Кристиан Бэд - История одного имени

• Название: История одного имени
• Автор: Кристиан Бэд
• Жанр: Фэнтези

---

— По-моему, ваш агент просто много выпил, — чуть разочарованно сказал он, думая про себя, что таких сообщений пруд пруди, если каждое проверять…

Булли несколько секунд пристально и неприятно смотрел на Лайтмена, но тот убрал с лица всякое выражение и опять спрятал морду в тень.

Нортон хмыкнул и положил перед Лайтом еще одну бумажку с тем же грифом — «совершенно секретно».

Лайтмен начал читать. Оказалось, агент побывал на «месте посадки» второй раз, спустя 21 день, после чего на связь не вышел, и обнаружили его потом только по личному датчику, который уцелел чудом. Видимо перед смертью агент догадался отшвырнуть его подальше от себя. Потому что тело незадачливого сыщика явно побывало в мясорубке. И не только в ней. Оно было участками обезвожено, костный и головной мозг рассыпались в пыль, а сами кости и соединительные ткани были полностью лишены кальция и напоминали резину.

Ланс поднял взгляд на Нортона, прикидывая, скажет ли шеф что-нибудь еще. Шеф не сказал.

— Что я должен буду сделать? — спросил еще не очень заинтересованный Лайтмен.

— Прежде всего, — не лезть на рожон. Мне не нужен второй недоразложившийся труп, — шеф помолчал. — Официального прикрытия не будет. Лайтмен кивнул.

— Разведприкрытие, — продолжал Сэм. — Усилилось партизанское движение… Можешь ликвидировать пару партизанских лагерей в джунглях. А с квадратом Х — воспользуйся видеокамерами.

«Вот почему я», — отметил Ланс. Что ж, видеокамерами действительно лучше него пользоваться мало, кто умел. А из полевых агентов — пожалуй так и никто.

— Сколько шансов, что они не выйдут из строя? — Спросил он всё еще без выражения на лице.

— Сам посчитай. Активность квадрата усиливается, возможно, раз в 20 дней. Эта цифра притянута за уши, но агент 2 раза отметил этот интервал. В первый раз он наблюдал то, что назвал посадкой, с расстояния в 0,5 км, во второй раз его нашли в 3-х км от предполагаемого квадрата, но труп могло и отбросить, взрывной волной, например. Однако взрыва со спутников не зафиксировано.

— Если это все… — Лайтмен поднялся.

— Зайди на склад. Сними с квадрата все данные, вплоть до сейсмических. Необходимую аппаратуру тебе отберет Норман, — пробурчал Булли ему в спину.

Лайтмен вышел озадаченным. Ему было любопытно, чем же могли так изуродовать специального агента? Кость легко сделать резиной, поместив в колбу. А на расстоянии? Неизвестные излучения? Что ж, предположим за неимением версий. И что это за «посадка», которую не видят наши спутники-шпионы? Неужели, действительно что-то стоящее? Лансу приходилось бывать на местах настоящих посадок внеземных гостей. И он знал, что они-то маскироваться умели отменно, в отличие от шарящих под НЛО соотечественников.

Забавные сначала мысли вызвали вдруг неприятные воспоминания. Перекрученные резиновые кости напомнили результат экзамена по пыткам, который они с Марсиком сдавали на здоровенном накачанном негре… Чего Ланс не любил, так это грязной работы, которую нужно было делать руками — вывернутые суставы, переломанные кости… Ну не было в нем культивируемой на курсе кровожадности. Когда приказывали пытать — он пытал, но в полевых условиях предпочитал действовать с помощью гипноза, в крайнем случае — внушая те же самые пытки. Это было менее противно, и даже забавно иногда.

Чтобы переключиться с этих мыслей на более приятные, Лайтмен достал один из недавно синтезированных собственноручно наркотиков…. Раскусил капсулу, подождал … Нет, всё-таки старый верный ЛСД взбадривает лучше.

С полчаса Ланс изучал карту. Флайер все равно мог пахать сам, на автопилоте, а вот топографию Южной Америки его ленивый пилот помнил очень слабо. Была, правда, пара-тройка мест на этом куске планеты, где его могли бы знать и похуже, но сейчас ему требовался более серьезный взгляд на население и рельеф. Им вроде бы читали какие-то лекции, но Ланс что-то никак не мог вспомнить, а чем же он вместо этих лекций занимался?

Да, жизнь Лайтмена в интернате СКР была более чем полна приключений. Они начались еще до поступления туда, хотя об этом он сохранил не очень четкие воспоминания.

ЛАНС ЛАЙТМЕН. 5 ЛЕТ

Джон Ф. Сигби, не отрывая взгляда от монитора, нервно шарил рукой по пульту в поисках пепельницы. Минут 10 назад она точно была здесь. Больше 10 минут Сигби вряд ли мог обойтись без сигареты, особенно, когда атмосфера в лаборатории накалялась, и от вперившихся в экраны лаборантов, казалось, исходил сизый дым. «Дым дымом?» «Линда! Проклятие!»

— Мисс Ливингстон, куда вы дели пепельницу? — услышал Сигби собственный сиплый голос. Дым отделился от склоненных голов и завис в воздухе.

Чтобы понимать нечленораздельное шипение доктора Джона Фаррела Сигби, следовало проработать с ним не один год и не два… Однако интонации не допускали сомнений: Сигби вскипал, как плотно закрытый чайник, и готов был взорваться.

«Пропади она пропадом! Завтра же в отпуск! Переводом! К чертовой матери!» — думал Сигби, не отдавая себе, впрочем, отчета, чего бы он хотел больше: выгнать Линду, убить её на месте или сбежать от нее самому. Ему так хотелось курить, что он убил бы лаборантку, имей возможность хоть на минуту отвести взгляд от монитора. Но отвести взгляд он не мог. То, что происходило на экране компьютера, и было для него настоящей, кипящей адреналином жизнью. Всё же остальное — коллег, кофе, и даже сигареты он воспринимал всего лишь как досадную физиологическую помеху.

Сигби покосился на второй монитор, он только что затребовал проверку канала.

— Линда!

— Вы отлично знаете, что я уже полчаса стою за вашей спиной, — Линда Ливингстон намеренно медленно и демонстративно подсунула пепельницу под его горячую сухую ладонь. Оказалось, он почти нашарил эту чертову стекляшку. Сигби щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что он не мог просто так взять и вышвырнуть Линду из лаборатории: она не входила в число его сотрудников. Линда относилась к спецперсоналу СКР, и поговаривали даже, что эта мисс тащит на хвосте начальнику внешнего отдела лично. Хотя, при чем тут внешний отдел?

Сигби поддал пепельнице щелчка, и она заскользила, натыкаясь на кнопки и тумблеры. «Черт возьми, — думал он, — ведь даже если ее заменят, дублер будет заниматься тем же самым — шпионить, а значит, и красть его, Сигби, сигареты, и разбавлять его кофе. Можно подумать! Как беспокоится отдел внешней разведки о глупом заведующем, не следящем за своим ценным для страны здоровьем!», — Губы Сигби скривились в злой усмешке. Он машинально протянул руку и снова ничего не обнаружил.

— Линда, черт возьми!

На этот раз лаборантка безропотно подсунула ему пепельницу, и Сигби тут же забыл о ее существовании. Худой, остроносый, сжатый в комок, как гриф, он пожирал информацию, погрузившись в нее до последнего нерва.

— Мистер Сигби, он прошел 11-й тест, — прервал зависшее молчание неуверенный голос лаборанта.

— Вижу, — коротко выдохнул Сигби, — запросите видеопленку, я хочу посмотреть, КАК он это сделал.

Строчки продолжали ползти снизу вверх, чем дальше, тем нереальнее. Сигби прикурил от зажигалки и еще раз послал запрос о достоверности информации.

Ответ засветился почти тут же: «Искажения в передаче информации отсутствуют».

Загудел зуммер, и пневмопочта выплюнула пакет с видеокассетами. Сигби быстро промотал начало. Ассистент вывел изображение на большой монитор.

— С 13-й минуты!

Сигби обнаружил, что сосет давно погасшую сигарету и, выплюнув измусоленный окурок, прикурил новую. На экране видеомонитора 5-летний малыш, очень милый, пухлый и глуповатый на вид, возился с тестами 8-й степени сложности, рассчитанными на лысых академиков.

Окретиненные происходящим ассистенты подсовывали ему одну задачу за другой. Изредка их действия корректировал дежурный оператор центра, судя по голосу (в кадр он, разумеется, не попадал), это был Лесли Хиггинс.

— Попробуйте 48 дробь 6, - это Лесли.

Малыш смотрел, сморщив лобик, в разложенные перед ним таблицы. Ему давно пора было бы заскучать и захныкать, но он почему-то радовался тестам, словно комиксам.

— Джеф, меня пугает такой показатель интеллекта. Может, он- псих?

— Попробуй Роршаха.

Ассистент достал пачку карточек с бесформенными парными чернильными пятнами. Лаборанты называли этот тест «кому что померещится».

— Малыш, что тебе это напоминает? — Хиггинс выбрал самые бесформенные пятна. Кроме того, что фигура симметрична, о них вообще мало, что можно было сказать.

— Космическую станцию.

Сигби нажал на стопкадр, заставив ребенка замереть на экране с открытым ртом. Почему он сказал «станцию»? Космический корабль — куда ни шло, но «станция»?