Кэтрин Харви - Бабочка

• Название: Бабочка
• Автор: Кэтрин Харви
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-055-7

На верхнем этаже дорогого магазина для мужчин на Родео-Стрит расположен частный женский клуб, где красивые и богатые женщины престижного района Беверли-Хиллз могут дать волю любым, весьма смелым эротическим фантазиям.

Самая загадочная из них — это Беверли Хайленд, женщина, создавшая клуб Бабочка. Она сменила имя, внешность, даже акцент, чтобы скрыть свое прошлое и осуществить давнишнюю мечту — отомстить человеку, унизившему ее.

---

Если Дэнни попробует сделать это еще раз, он об этом пожалеет.

Когда дверь в кабинет Барри Грина неожиданно распахнулась, он расплескал свой кофе и вскочил как раз вовремя, чтобы не запачкать брюки.

— Барри! — сказала Эриэл Дюбойс, заходя в кабинет на шаг впереди его секретарши.

— Извините, мистер Грин, — смущенно сказала секретарша, — Мисс Дюбойс просто прошла прямо мимо меня.

— Окей, Фрэн, — он махнул, что она может быть свободна, и продолжал вытирать кофе со своего стола. Великолепная Эриэл, одна из самых больших звезд студии, любила устраивать подобные сцены.

— Ну, — сказал он, выбрасывая салфетку и садясь на свое место. — Это действительно сюрприз, Эриэл. — Чем я обязан такой чести?

Она уселась в мягком велюровом кресле и положила одну длинную красивую ногу на другую.

— Барри, дорогой, я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня.

— Когда ты не хочешь этого? — вздохнул он. — Что на этот раз?

— Я хочу, чтобы этой дряни Латрисии не было в шоу.

Он ничуть не удивился. На самом деле он уже какое-то время ожидал этого, точнее говоря, с того момента, когда пухленькая Латрисия вдруг сбросила сорок футов, стала получать письма от поклонников, а авторы шоу все увеличивали и увеличивали ее роль.

— Ты знаешь, что они планируют сделать в эпизоде на следующей неделе? — спросила она со злобой в голосе.

Барри уже знал. Сестра Вашингтон (Латрисия Браун) должна была стать центральной фигурой эпизода. Планировалось, что у нее вдруг завяжется роман с одним из врачей, потом будут разрыв, страдания, и наконец она найдет в себе силы и сумеет постоять за себя. И все это, естественно, должно было происходить за счет того времени, когда на экране могла бы быть Эриэл Дюбойс. По правде говоря, ему не в чем было упрекнуть авторов. После того, как она похудела, Латрисия Браун превратилась в очень хорошенькую женщину. Рекой полились письма от зрителей, которые хотели больше видеть ее на экране. А после того, последнего эпизода, в котором сестра Вашингтон делала срочную трахеотомию малышке и спасла ей жизнь, их шоу подскочило на второе место по уровню популярности.

В действительности Барри хотел, чтобы роль Латрисии стала более крупной — в течение двух лет это был персонаж второго плана, а в некоторых эпизодах она совсем не появлялась — но он не собирался рисковать, гневя Эриэл. А уже по тому, как она перекидывала свои шикарные ноги и откидывала назад гриву пепельно-белых волос, было ясно, что она жаждет крови.

В общем-то, это был не первый случай, когда звезда начинала ревновать эпизодического актера и добивалась снятия его (или ее) с роли. Латрисия Браун не стоила того, чтобы из-за нее ссориться с Эриэл. Правилом номер один в жизни Барри Грина было: избегай неприятностей. Любой ценой.

— Окей, Эриэл. Я найду другое шоу, куда ее можно пристроить.

Через месяц у Барри Грина начались неприятности.

— А как дела у Джона, дорогая? Джессика?

Джессика посмотрела на мать.

— Что?

— Ты не слушаешь меня.

— Извини, я думала о последнем деле, которым сейчас занимаюсь. — Джессика извиняюще улыбнулась. Они сидели в столовой дома Муллиганов в Палм Спрингсе, отделанной стеклом и мрамором, с видом на поле для гольфа и покрытую снегом вершину горы Сан-Джасинто, и ели нежные отбивные и печеный картофель. Еда была великолепной, так же как был великолепен и дом, стоящий миллион долларов. Шестидесятилетняя мать Джессики была одета в безупречный спортивный костюм лимонного цвета, а на отце была светло-розовая рубашка для регби и широкие холщовые брюки. Оба они выглядели подтянутыми, загорелыми и богатыми.

— Жаль, что Джон не смог приехать с тобой сегодня, Джесс, — сказал ее отец, расправляясь с отбивной.

— Он в Сан-Франциско. Его компания…

— Я хотел с ним посоветоваться по поводу вложения денег, которое собираюсь сделать.

— Да, хорошо, — Джессика двигала по тарелке отбивную, к которой даже не притронулась, — он будет дома завтра.

За все время, пока они говорили, отец ни разу не взглянул на дочь. Он вообще редко смотрел на нее, когда разговаривал. Как-то раз Джессика подумала, что она видела его затылок и макушку гораздо чаще, чем лицо. Хотя, может быть, это было и к лучшему, потому что когда он все-таки пронизывал ее своими тяжелыми, осуждающими глазами, она всегда неожиданно терялась и не могла найти нужных слов.

Какое-то время они ели молча. Время от времени Джессика смотрела на прекрасный вид, открывающийся из окна, и жалела, что из ее дома не было видно такой красоты. Все, что она и Джон могли видеть из своего окна, был бульвар Сансет.

— А о чем это твое новое дело, дорогая, — спросила миссис Муллиган.

— Вы когда-нибудь смотрели «Северная окраина, пять»?

Отец поднял на нее глаза.

— Это телесериал про больницу? Самая банальная чушь, которую я когда-либо видел. Кому охота смотреть шоу про больных людей? Оно предназначено для идиотов, я не сомневаюсь.

— А мне нравится, — мягко сказала миссис Муллиган.

— Ничего удивительного. Женщины вообще обожают тему болезней и смерти.

— Ну а, правда, мам, — сказала Джессика, — ты читала об актрисе из этого шоу, которая подала в суд на продюсера и студию за нарушение контракта?

Миссис Муллиган уже было открыла рот, чтобы ответить, но вместо нее ответил ее муж.

— Я вообще не понимаю, чего она так завелась. Насколько я знаю, они предложили ей другую роль в другом шоу, причем роль лучше, чем эта, и за большую плату. Она же бросила сценарий прямо им в лицо, как я слышал.

— Это внешняя сторона дела, па. Ее преследуют потому, что звезда этого шоу вдруг невзлюбила…

— Передай, пожалуйста, сметану, Джесс.

— Мне кажется, она стала довольно хорошенькой после того, как сбросила все эти килограммы. Похожа на африканскую принцессу.

— Это шоу продюсера, — отрезал мистер Муллиган. — Это его деньги. Если он не хочет, чтобы она там играла, он имеет право выбросить ее. В конце концов, она же нарушила договоренность, изменив внешность.

— Но, па, в контракте ничего не сказано о том, что она должна быть толстой.

Мистер Муллиган размял картошку со сметаной и нахмурился:

— Хелен, как долго ты готовила эту картошку? Джессика раздраженно взглянула на мать и опять опустила глаза в тарелку.

В доме Муллиганов стен как таковых не было. Столовая плавно переходила в гостиную, которая в свою очередь как бы переходила в жилую комнату. Дом был шикарный, с полированными мраморными полами, белыми, как снег, стенами, мебель была выдержана в светлых пастельных тонах, тут и там стояли редкие и очень дорогие скульптуры.

Джим Муллиган, ушедший на пенсию бизнесмен, все время проводил на поле для гольфа, в то время как его жена занималась аранжировкой цветов, раскладыванием пасьянсов и посещением собраний «Общества следящих за своим весом». Сейчас они перебрались пить кофе в гостиную, так как на улице было слишком холодно, чтобы сидеть в саду и слушать журчание фонтана.

Джим занял самое удобное место на диване и потянулся за программой передач, а миссис Муллиган повернулась к дочери и сказала:

— Ты выглядишь сегодня ужасно чем-то озабоченной, дорогая.

— Это все дело, которое я сейчас веду. Я просто не знаю…

Мистер Муллиган посмотрел на Джессику поверх своих очков. Он был безумно горд, когда его младшая дочь закончила с отличием Стэнфордскую школу юристов. Он планировал открыть ей контору здесь, в Палм Спрингз. Он даже поговорил об этом с Джоном Фрэнклином, новым мужем Джессики, и тот одобрил эту идею, но Джессика приготовила сюрприз для них обоих, сказав, что будет практиковать где-то в Голливуде, и что собирается заниматься законодательством в мире развлечений. По понятиям Джима Муллигана, это ничуть не лучше, чем быть простым агентом.

— А в чем, собственно, состоит дело? — спросила миссис Муллиган, чувствуя на себе неодобряющий взгляд своего мужа.

— Я представляю Латрисию Браун.

— Ту самую, из больничного шоу?

— Она знает Микки Шэннона, а он направил ее ко мне.

— У нее нет никаких шансов. Какая-то эпизодическая актриса против могущественной студии и одного из самых популярных продюсеров? Почему эта глупая девчонка не приняла их предложение? Я думаю, они были с ней даже слишком щедры.

— Потому что, па, — медленно сказала Джессика, — это — дело принципа. Она решила бороться и попросила меня представлять ее.

— Что собираешься делать, дорогая?

— Я еще, правда, не знаю, ма. Утром мы встречаемся с Барри Грином на студии.

Джессика взглянула на отца. Он с мрачным видом изучал программу передач.

Какое-то время они продолжали пить кофе в тишине. Каждый раз Джессика с тяжелым сердцем ехала навестить своих родителей — она приезжала, главным образом, чтобы доставить удовольствие маме. У них не было ничего общего с отцом, они абсолютно во всем были несогласны, а мама не могла нанести ни одного визита, чтобы не упомянуть что-нибудь из детства Джессики. Обычно вечер заканчивался тогда, когда Джессика смотрела на часы и считала минуты, когда наконец она может уйти.