Игорь Мусский - 100 великих кумиров XX века

• Название: 100 великих кумиров XX века
• Автор: Игорь Мусский
• Издательство: Вече
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-1971-3

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.

Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.

Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

---

Через несколько лет в репертуаре артиста появилась тонкая и лиричная реприза «Луч», ставшая классикой жанра. В этом номере обиженный на прозу жизни клоун вздумал пообедать в свете луча, а тот убегает по ковру от наивного чудака. Но потом они понимают друг друга, и, уходя с арены, Попов уносит маленькое солнышко в своей авоське…

С этой репризой связан такой случай. Группа советских артистов уезжала на гастроли в Вену. Олег Попов пришёл к вагону… на костыле. Как он объяснил, «вылетел мениск». Все приуныли. Ведь Олега Попова не заменишь — на него венская публика заранее раскупила все билеты. Из-за травмы он не сможет начинать первый выход с ударной репризы «Сон на проволоке». Чем открыть программу? Попов решает — репризой «Луч». По приезде в Вену сообщает об этом режиссёру цирка. Тот категорически протестует: публика не поймёт, она привыкла к глупым смешным клоунам.

Попов от своего замысла не отказался. Только концовка репризы была на сей раз другой. Уходя с манежа, артист секунду размышляет и взмахом корзинки дарит луч света людям. Вспыхивает яркий свет! И какие раздаются аплодисменты! Нет, не аплодисменты — гремят овации, как обвал… Венцы в восторге.

Теперь всем был знаком Олег Попов. Иногда это помогало: люди расступались, образуя коридор из улыбок. А иногда, наоборот, долго не хотели отпускать артиста, и Олег пожимал десятки рук, давал автографы и получал сотни значков-сувениров. Везде его принимали как старого друга. Очень характерно, что созданный Поповым образ оказался настолько близким зрителю, что его стремились повторить в самодеятельных эстрадных коллективах.

Возвращаясь с гастролей в Москву, Попов разбирал кипы писем от благодарных поклонников. Артисту писали люди разных возрастов и профессий, но всех их объединяла любовь к цирку. Многие кружки самодеятельности просили прислать репертуар клоуна. И многие корреспонденты настойчиво приглашали артиста приехать к ним на гастроли.

Часто на конвертах значилось: «Москва. Олегу Попову». И письма доходили!

В одном из посланий девушка восклицала: «Спасибо, вы мне жизнь спасли!» Пережив страшную трагедию, она собиралась свести счёты с жизнью. Проходила мимо цирка, и кто-то ей предложил билет. А в этот день Олег Попов выступал с программой «Лечение смехом». Девушка посмотрела спектакль и поняла: жизнь прекрасна и удивительна.

Конечно, у Попова были и ненормальные поклонницы: «Едут за тобой из города в город, преследуют по пятам. Вот одна, например… Мы месяц гастролировали в Симферополе, и целый месяц каждый вечер точно в одно и то же время в одном и том же месте она меня ждала. Не говоря ни слова, дарила розу. И всё. На нервы действовала! Я даже дёргаться начал перед выходом…»

На Западе газеты печатали сенсационные статьи о русском клоуне. Его называли «не только шутником, но и художником мирового класса», «руководящей мыслью всей программы». И в то же время было немало домыслов, выдумок. Журналисты утверждали, что Олег Попов миллионер, ибо он «получает процент со смеха», что он — «новое оружие советской пропаганды».

Кстати, о миллионах. На гастролях в Каракасе Олег Попов праздновал свой день рождения. Звезда местного телеэкрана прислал ему чек, на котором было написано «миллион». Руководитель советской делегации Галина Шевелёва тут же забрала этот «миллион» у артиста, дескать, это собственность государства, и на следующий день передала чек в посольство. Дипломаты бросились в банк за деньгами, а там их на смех подняли! На чеке было написано «феличидад» — миллион счастья!

На международном фестивале в Монте-Карло Олегу Попову вручили престижнейший приз «Золотой клоун». И здесь в дело вмешалась политика. В Польше начались народные волнения, конечно, не обошлось без вмешательства Советского Союза. Запад привычно негодовал. А в Монте-Карло звезда советского цирка в это время выходит на сцену: фонограмму не включают, оркестр играет другую музыку, осветитель направляет прожектор на стену. И тут… за артиста вступилась публика, поддержавшая его своими горячими аплодисментами. Олег Попов не выдержал и зарыдал, прямо на сцене: «Я думал: ну за что? Политику делают политики, а мы, артисты, должны отвечать».

Всю свою жизнь он отдал цирку. Думая о старости, откладывал деньги на сберегательную книжку. Но Советский Союз распался, пенсионеры потеряли трудом и потом заработанные деньги. «Государство забрало всё, что я собирал сорок пять лет! — с горечью говорил Олег Попов. — Ну понимаю — война, катастрофа, катаклизм, метеорит упал. Но в мирное время обобрать как липку! И вот что ещё обидно до слёз. Ушёл я на пенсию. Ну хоть письмо напишите: „Дорогой Олег! Благодарим за проделанную работу“. Традиционно, мол, никогда не забудем… Мне было бы очень приятно. Увы! Ни „спасибо“, ни „до свидания“. Дали нищенскую пенсию за то, что я всю жизнь Россию прославлял. А я не хочу быть на родине нищим».

И «солнечный клоун» подался на заработки в Европу. Его отъезд за рубеж сопровождался самыми нелепыми слухами. Говорили, будто Попов тяжело заболел, живёт в бараке, нищенствует и даже подхватил проказу… На самом деле он поселился в Германии. Ездит с цирком шапито, со своей труппой, и всюду его гастроли вызывают ажиотаж. Он по-прежнему представляет Московский цирк, оставаясь российским гражданином. У Попова повсюду множество поклонников. Во время гастролей он встретил немецкую девушку Габи. Она стала не только его женой, но и партнёршей на арене (первая супруга артиста умерла от рака).

Имя Олега Попова занесено в «Книгу рекордов Гиннесса»: «За большую популярность как на Западе, так и на Востоке». Если верить книге, это большая редкость. О самом Попове написано много лестного, но ему больше всего понравился газетный заголовок: «Смех без унижения и пошлости». Именно такой смех дарит людям клоун Олег Попов.

София Лорен

Среди знаменитых итальянцев, пользующихся всемирной славой, — Колумб, Пиноккио, Маркони, Борсалино, Ферми и, пожалуй, Аль Капоне — Софии Лорен по праву принадлежит первое место. Власти небольшого городка Поццуоли, близ Неаполя, где прошли детство и юность актрисы, приняли решение поставить ей памятник при жизни. Фрэнк Синатра восклицал: «Она непревзойдённа. Она лучше всех!» Чарли Чаплин был влюблён в Лорен как в актрису. Он считал, что когда итальянка выходит на съёмочную площадку, то сразу же начинает жить. Не играть, а именно жить, в то время как большинство, даже талантливых, актёров только играют.

София Лорен — легенда, богиня привлекательности. Как и положено настоящей звезде, её жизнь окружена ореолом загадки и флёром таинственности, где зачастую реальность столь искусно переплетена с вымыслом, что уже трудно различить, где правда, а где миф…

София Виллани Шиколоне (Лорен) родилась 20 сентября 1934 года в отделении для незаконнорождённых римской клиники королевы Маргариты… Её воспитывала мать, Ромильда Вилани. Отец, инженер Рикардо Шиколоне, признал своё отцовство, но жениться отказался.

В пятнадцать лет София вошла в число двенадцати принцесс на конкурсе красоты «Королева моря» в Неаполе. Мать записала её в актёрскую школу. Юная Шиколоне начинает сниматься в кино. При подписании контракта с киностудией «Чиночитта» продюсер придумал ей псевдоним — Лорен.

А потом в жизнь Софии вошёл кинопродюсер Карло Понти. Он изменил её образ жизни, вкусы, манеры, даже косметику. Понти помог Лорен избавиться от неаполитанского акцента, научил вести беседу, приобщил к чтению. Несмотря на большую разницу в возрасте — двадцать два года — Карло и София поженились. Много позже Лорен говорила: «Я выросла без отца, и мне, видимо, требовалась замена, которую я в какой-то степени в подходящий момент нашла в этом старшем мужчине». Карло Понти подарил супруге старинный замок.

Миллионы мужчин во всём мире мечтали ночами, как они соблазняют Софию Лорен. Она же оставалась верной своему Пигмалиону и мечтала о ребёнке. Материнское счастье улыбнулось ей только в 1969 году, когда она родила сына Карло. Его рождение стало мировой сенсацией. Второй сын, Эдуардо, появился на свет через четыре года. Лорен никогда не приносила в жертву творческой карьере благополучие семьи.

«Могу сказать всем, кто не верит в любовь, — говорила актриса. — Я всегда любила. И всегда верила в любовь. Иначе в жизни не может быть счастья. Любовь, семья — единственное, что является для меня важным. Ничто, даже получение „Оскара“, не принесло мне такого счастья и удовлетворения, как материнство. Это главная роль в моей жизни, перед которой всё меркнет. Возможно, обо мне скажут, что это несовременно. Ну что ж, пусть считают, что я несовременна…»

Знакомство с режиссёром Витторио де Сика явилось поворотом в творческой судьбе Лорен-актрисы. В 1954 году, когда он искал исполнительницу роли для фильма «Золото Неаполя», Софии было двадцать лет. «Гримёр сказал мне: „Сеньор де Сика, я хочу показать вам одну неаполитанскую девушку, которая сейчас дебютирует в своём первом фильме, — вспоминал де Сика. — Она снимается в Чинечитта, в тринадцатом павильоне. Пойдите взгляните на неё“. Я пошёл и увидел эту молоденькую девушку, почти подростка — она была красива, с тёмными глазами, настоящая неаполитанка. Я представился ей и сказал — а говорили мы на неаполитанском диалекте, так как оба мы неаполитанцы: „Я хотел бы снять фильм с твоим участием — ты мне очень нравишься“».