Мануэла Гретковская - Полька

• Название: Полька
• Автор: Мануэла Гретковская
• Издательство: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-020242-3

Лукавая, умная, по-женски сильная, по-настоящему женственная!..

Она не боится на свете вообще ничего — кроме, наверное, ответственности за тех, кто от нее зависит…

С мужчинами она управляется как с капризными котятами — но при этом сама умеет поиграть в капризного котенка…

Современная женщина?

Современная полька!

---

Из местной экзотики остается кухня. В «Селейру» на улице Аранаш (Апельсиновой?[99]) мне подают блюдо, доставшееся в наследство от англичан, — настоящий домашний пудинг. Заказываю две порции. После четырехчасового ужина я приобретаю цвет пудинга, консистенцию пудинга (особенно голова и опухшие ноги), а также его запах (из-за отрыжки). Петушку неловко, он кладет конец этому чревоугодию решительным «Счет!» Подталкивает меня, отяжелевшую, к лестнице. Никакого результата, приходится втаскивать мое тело на ступеньки и заказывать такси.

13 января

Лицом к лицу с Антихристом. В горах, на скалистой тропинке, на меня пялится рогатая бестия. И не думает уходить. Мне становится холодно (на улице около нуля), и коза удовлетворенно наблюдает за моим отступлением. Пожилая английская пара одолжила мне свисток на тот случай, если я заблужусь в тумане. Видны очертания мотеля, где ждет Петушок. Спустя четверть часа спускаюсь «с гор» к чаю и пудингу.

* * *

Сидим в сумерках на террасе нашей «Куинти». Гостиничный бой накрывает бассейн пластиком. Достает крюком листья и лягушек. Колышащиеся пальмы изображают тропики. Горничная закрывает калитку, и послушный океан пятится отливом в темноту. Карабкается на черное небо, притягиваемый луной. Я вдалеке от всего, вокруг лишь влажная пустота. Остров, отрезанный от суши, от воспоминаний. Никаких мыслей. Дышу, обнимаю Полю. Петр гасит свечку, и «Некто» зажигает звезды. Остаться бы здесь — бездумно, бессмысленно.

14 января

Швеция. Чемодан ломает тонкий ледок, которым покрыты лужи. Грёдинге — за корочкой инея, мы разбиваем его, поднимаясь на холм.

15 января

В семь утра самолет. В Варшаве — сразу на студию.

На нервной почве у Петушка на лице выступают красные пятна. Смена работы, места жительства. После двадцатилетней уверенности в том, что он останется в Швеции и спокойно дождется старости. Я мучаюсь угрызениями совести. Сама не знаю, правильно ли мы поступаем. Одна часть меня убеждена, что да, другая сомневается. Еще не поздно отказаться…

В кабинете продюсера Петр подписывает «закладную»: условия, зарплата… титул «продюсера по сценариям». Ненормированный рабочий день, стажировка в Штатах. Возвращаемся в «Холидей» и падаем в постель.

16 января

Я переспала с новоиспеченным продюсером. Машина Беаты ждет у отеля. Ну просто «великосветская жизнь».

За завтраком берем газету, просматриваем объявления. «Квартира-прелесть. Кабаты».

Договариваемся с агентом. Кабаты — район, расположенный возле леса и метро, идеально. А что за «прелесть»? Нам не терпится, выезжаем на час раньше, чтобы осмотреть южный район Варшавы. Мы видели еще одно объявление с картинкой: квартиры, которые строят канадцы в К., недалеко от Констанчина. Окраинными дорогами добираемся до К. Покупать, конечно, не будем, но посмотрим, что и как.

Охраняемый квартал, трехэтажные домики, виден лес. Заходим в «квартиру-образец». Я толкаю Петушка.

— Это. Только это.

— Не спеши. — Он заглядывает в ванную и вскрикивает от восторга.

Оборудованная кухня, холодильник, плита, посудомоечная машина, шкафчики. Нам хватит денег на двухкомнатную. Слишком тесно: совмещенная с кухней гостиная и спальня. Для нас двоих в самый раз. Когда появится ребенок, работать в одной общей комнате будет невозможно.

— Петушок, ты хочешь смотреть телевизор, писать, Поля захочет спать, мне тоже надо работать. Мы спятим.

— На трехкомнатную пришлось бы брать кредит.

— В жизни не брала никаких кредитов… нет.

Едем смотреть «кабатскую прелесть». Такое ощущение, что я попала в сон архитектора-психопата. Дворики без единого растения, окна упираются в окна, на горизонте крошечный лесок. И это стоит тысячу долларов за квадратный метр? Поколение, выросшее в омерзительных многоэтажках, перебирается в столь же кошмарные, но кирпичные и вдобавок жутко дорогие? Я и подумать не могла, что капиталистическая Польша измывается над людьми за их же собственные деньги.

«Квартира-прелесть» (жирным шрифтом) — треугольная темная кишка. Прелесть заключается в этой невместительной треугольности.

Через четверть часа возвращаемся в К. Ничего лучшего нам не найти. Уговаривать друг друга не приходится. За семь лет, проведенных вместе, вкусы у нас стали похожими: пол из канадского дубового паркета надо поменять, кафель в ванной сойдет. Покупаем «трешку».

В офисе — настоящий Нью-эйдж. Тлеют ароматические палочки, две секретарши читают о самоусовершенствовании разума и избавлении от морщин с помощью сознания. Им понятны наши сомнения в стиле фэн-шуй по поводу расположения дверей.

Начальник стройки показывает нам почти готовое жилье. Петушок хочет с видом на лес,

— Если на лес, то не будет солнца. Окна на север, — сетую я.

Находим свободную квартиру с окнами на юг и юго-запад. Получаем у директора папку с документами, подписываем. Несуществующие пока двери захлопнулись, отрезав путь к отступлению.

Перебираемся к Беате. Распаковываем вещи, молчим, перепуганные содеянным. Разве станет нормальный человек покупать первую попавшуюся квартиру? В течение часа? Сплошные достоинства… близко от автострады, Петру удобно ездить на работу, деревенская тишина…

— Ты заметила… похоже на наш шведский домик… вид на детскую площадку и виллы.

— А ты видел название улицы? Въезжаешь по Солнечной и сворачиваешь к нам на Полярную: что-то мы со шведского полюса все-таки притащили…

— Номер хороший? Семнадцать…

— Хороший — «Звезды», — заверяю я.

— Кредит… если все пойдет хорошо, за год выплатим.

— Если… Петушок… не смейся… помнишь в кухне эту колонну, ну, со встроенным шкафчиком?

— Ага…

— Я ее видела… пыталась вообразить себе нашу будущую квартиру и представляла точно такую кухню, совмещенную с гостиной, и белую колонну со шкафчиком.

— Ну, так нечего больше раздумывать. Значит, судьба. Ты не боишься?

— Страшно: взрослая жизнь — ребенок, квартира, кредит… это все хорошо в двадцать лет…

— Ну, у нас было несколько фальстартов…

17 января

Пока мы оформляем документы, ездим в банк, Поля ведет себя тихонько, как мышка. Когда я разваливаюсь на диване в издательстве, она тоже удобно устраивается внутри. Небось, положив ножку на ножку и постукивая пяткой по моему желудку, ждет чая и пирожного.

Мы подписываем договор на книгу по мотивам «Городка». Две тысячи страниц сценария, пятьдесят восемь серий. Современный социально-психологический роман, при условии, что будет хорошо написано. Достаточно поставить перед собой видеомагнитофон и хорошим польским языком склеить сцены с уже готовыми диалогами. Но где найти подходящего автора? Эта работа не для нас, мы по другой части.

В банке заполняем анкету допроса — абсурд на пути к кредиту:

— Девичья фамилия матери?

— Не знаю, зачем это?

— Понимаете, в дальнейшем ведь фамилия может неоднократно меняться…

Перевод со счета на счет, то есть «конвертация» — а заодно и перевод на новый польский язык. Осваиваю банковский жаргон. Привыкла же я к телевизионному, где, скажем, «инкубация формата» означает время, за которое скопированный с западных образцов сериал «принимается» польской публикой.

Затыкаем щель в окне. Дому Беаты лет пятьдесят, район старого Муранова. Из окна видно китайское посольство.

— Что бы Полинка ни выбрала, это ей в любом случае пригодится…

— Что? — Петушок в ванной сражается с газовой колонкой сталинских времен.

— Китайский. Еще одна причина, по которой я хотела переехать в Польшу. Здесь легко найти китайскую няньку, а в нашей шведской деревне…

— Замордуешь ребенка…

— Я уже все продумала. Она легко выучит, в детстве язык сам усваивается, вместе с правильным произношением. Английский, французский — это не проблема, съездит на каникулы, выучит в школе, в детском саду. А китайский ей пригодится, станет ли она гуманитарием или бизнесменом, а если даже никем, то для собственного дао-удовольствия.

Ложимся, измученные беготней. Что-то новенькое — живот заслоняет телевизор, приходится подкладывать под спину подушки. Петушок тщательно задергивает занавески, отгораживается от Варшавы.

— Знаешь, здесь все такое… обиженное, — замечает он почти сквозь сон. — Исковерканное. Обшарпанные лестничные клетки, исцарапанные лифты, грязные улицы. Люди тоже… обиженные судьбой.

— Кредит, долги — ужас.

— Потому что нам не хватает на нормальную жизнь. В Польше дорого стоит не роскошь, а нормальное существование: красивая квартира в безопасном месте, частная школа для ребенка, где учат, а не лупят. Видно, здесь «нормально» и значит «роскошно». Спи.