:55 - Юрий Алексеевич Марков пишет:

мне интересно

а кем бы был Довлатов сегодня? правозащитником чеченских разбойников? хулителем 70 лет СССР? восторженным поклонником Ходора, Прохора? ну где-то как-то так...

Пубертатное величие

Литература

Пубертатное величие

ВЗАПРАВДУ

Марина КУДИМОВА

Журнал Time Out сделал выбор. Вернее, выборку из 30 писателей. Что в этом необычного? Такая «обойма» то и дело публикуется там и сям. Список с годами удручающе однообразен, вариации самые незначительные. Обладатель крепкой памяти может воспроизвести его с закрытыми глазами – новых имён заведомо не обнаружится.

Правда, обозреватели Time Out пошли на дополнительные трудозатраты – разделили реестр на пять частей. Первая «порция» озаглавлена как «Актуальные», или «Пубертатные». Популярный блог «Библиомания» комментирует выбор так: «Выпустившие несколько ярких книг, но ещё не определившиеся до конца ни в своих эстетических предпочтениях, ни в том месте, на которое претендуют». Вторая «закладка» – «мэтры»: те, чей авторитет и влияние на литпроцесс якобы «бесспорны». Третья – «премиальные» авторы. Ну тут и обсуждать нечего.

Четвёртые – «беллетристы» (это которые имеют коммерческий успех). Наконец, пятые – «живые классики»: те, встречаясь с которыми на автограф-сессии, невольно думаешь: «Ёлки-палки, я ж его в школе читал, в институте по нему экзамен сдавал!» В списке фигурирует В. Распутин, что отрадно. Зато В. Маканин или В. Личутин не присутствуют ни в одной из номинаций. По комичности градация напоминает сцену из сказки В. Катаева «Цветик-семицветик», где девочка Женя после эксперимента с одним из лепестков оказывается на Северном полюсе в окружении белых медведей: «Первый – нервный, второй – злой, третий – в берете, четвёртый – потёртый, пятый – помятый…» Медведей, правда, в сказке семь. На столько «пакетов» писателей не хватило – редкий по нашим временам оказался зверь.

Всё это не вышло бы за рамки очередного безуспешного промывания мозгов, если бы не несколько обстоятельств. Первое: список «Форбс», то бишь «Тайм аут», торжественно именуется «Великие писатели нашего времени». Если соотнести это с эпитетом «пубертатный», то есть «подростковый», или «период полового созревания» (в данный сегмент включены Прилепин, Шаргунов, Садулаев, Сенчин, Лорченков, Елизаров и почему-то Кучерская), то невольно всплывает в воображении главная страница одного сайта, на которой, как на стене царя Валтасара, проступают письмена: «В 15 лет Даня Шеповалов понял, что он – Последний Великий Писатель».

Второе. Пушкина, конечно, называли гением при жизни. Но в ранг великого его ввёл Белинский. Как ни относись к «неистовому Виссариону» сегодня, на тот момент его авторитет и влияние в литературном мире были непререкаемы. Льва Толстого, например, нарёк «великим писателем земли Русской» тоже не модный щелкопёр, а Иван Тургенев, причём в частном письме. Осторожны были в XIX веке с аттестациями.

И третье. Если бы развлекательный журнал (а Time Out позиционирует себя именно так) развлёк читателя ироническим взглядом на современную литературу, то и бог бы с ним! Но публикацию сопровождает врез, из которого явствует, что отобраны не просто 30 писателей, а те, которые «претендуют на место в школьной программе по литературе для наших внуков». Целевая аудитория издания – «неженатые люди с высшим образованием в возрасте 25–34 лет». Мало того что до внуков лицам обозначенного возраста далеко – это ещё по любым статистическим выкладкам ни разу не читающая «страта». Ладно бы – не читающая! Но с какого перепугу «интернациональный развлекательный бренд» озаботился школьной программой?

И. Панаев, в 1830-х годах обучавшийся в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете, вспоминал, с какой опаской, оглядываясь на дверь, преподаватель говорил им о стихах Пушкина. Не устоялся ещё статус нашего бесспорного гения. Предлагая изучать в школе, по сути, начинающих писателей, журнал не просто сбивает с толку учителей и учеников, но и делает сомнительный подарок «пубертатным». В 90-е годы юную И. Денежкину тоже ставили на первые позиции. И где та Денежкина?

Если еженедельник пиарит своих приятелей, тогда это надо как-то оговорить, а не морочить голову «неженатым» читателям. Хорошо хоть школьные учителя гарантированно не заглядывают в Time Out – не по карману.

Статья опубликована :

№35 (6336) (2011-09-07) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 4 чел. 12345

Комментарии:

Поэт без компьютера

Литература

Поэт без компьютера

ВЕК

Он рождался дважды. Первый раз – просто мальчиком – 6 сентября 1911 года в нынешнем Новосибирске, а тогда Новониколаевске. Второй раз – поэтом, каким его и знают миллионы читателей и почитателей. Произошло это не сразу, но очень неожиданно. Любовь к поэзии привил родной дядя, однако успеха и, главное, удовлетворения собой первые юношеские опыты не принесли, потому перебравшийся в Москву начинающий журналист Сергей Островой бросил писать стихи и с головой ушёл в работу разъездного корреспондента. И всё же если человеку что-то суждено, то уйти от судьбы невозможно. Поэзия настигла Острового и захватила в плен, когда он о ней и не думал. Вот что писал об этом сам широко известный поэт, лауреат Государственной премии РСФСР, участник Великой Отечественной войны, орденоносец, автор популярных песен:

«В 1934 году прочитал я в газетах о том, что ЦК комсомола и Реввоенсоветом Республики объявляется конкурс на лучшую военно-комсомольскую песню. Конкурс был закрытым. Стихов я давно не писал, а тут решил испытать своё счастье. Написал партизанскую песню под названием «Наливались тополи» и отправил её под девизом на конкурс. Отправил… и забыл. Прошло уже не менее полугода. Проводил я как-то по заданию редакции слёт стрелочников на станции Люблино. По дороге в Москву открыл случайно в электричке «Комсомольскую правду» и прочитал о том, что по решению жюри, куда входили крупнейшие наши композиторы и поэты, мне присуждена премия за мою песню. Музыку написал один из старейших и уважаемых композиторов – Н.Я. Мясковский. Не могу сказать, чтобы песня эта получила потом широкую известность. Этого не случилось. Зато началом своей литературной биографии обязан я именно ей».

Действительно, если первая песня прошла незамеченной, хоть и получила признание жюри, то следующая, «В путь-дорожку дальнюю», написанная в 1936 году (музыка М. Блантера), стала очень популярной и поётся даже в наши дни. В довоенное время успевают выйти два сборника стихов и песен Острового, а в 1941 году он уходит на фронт рядовым бойцом, работает в армейской газете и заканчивает путь солдата на Эльбе, будучи политработником дивизии.

Тогда ему было не до песен. Уже в первый год войны он пишет то, что могло с болью вырваться только из-под пера очевидца:

Под низким небом – белая опушка.

Здесь тишина. Здесь мой товарищ спит.

Мертво вокруг. И взорванная пушка

Над ним, как вечный памятник, стоит.

Потом появятся сотни проникновенных строк, буквально дышащих порохом и смертельным холодом войны. Значительно позже Сергей Островой напишет свои знаменитые песни «Жди солдата», «Письмо», «Солдатка», «У деревни Крюково». Они разные – эти песни, но каждая бередила души искренностью, силой чувств. Если «Жди солдата» на музыку Б. Мокроусова – весёлая, рассказывает о любви уходящего на фронт бойца к девушке и обещании не забывать её, то «Письмо» – это настоящая трагедия войны, когда солдат уже пал в бою, а его послание шло домой «На другой конец страны». И завершается песня строками, которые, вероятно, у многих очевидцев событий вызывали и вызывают слёзы – особенно когда песню пел Муслим Магомаев: