Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

• Название: Пусть люди вымрут!
• Автор: Роман Никитин
• Жанр: Научная Фантастика

Что делать, если невозможный мир пытаются уничтожить из будущего, сделать его обычным, привычным, прямым как копейное древко? Наверное, нужно спасать этот несчастный мирок. Ведь тому, кто из него родом, родная кривда видится правдой, не правда ли?.. Да, это невозможный мир. Здесь стимпанк на службе регулярных войск Империи, здесь вампиры убивают себе подобных ради торжества людского племени, здесь туземцы-шаманы гекатомбами человеческих жертв достают из-под земли Черных Демонов — а у тех-то задача защищать человечество! Здесь все проявления иномирового зла сведены в единую невозможную схему, а дьявольские козни оказываются искренней заботой о homo sapiens.

---

К XVI веку у новой Империи, ныне Святого христианского Рима, не осталось внешних врагов. Но запрет на колонизацию новых земель и даже торговли с ними по-прежнему закрывал остальной мир. Причина тому если и была, сокрыта куда глубже недр библиотеки Обсерватории. Зато на страницах объемных фолиантов Флавий узнал, что уже более полувека как Рим сосредоточил все свои силы на управлении провинциями и, главное, связи между ними. С подробностями, правда, было плохо, Флавий узнал лишь, что все, имеющее отношение к связи и использованию силы Электро, находилось в руках Обсерватории.

Как же мало в Школе трибунов уделяли внимания современным технологиям! (Это слово Флавий почерпнул в одной греческой энциклопедии, и оно ему очень понравилось.) Воистину, Гай Август проявил дальновидность: он выбрал для себя самое интересное. Машины — вот основа будущей цивилизации. Каким же дураком он был в Школе, не понимая таких простых вещей!

На тридцать шестой месяц службы, совмещенной с обучением, Флавий окончательно пришел к выводу: его старательно готовят для работы в Африке. Вояжи через Средиземное море к берегам Черного континента участились. Смуглокожий Флавий еще больше загорел, и теперь больше походил на мавра, чем на римлянина. Привык подолгу находиться в жарких условиях, освоил африканскую еду и сносно общался с египетскими и греческими моряками на их языке.

− Завтра получишь свое первое серьезное дело, а пока вот список лиц, с которыми ты будешь работать. Словесные портреты прилагаются, так что не перепутаешь.

В Обсерватории не принято обращаться формально. Младший послушник, приданный римлянину куратором, беседовал с Флавием как с равным, а то поди и как с низшим. Хотя, конечно, все мы равны в глазах Господа, а в делах и вовсе ниже нижайшего… Послушник тем временем продолжил:

− Это список твоей команды, с которой познакомишься как можно быстрее. Почти все — люди опытные, бывалые. Поначалу будет трудно, авторитета у тебя нет. Быстрее наберешь — скорее собьешь работоспособную группу. А вот это прочти особенно внимательно. Это твоя верительная грамота на территории, подконтрольной Святому престолу. Здесь твоя настоящая легенда — ее не показывать никому, кроме военных. Или если совсем прижмет. Пойдешь на Черный континент под видом мелкого пирата-торговца, то есть нелегально. Запрет на внешнюю экспансию никто не отменял.

Об этом Флавий помнил, как и любой мореплаватель, готовый рискнуть и выйти за пределы Средиземного моря. Неважно с какой целью — поторговать, мир повидать или просто захотелось поиграть в пирата. Закон суров, но это закон: вплоть до особого распоряжения Святого престола на территориях Святого христианского Рима и провинций, включая земли малоизученные, запрещено без разрешения Престола торговать или вести еще какие дела. Частное ли ты лицо иль представляешь кого, да хоть бы и государственный муж. Всем запрещено.

За все время лишь один нарушитель запрета избежал сурового наказания — легендарный капитан Атом. За разгром узкоглазых мореплавателей у берегов Африки чиновники Рима снисходительно забыли спросить, что четыре корабля Атома делали возле Анголы.

К слову, ведь именно туда и посылает Обсерватория! Командир группы отметил это у себя в голове — авось пригодится.

− Вопросы? − спросил послушник.

− Как насчет оружия?

− Еще не выбросил из головы свою солдафонскую дурь? − собеседник пренебрежительно поджал губы. − Будет оружие, хоть обвешайся. Только в наших делах мечи да копья — последнее средство. Если тебе приспичило кого завалить с шумом и гамом, как у вашего брата-солдата заведено — значит, задание провалил. Так-то, герой.

Пренебрежительное отношение даже низшего духовенства к «солдафонам» Флавия рассматривал как необъяснимый казус. Но однажды затронув эту тему во время визита к Магистру, он зарекся говорить на эту тему с руководством. Лаций оборвал очень резко и дал понять, что пока «наш герой» не проявил себя достойным служителем Престола, отношение к нему останется неизменным. Как к оружию, которое не проявило себя в бою: осторожное, но ни в коем случае не почтительное. Для себя Флавий решил считать это своеобразной проверкой на верность.

Группа Флавия, как и все остальные коллективы разведчиков, не имела названия, только числовой индекс: LXIV — «шестьдесят четыре». Флавий заметил, что цифра хорошая. Не круглая, но и запоминается хорошо: «восемь раз по восемь». Вместе с Флавием в составе группы числились четверо. Галл, бритт, араб и он, коренной римлянин. Поименно — так сборище со всего света: Герекс Люпекс, Йон Барт, Гизад Арбанадан и Рэм Флавий. Что ж, последнего он уже неплохо знает, пора знакомиться с первыми тремя.

Галл, как и подобает представителю своей нации, оказался кряжистым детиной полутора обхватов в талии. Ширина груди гиганта явно уступала ширине талии, заплетенная в многочисленные косички лохматость на затылке компенсировалась такой же косичковой лохматостью в бороде, в то время как передняя часть головы, условно говоря «лоб до затылка», пребывали в младенчески гладком состоянии. Глаза великана льдисто-зеленые, немного мутноватые и, кажется, постоянно осоловелые. Никакого оружия Люпекс не носил, впрочем, в Обсерватории оружием как элементом одежды вообще никто не злоупотреблял.

Йон Барт − полная противоположность. Невысокий, тощий, гибкий, пребывающий, казалось бы, одновременно в сотне мест сразу. Со стреляющим в разные стороны взглядом и совершенно незапоминающимся лицом. Смотри на него хоть час, а облик в голове не отложится. Замечательно для рыночного щипача и, вероятно, шпиона. Что ж, тоже уместно.

А вот с арабом вышло непросто. Когда Флавий заходил в комнату, четвертый и последний член группы тихонечко сидел себе в углу, отвернувшись от остальных и набросив на голову и плечи цветастую восточную тряпку. Гизад Арбанадан то ли молился, то ли медитировал. У этих странноватых ребят со Святой земли вообще не поймешь, где начинается вера, а где заканчивается здравый смысл.

Со стороны араба было ноль внимания, даже после того как Флавий лично обратился к каждому из подчиненных по имени. Молодой командир немного вышел из себя и крикнул в сторону цветастой тряпки что-то типа: «Эй, дитя востока, мать-перемать, твой командир пришел. Подъем, парень!».

Бритт тут же хитро ухмыльнулся и шмыгнул на другую сторону комнаты. Гигант галл довольно осклабился, по-видимому, ожидая реакции последнего члена команды. И та не заставила себя ждать.

Мгновение спустя на Флавия смотрели огромные карие глаза, чуть прищуренные в гневе. Уже позже Флавий стал замечать и другие черты, но пока видел только миндалевидные глаза с длиннющими угольно-черными ресницами. Араб был прилично ниже римлянина и куда тоньше, но Флавий почему-то не чувствовал физического превосходства. Может быть потому, что эти поразившие угольно-черные ресницы принадлежали женщине. Было бы даже правильнее назвать ее девушкой — вряд ли та была намного старше 23-летнего Флавия.

Впрочем, обойдись дело суровым взглядом — было бы полбеды. А беда в полном объеме иллюстрировалась прижатым к паху Флавия жестким и острым объектом. Скорее всего, тонким прямым кинжалом из тех, что так легко спрятать в рукаве просторного восточного балахона.

− Я знаю, что среди вас, римлян, принято спать с мальчиками, − заявило хрупкое создание, − Но в данном случае ты ошибся, самец. Я не парень. И даже не думай в привычном тебе направлении.

− Поздравляю, командир, ты познакомился с Гизуй без… кхм, членовредительства. Такое удавалось далеко не всем, − возникший у двери Йон улыбнулся щербатой улыбкой. Среди верхних, так и среди нижних зубов, равномерно зияли черные проломы. Ровно через один зуб на второй. Из-за этого обе челюсти бритта напоминали крепостные стены.

− Это потому, что Гиза на самом деле хорошая, − убежденно произнес галл-великан и медленно опустил могучий зад на высокую столешницу в германском стиле. Дубовая мебель жалобно застонала.

Поначалу Флавий не желал даже находиться в одной комнате с этими чудовищами. В галле ему мерещился готовый вот-вот взорваться вонючим расплавленным сыром вулкан, островитянин Йон представлялся шныряющий по стране эпидемией болезни, опасной невидимой и неудержимой. Про Восток в лице Гизы римлянин вообще старался не думать, хотя глубочайшие провалы карих глаз выбили командира из колеи на несколько дней. Теперь понятно, из-за чего (вернее, кого) Госпитальеры наложили лапу на Святую землю. Такие сокровища достойны только Рима.

Команда оказалась насколько своеобразной, настолько и дисциплинированной. Как только «дружеская встреча командира с подчиненными» окончилась, все трое переменились: говорили мало, отвечать старались по существу, приказам подчинялись с охотой. Бритт по-прежнему постоянно оказывался в разных местах, и Флавий никак не мог понять, как немощный островитянин умудряется внезапно исчезать и снова появляться. Гизб не обращала на бритта ни малейшего внимания и, кажется, последний отвечал ей полной взаимностью. На первый взгляд казалось, что ни галл, ни бритт, не очень хорошо знакомы с горячей восточной девицей, во всяком случае, друг с другом они общались в разы больше, чем с девушкой. Что думала на этот счет сама арабка, никто не знал.