Йон Линдквист - Человеческая гавань

• Название: Человеческая гавань
• Автор: Йон Линдквист
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02372-7

Йон Айвиде Линдквист прославился романом «Впусти меня», послужившим основой знаменитого одноименного фильма режиссера Томаса Альфредсона; картина собрала множество европейских призов, в том числе «Золотого Мельеса» и Nordic Film Prize (с формулировкой «За успешную трансформацию вампирского фильма в действительно оригинальную, трогательную и удивительно человечную историю о дружбе и одиночестве»), а в 2010 г. постановщик «Монстро» Мэтт Ривз снял американский римейк. Второй роман Линдквиста «Блаженны мёртвые» вызвал не меньший ажиотаж: за права на экранизацию вели борьбу шестнадцать крупнейших шведских продюсеров, и работа над фильмом ещё идёт. Третий роман, «Человеческая гавань», ждали с замиранием сердца — и Линдквист не обманул ожиданий. Итак, Андерс, Сесилия и их шестилетняя дочь Майя отправляются зимой по льду на маяк — где Майя бесследно исчезает. Через два года Андерс возвращается на остров, уже один; и призраки прошлого, голоса которых он пытался заглушить алкоголем, начинают звучать в полную силу. Призраки ездят на старом мопеде и нарушают ночную тишину старыми песнями The Smiths; призраки поджигают стоящий на отшибе дом, призраки намекают на страшный договор, в древности связавший рыбаков-островитян и само море, призраки намекают Андерсу, что Майя, может быть, до сих пор жива…

---

— Насколько я понимаю, у тебя дома никакой еды нет?

— Извини, я…

Анна — Грета фыркнула:

— Успокойся. Я не это имела в виду. Ешь, ешь. Просто мы должны поговорить и о делах.

— Дрова, — подхватил Симон, — как у тебя с дровами?

Было решено, что Андерс возьмет с собой пакет с едой, затем он и Симон поедут и закупят продуктов, а потом Андерс разберется со своей лодкой. Проблема была решена.

Андерс извинился и вышел на крыльцо покурить. Он сел, закурил сигарету и стал смотреть на сливовые деревья Анны — Греты. На ветках висели зрелые плоды. Он думал про Хольгера и его жену, про море, про якорь на церковном дворе в Нотене, Майю. Это странно, что… что никто…

Когда он вернулся, стол был уже убран, а кофе налит. Симон и Анна — Грета сидели, близко склонившись друг к другу. Андерс стоял и смотрел на них.

Вот так выглядит любовь. Два человека встречаются, и между ними возникает любовь, и она становится отдельным существом, которое диктует свои условия.

Как это происходит?

Андерс опустился в кресло. Симон и Анна — Грета нехотя оторвали взгляды друг от друга.

— Хорошо подышать свежим воздухом, да? — сказала Анна — Грета.

Андерс кивнул. Анна — Грета никогда не упрекала его по поводу курения напрямую, но ее намеки были искусны и разнообразны.

— Я вот о чем подумал… — начал Андерс, — что, если поговорить об этом с Хольгером? Что он об этом скажет?

Анна — Грета ухмыльнулась:

— Если ты хочешь спросить о чем — то Хольгера, то он, несомненно, ответит тебе, что в неудачном улове трески виноваты исключительно жители Стокгольма.

— Это да. Но я не об этом. Я про… Майю.

Симон и Анна — Грета смотрели на него, не двигаясь. Андерс продолжил:

— Понимаешь, я все время думаю… Были мы, родители и ребенок. Ребенок исчезает без следа. Ясное дело, в этом виноваты родители. Кто же еще? Конечно родители.

Симон и Анна — Грета переглянулись. Анна — Грета протянула руку через стол и погладила руку Андерса:

— Ты не должен так думать. Пожалуйста.

— Но ведь так и было. Она исчезла. Как это могло произойти? И почему же… почему никто об этом не говорит? Никто нас не упрекал? Почему все принимают это как нечто естественное?

Симон подпер голову рукой и нахмурился. Анна — Грета смотрела на Андерса с каким — то странным выражением. Помолчав, она сказала:

— Просто люди уважают чужое горе.

— А Хольгер? — спросил Андерс. — Его жена утонула, и Симон говорил мне, что многие люди стали его подозревать. А Майя… Полиция задавала вопросы, конечно. Но здесь никто ничего не сказал! Никто!

Симон допил кофе и аккуратно, стараясь не нарушать молчание, поставил чашку. Порыв ветра за окном поднял листья в воздух.

— Это действительно странно, — сказал Симон.

Анна — Грета подвинула кофейник ближе к Андерсу.

— Но это зависит от того, о ком идет речь, — сказала Анна — Грета, — тебя знают все, потому что ты тут вырос. И все знают, на что ты способен, в отличие от Хольгера.

Андерс налил себе еще полчашки кофе. Он не был уверен, что она права. Но он сказал:

— Да. Может быть.

Они заговорили о другом. Нужен ли ремонт Смекету, и если да, то какой именно. Андерсу не хотелось вставать и идти домой. Кроме холодного дома, его никто не ждал. А тут было так хорошо.

В разговоре наступила пауза, он откинулся на спинку стула, скрестил руки на животе и посмотрел на Симона и Анну — Грету:

— Как случилось, что вы встретились? Когда?

Симон и Анна — Грета одновременно улыбнулись. Они посмотрели друг на друга, и Симон покачал головой:

— Это долгая история.

— И что? — спросил Андерс. — Мне нельзя ее узнать?

Анна — Грета выглянула в окно. Небо было пасмурным, по заливу скользили серые волны. Она нахмурилась, погладила Андерса по голове и спросила:

— Что ты знаешь о своем дедушке?

ЛЮБОВЬ В ШХЕРАХ

Ты готов со мной подняться

На вершину той горы?

В путь, нам бездны не страшны!

В путь, нам нечего бояться!

Улла Билъквист

Истории

На Думаре есть две особенные бутылки. Одна стоит в старом сарае Натана Линдгрена и будет стоять там до тех пор, пока его родственники не разберут в этом сарае всякое барахло и не найдут ее. Вторая является собственностью Эверта Карлсона.

Эверту почти девяносто, и он хранит эту бутылку вот уже тридцать лет. Никто не знает, каков этот дешевый напиток в бутылке на вкус, и никто этого не узнает, пока Эверт жив. Он не собирается открывать ее. Бутылка и то, что в ней, — это уже история.

Вот почему Эверт сохранил ее: если появляется какой — то чужак, который не знает этого рассказа, Эверт достает бутылку и говорит: «Ты слыхал про контрабандный спирт Анны — Греты? Нет? Ну как же? Тогда слушай…»

И он рассказывает историю, поглаживая пальцами стеклянную бутылку. Это ведь самая интересная история, которую он только знает.

Люди смотрят на прозрачную жидкость в бутылке и диву даются, что эта самая бутылка попала сюда таким причудливым образом. Но ведь именно она прославила Анну — Грету по всему архипелагу. Это, как говорит Эверт, особый, совершенно оригинальный спирт.

Затем он снова прячет бутылку в буфет, и там она стоит и ждет следующего слушателя.

Дочь контрабандиста

Все было совсем не так, как Анна — Грета себе представляла. Эрик, казалось, истратил всю свою энергию на постройку дома и свадьбу. Когда те дела были закончены, у него не осталось никаких сил на новые свершения и никакого желания чем — то заниматься.

Летом все было еще ничего, но уже по осени Анна — Грета стала спрашивать себя, будет ли Эрик как — то себя проявлять. Любил ли он ее на самом деле? Может, вся его влюбленность и женитьба были всего — навсего очередным проектом? Построить дом, привести сюда жену. Результат налицо, все готово. Теперь можно и отдохнуть.

Гитлер напал на Польшу в августе, и в шхерах закипела возня. Прибрежная линия начала укрепляться, транспортные суда между Нотеном и острова вокруг Большего Креста были последним передовым постом в море около Аландских островов. Должны были быть построены две батареи береговой артиллерии, и несколько молодых мужчин на Думаре прокладывали кабель, укрепляли стены шахт и растягивали маскировку. Русские воевали против Финляндии, так что положение было угрожающим.

Эрик использовал свои сбережения на постройку дома, и молодожены выживали за счет швейной работы, которую брала Анна — Грета, и временной работы Эрика на лесопилке, а также благодаря помощи родителей. Эрик скрежетал зубами, что приходится брать деньги у отца, а что касалось отца Анны — Греты — так тут свое мнение Эрик высказал прямо однажды вечером, после того как Анна — Грета вернулась домой с несколькими десятками крон.

— Это деньги от преступной деятельности.

Анна — Грета в долгу не осталась:

— Уж лучше преступная деятельность, чем вообще никакой!

Между ними пробежал холодок, и когда одноклассник Эрика, Бьерн, присоединился к группе, которая строила укрепления на отдаленных островах, Эрик отправился с ним. Анна — Грета первые две недели октября прожила безо всяких новостей.

Она спускалась к причалу, когда приходил паром, но никто ничего не знал о тех, кто работал на другом конце архипелага. Вместо этого она слышала долгие разглагольствования по поводу плохой еды, дурацкой формы и скуки в казарме на островах.

Через две недели Эрик вернулся домой, переоделся, оставил немного денег и снова ушел. Анна — Грета даже не сказала, что она беременна, — как — то не пришлось к случаю. Срок был от двенадцати до четырнадцати недель, как сказала акушерка.

Анна — Грета стояла, сложив руки на животе, и смотрела, как Эрик садится в лодку Бьерна. Она помахала ему, он помахал ей. Тогда она видела его в последний раз.

Десять дней спустя пришло письмо. Эрик погиб, выполняя свой долг перед Отечеством. На следующий день привезли тело, и Анне — Грете настоятельно рекомендовали не смотреть на него. При строительстве укреплений из стены выпал огромный валун и упал на голову Эрика, когда тот штукатурил стену внутри артиллерийской шахты.

— Он не в лучшем виде, так сказать, — пояснил лейтенант, который сопровождал тело.

Потом были похороны в Нотене, много теплых слов, обещания помощи и поддержки, но никакой вдовьей пенсии не последовало, так как Эрик не считался военнослужащим.

Анне — Грете было девятнадцать лет, она была беременна на четвертом месяце — и уже вдова. Она жила в дырявом доме со сквозняками, в месте, которое было ей чуждо, не имела никаких специальных навыков или профессиональных знаний. Никто не мог представить себе, какой поначалу трудной и черной была ее жизнь.