Пегги Морленд - Давай поженимся, ковбой

• Название: Давай поженимся, ковбой
• Автор: Пегги Морленд
• Издательство: ОАО Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998

В небольшом городке Темптейшен катастрофически не хватает представительниц слабого пола, а потому стремительно падает рост населения. И тогда шериф предлагает оригинальный выход из положения…

---

— Да вы ведь, кажется, уже все скосили?

Харли пожал плечами.

— Ничего, хуже не будет.

Женщина дотронулась пальцами до его руки, и Харли почувствовал, как сердце подскочило в груди.

— Зачем вы тратите столько сил ради того, чтобы их позабавить? — осторожно спросила Мэри Клер.

Харли повернулся, но она не убрала руку. Налетевший ветерок подхватил рыжие локоны, унося их за собою во тьму, — и Харли вдруг испытал страстное желание повторить движение ветра кончиками своих пальцев. Однако вовремя вспомнил, что дал зарок никогда больше не прикасаться к этой женщине, и решил твердо следовать своему обету.

— Затем, что мне самому это нравится, — ответил он, опустив глаза.

Вздохнув, Мэри Клер убрала руку.

— Спасибо, — прошептала она.

Харли недоуменно вскинул голову.

— За что?

— Как — за что? Вы дарите моим детям приключения и воспоминания, которые они никогда не забудут.

Глава четвертая

Широко расставив ноги, Харли стоял в проеме дверей, ведущих в комнату Дженни, и, сложив руки на груди, массировал пальцами тело, стараясь унять полыхающую внутри боль. По щекам его катились горючие слезы, которые сдерживал он уже много лет. Блуждая взглядом по опустевшему помещению, он пытался вспомнить, как выглядело оно в ту пору, когда здесь еще жила его дочурка.

Тогда тут стояла огромная кровать, застеленная кружевным покрывалом — почти таким же, как в спальне у Стефи. И почти те же куклы отдыхали на подушках. А все стены были увешаны картинками с изображением разных зверюшек — Дженни всегда обожала животных. В уголке у окна стоял стол, за которым девочка любила коротать долгие дождливые дни, раскрашивая для любимого папы картинки в книжках, которые тот покупал для нее в городе.

Харли сомкнул веки, и в ушах его вновь зазвенел голос дочки, радостно визжащей, когда он бросал ее на кровать. Харли вспомнил, как щекотал девчушку до тех пор, пока та, заливаясь смехом, не принималась умолять его о пощаде. С этого начинался их ежевечерний ритуал, после которого они устраивались на кровати с книжкой. Ритуал, о котором он почти забыл…

Возможно, именно то, что нынешним вечером Харли читал книжку маленькой Стефи, заставило его заглянуть в эту комнату. Под бдительным взором Мэри Клер он расположился в изголовье кроватки и обнял малышку за хрупкие плечики. Прижав к груди куклу и внимательно вслушиваясь в его слова, Стефи увлеченно разглядывала картинки, лишь временами отвлекаясь, чтобы одарить чтеца благодарной улыбкой.

Вернувшись домой, он тут же поднялся в комнату дочери, куда так редко отваживался заглядывать прежде. С тех пор как Сьюзен, бросив его, забрала с собою детей, Харли, отправляясь спать, боялся даже проходить мимо дверей, ведущих в детские спальни. Не желая бередить воспоминаниями память, он предпочитал диван в своем кабинете.

Стерев ладонью слезы со щек, Харли отвернулся и, добредя до комнаты Томми, заглянул и туда. Как и в спальне сестры, там сохранились лишь остатки мебели, привезенной им из Сан-Антонио: кровать, комод и кресло. Прежде все стены были облеплены портретами любимых спортсменов сына, а главное место занимали бейсбольные бита и перчатка, подвешенные к полочке, которую Харли самолично вырезал в подарок сыну. Но среди всего прочего Сьюзен прихватила с собою и ее.

Харли вздохнул, затворил дверь, потом медленно спустился в свою комнату и стал раздеваться. В отличие от детских, в этом помещении ничто не пробуждало его воспоминаний. Уезжая, Сьюзен забрала из дома все: мебель, подушки, картины и всевозможные безделушки, которые они много лет собирали вместе. А он даже и не пытался ей перечить, потому что хотел, чтобы дети, очутившись вдруг в совершенно незнакомом им городе, были окружены давно привычными для них предметами. Впрочем, его вовсе не тревожила утрата всего этого барахла — равно как и утрата супруги. Куда больней для Харли была потеря детей.

Раздевшись, он забрался в постель, сунул руки за голову и, устремив взгляд в потолок, тут же ощутил, как одиночество, словно гиря, навалилось ему на грудь.

Харли прекрасно знал, что кое-кто из знакомых приписывал его затворническую жизнь неспособности оправиться после расставания с женой. Но они были не правы. Хотя он и любил Сьюзен всем сердцем с тех пор, как стал ухаживать за нею в школе, и до момента, когда она объявила ему, что уходит, он давно совладал с этой болью. Когда она вдруг покинула его, разочарование и злость стерли оставшиеся у него чувства к ней. Избавившись от иллюзий, Харли решил, что никакая другая женщина больше не займет место в его постели и сердце.

Вздохнув, он перевернулся на бок, прижал одну из подушек к груди и закрыл глаза. За те двенадцать лет, что длилась его семейная жизнь, он привык, засыпая, прижиматься к теплому телу супруги, обвивая руками ее нежную талию. Жена вечно была недовольна, жалуясь то на силу его объятий, то на якобы не способствующую близости жару. А он иначе и не понимал уюта. И теперь он сожалел вовсе не о потере этой женщины — ему недоставало тепла ее тела.

Погрузившись в таинственный мир полусна-полуяви, Харли размышлял, не любит ли, подобно ему, вот так же свернувшись калачиком, засыпать и Мэри Клер Рейнольдс. А подушка, словно обретая вдруг плоть и кровь, казалось, обвилась вокруг его тела. И он уже чуть ли не наяву осязал плавные изгибы женских бедер.

Дальше — больше: вот уже воображению его предстали ее груди, которые, вздымаясь и ниспадая, защекотали волоски на его руках. И вновь ощутил он тот дразнящий аромат, то сладкое цветочное благоухание, которое преследовало его чуть ли не с момента их первой встречи.

Тут кровь в его жилах вскипела, а мужская плоть проявила себя столь активно, что Харли, застонав, отшвырнул подушку прочь и, потеряв всякую охоту спать, соскочил с кровати. Тяжело дыша, он решительно устремился в ванную, где, открутив до отказа душевой кран, шагнул под струи ледяной воды.

Ровно в девять Джимми уже стоял у ограды. За спиной его, опустившись на колени, Мэри Клер и Стефи копались во свежевспаханных грядках. Заслышав шум трактора, они разом подняли головы и обернулись в сторону Харли. А он глядел на их обрамленные лучами восходящего солнца лица с высоты своей кабины и думал: уж не сам ли Господь Бог решил вознаградить его за потерю семьи… а может, покарать за некие былые грехи?

Когда он подъехал поближе, Мэри Клер схватила дочку за руку и поспешила к ограде. Сколь не нарочито выглядела изображенная ею на лице улыбка, но и та заставила сердце Харли забиться чаще.

Соскочив на землю, он тут же встретился с Мэри Клер взглядом и едва удержался на ногах, вспомнив, что накануне, засыпая, представлял, как прижимает к себе ее тело. Полная грудь, тонкая талия, мягкий изгиб бедер — все это, словно живое воплощение полуночных грез, предстало теперь его взору. Почувствовав, как запылали его щеки, и промямлив: «Доброе утро, Мэри Клер», Харли надвинул шляпу на лоб, опасаясь, как бы соседка не догадалась по глазам о его недавних похотливых мечтаниях.

Потом перевел взгляд на Стефи, которая только того и ждала. Девчушка подбежала к забору и со смехом запечатлела на его щеке влажный поцелуй.

— Ты меня тоже возьмешь покататься? — Полными надежды глазами она посмотрела на Харли.

Тот рассмеялся и ущипнул ее за нос.

— Кто же тогда будет помогать маме?

Потупив глаза, Стефи уныло сморщила личико.

— Может, ты и прав, — протянула она.

Харли ободряюще подтолкнул ее локтем.

— Ты пока помогай маме, а когда я вернусь, она, пожалуй, разрешит нам поехать взглянуть на пони.

— Правда? — вытаращив глаза, воскликнула девочка.

— А как же! — Снова хлопнув малышку по плечу, Харли обратился к Джимми: — А ты готов в поход?

— Так точно, сэр! — отрапортовал мальчик.

Харли приподнял проволоку на ограде, позволяя тому пробраться в освободившееся отверстие.

— Все в порядке, Мэри Клер, — произнес он, обернувшись к женщине. — Пожалуй, нам с Джимми стоит прополоть межу вдоль дороги перед вашим домом. А то городская управа давненько уже этим не занималась.

Мэри Клер пожала плечами, заверив себя, что не будет спускать с них глаз.

— Думаю, это было бы неплохо.

Кивнув в ответ, Харли полез в кабину за вскарабкавшимся уже на верхнюю ступеньку мальчиком, вслед которому неслись знакомые материнские увещевания:

— Джимми! Во всем слушайся Харли и ни в коем случае не трогай кнопок без его разрешения!

Высунув рыжеволосую голову в окошко, Джимми расплылся в широкой улыбке:

— Да, мэм! Клятвенно обещаю.

И тут же исчез снова, оставляя за оградой задыхающуюся от волнения мать. Осознав, сколь нелепо она выглядит, Мэри Клер с досадой пробормотала:

— И чего ради мне стоять тут весь день и смотреть, как этот дурацкий трактор ползает взад-вперед мимо дома?