Капра Фритьоф - Уроки мудрости

• Название: Уроки мудрости
• Автор: Капра Фритьоф
• Издательство: София
• Жанр: Философия
• Год: 2004

Книга является уникальным путеводителем по науке будущего, контуры которой выстраиваются через беседы автора с рядом влиятельных мыслителей нашего века — В.Гейзенбергом, Дж. Кришнамурти, Г.Бэйтсоном, С.Грофом, А.Уотсом, Р.-Д.Лэйнгом и других. Следуя за Капрой, мы оказываемся на передовом рубеже таких разных дисциплин, как физика, медицина, футурология, психиатрия, семейная терапия.

---

Однако в XX веке физики проникли глубже в микромир, в царстваприроды, гораздо дальше отстоящие от нашей макросреды. Наши знания оматерии на этом уровне уже не основываются нанепосредственномчувственном опыте, и поэтому наш обычный язык не годится для описания наблюдаемых явлений. Атомная физика впервые позволила ученымподойтиксущностнойприроде вещей. Как и мистики, физики теперь имели дело снечувственным опытом реальности и, как имистики, онидолжныбылистолкнутьсяс парадоксальными аспектами этого опыта. С этого моментамодели и образы современной физики становятся близкими образам восточной философии.

Обнаружение параллели между дзенскимикоанамиипарадоксамиквантовой физики, которые я позже назвал "квантовыми коанами", в значительной степени стимулировало мой интерес к восточному мистицизмуиобострило внимание. В последующие годы, будучи более вовлеченным в духВостока, я вновь и вновь встречался с понятиями, которые были мне знакомыпозанятияматомнойисубатомной физикой. Обнаружение этогосходства сначала было всего лишь интеллектуальной игрой, хотя и увлекательной, но однажды, поздно вечером, в конце лета 1969 года, у менябыло значительное переживание, которое заставило меня отнестись к параллели между физикой и мистицизмом более серьезно. Описание этого переживания, которое я поместил в начале "Дао физики", до сих пор кажется мне наиболее точным: "Однажды летним вечером я сидел на берегу океана, глядя на набегающие волны и чувствуя ритм своего дыхания, и внезапноощутил, что все вокруг меня участвует в гигантском космическомтанце. Как физик я знал, что песок, скалы, вода и воздух вокруг менясостоятиз вибрирующих молекул и атомов, а последние состоят из частиц, взаимодействующих друг с другом, создавая и разрушая другие частицы. Я знал также, что земная атмосфера постоянно бомбардируется потоками "космических лучей",частиц высокой энергии, проходящихмножество превращений, когда они достигают воздуха. Все это было мне знакомо по моим исследованиям в области физики высоких энергий, но до сихпор я знал это лишь в виде графиков, диаграмм и математических теорий.

Теперь, когда я сидел на этом берегу, мой предыдущий опыт ожил; я "видел" каскады энергии, спускающиеся из внешнего пространства, в которыхчастицы создавались и разрушались в ритмической пульсации;я "видел",как атомы элементов, в том числе и атомы моего тела, участвуют в этомкосмическом танце энергии;я чувствовал его ритм и "слышал",каконзвучит, и в этот момент я знал, что это Танец Шивы, Короля Танцоров, почитаемого индусами".

В конце1970года срок моей американской визы кончился, и ядолжен был вернуться в Европу. Я не знал, где я хочу продолжать своиисследования, так что собирался посетить лучшие исследовательские институты в области моей специальности, установить контакты с людьми, которых я знал, постаравшись приобрести статус приглашенного исследователя или что-нибудь подобное. Первым делом я направился в Лондон, гдепоявился в октябре, все еще будучи хиппи в душе. Появившись в приемнойП.Т. М???тьюза, исследователя в области частиц, с которым я встречалсяв Калифорнии, и который был тогда главой теоретического отдела в Империал Колледж, я прежде всего увидел огромную афишуБобаДиллана. Япринялэтозахороший знак и тут же решил, что останусь в Лондоне;М???тьюз сказал, что он будет счастлив предложить мнегостеприимствоИмпериал Колледж. Я никогда не жалел об этом решении, в результате которого я остался в Лондоне на четыре года, несмотря даже нато, чтопервые несколько месяцев после моего приезда были, может быть, самымитяжелыми в моей жизни.

Конец 1970годабыл для меня трудным переходным временем. Ябыл в начале длительного периода болезненных расхождений с женой, которые закончились разводом. У меня не было друзей в Лондоне, и я вскоре обнаружил, что не могу получить исследовательский грант или академическое положение потому, что я уже начал исследование в рамках новойпарадигмы, и не хотел отказываться от него, принимая ограничения академическойработы на условиях полной занятости. Во время этих первыхнедель в Лондоне мое настроение было хуже, чем когда-либо, иименнотогда я решил придать своей жизни новое направление.

Незадолго до отъезда из Калифорнии я сделал фотомонтаж — танцующийШивана фоне следов сталкивающихся частиц в прозрачной камере — иллюстрирующий мое переживание космического танца на берегу. Однаждыя сидел в моей крошечной комнатушке около Империал Колледж и смотрел на эту прекрасную картину, и внезапно я совершенно ясно понял, сабсолютнойуверенностью, чтопараллель между физикой и мистицизмом, которую я только начал постигать, когда-нибудь станет общеизвестной; ятакже понял, что нахожусь в наилучшем положении, чтобы тщательно исследовать эти параллели и написать книгу об этом. Тогда ярешил, чтонапишу эту книгу, но также понимал, что я еще не готов к этому. Мнеследовало сначала более тщательно изучить предмет и написать рядстатей, прежде чем приниматься за книгу.

Вдохновленный этим решением, я взял мойфотомонтаж, которыйсодержалдля меня глубокое и важное утверждение, в Империал Колледж, чтобы показать его коллеге-индусу, занимавшему со мной одинкабинет.

Когда я показал ему монтаж, не говоря ни слова, он был глубоко тронути спонтанно начал читать стихи на санскрите, которые он помнил с детства. Он рассказал, что его воспитывали в традициях индуизма, но он забыл все, связанное с духовным наследием, когда ему, как он выразился,"промыламозги" западная наука. Он сам никогда не думал о параллеляхмежду физикой и индуизмом, но когда он увидел мой фотомонтаж, они сразу стали для него очевидными.

В течение следующих двух с половиной лет я предпринял систематическое изучение индуизма, буддизма и даосизма и исследовал параллели, которые обнаруживал между идеями этих мистических традиций и фундаментальными понятиями и теориями современной физики. В течение шестидесятых годов я попробовал различные техники медитации и прочел множествокнигпо восточному мистицизму, не собираясь при этом реальноследовать одному из путей. Теперь, когда я углубился в изучение восточных традиций, меня больше всего привлек даосизм.

Даосизм, по-моему, одна из тех великих духовных традиций, которыедаютглубокоеипрекрасное выражение экологической мудрости, подчеркивая как фундаментальное единство всех явлений, так и укорененность индивидуумов и обществ в циклических процессах природы. Вот какговорит об этом Чжуан Цзы: "В превращениях и росте всех вещейкаждаяпочка и каждая черта обретают свою подобающую форму. Мы видим их постепенное созревание и упадок, постоянный поток превращений иизменений". И Хуай Нан Цу: "Тот, кто следует естественному порядку, участвует в потоке Дао".Даосские мудрецы умели сосредоточить своевниманиенанаблюдениях природы, различая "характеристики Дао".При этом онивыбирали установку, которая по существу является научной; только глубокоенедовериек аналитическим методам рассуждения помешало им создать подлинно научные теории. Тем не менее их тщательныенаблюдения, соединенныессильноймистической интуицией, привели их к глубокимпрозрениям, которые подтверждаютсясовременныминаучнымитеориями.

Глубокаяэкологическая мудрость, эмпирический подход и особый ароматдаосизма, который я бы назвал "тихим экстазом", были чрезвычайно привлекательны для меня, так что даосизм естественно стал для меня тем путем, которому я собирался следовать.

Также сильное влияние оказал на меня в эти годы Кастанеда. Егокниги показали мне другой подход к духовным учениям Востока. Традицииамериканских индейцев, излагаемые легендарным яки Доном Хуаном, казались мне весьма близкими к даосизму, как онизлагаетсялегендарнымимудрецамиЛао Цзе и Чжуан Цзы. Сознавание причастности естественномутечению вещей и искусство действовать в соответствии с этим составляетсердцевину обеих традиций. Даосский мудрец плывет в потоке Дао, "человек знания" яки должен быть легким и текучим, чтобы "видеть" сущностную природу вещей.

Даосизм и буддизм — традиции, касающиеся самой сущностидуховного, не принадлежащей ни какой частной культуре. В частности, буддизм доказал в течение своей истории, что может приспособиться к различным культурным ситуациям. Начавшись учением Будды в Индии, он распространился в Японии и, несколькими веками позже, перешагнул через Тихийокеан в Калифорнию. На мое мышление оказало сильное влияние подчеркивание роли сострадания в приобретении знания, свойственноебуд-дийскойтрадиции. Сточкизрения буддизма не может быть знания безсострадания, что для меня означает, что наука не имеет никакой ценности, если она не сопровождается заботой об обществе.

Хотя 1971-72 годы были трудными для меня, они былитакжеиволнующими. Япо-прежнемубыл наполовину ученым, наполовину хиппи, проводил исследования по физике частиц в Империал Колледже, но также иосуществлялсвое более обширное исследование организованно и систематически. Мне удалось найти несколько дополнительных заработков — преподавание физики высоких энергий группе инженеров, перевод техническихтекстов с английского на немецкий, преподаваниематематикистаршеклассникам; этого было достаточно, чтобы прожить, хотя и не давало материального изобилия. Эти два года я прожил в значительной степени какпилигрим; радости и удовольствия моей жизни не принадлежали к материальному плану. Меня поддерживала вера в мое прозрение и убежденность, что мое упорство будет рано или поздно вознаграждено. Все это время настене у меня висела цитата из даосского мудреца ЧжуанЦзы: "Яискалправителя, который дал бы мне работу на продолжительное время. То, чтомне удалось его найти, говорит о характере времен".