Ханс Шерфиг - Пруд

• Название: Пруд
• Автор: Ханс Шерфиг
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1978

Каждый день, в любую погоду пожилой человек в очках прогуливается около маленького пруда неподалеку от его дома. Подолгу стоит у воды, иногда вылавливает кого-нибудь из жителей пруда, помещает в аквариум или кладет под микроскоп… И так из месяца в месяц, из года в год. Умело приправив свои собственные наблюдения сведениями из научной литературы, известный датский писатель Ханс Шерфиг написал эту небольшую, но добрую и мудрую книгу, понятную и интересную каждому.

---

Трогательное чувство охватывает тебя, когда понимаешь, что это несколько тысяч маленьких несчастных головастиков ожидают своего отца в воде.

Правда, головастики уже через десять недель становятся взрослыми жабами. Они выходят из воды и прячутся на суше в темных местах. Если все идет нормально, они проживают долгую-предолгую жизнь. У Томаса Пенна, английского зоолога, одна жаба жила тридцать шесть лет и умерла просто от несчастного случая.

Действительно ли жабы, как считает Колунд, обладают «честной душой», я не знаю. Но те, с которыми я был знаком, довольно обходительны и сообразительны. Несколько лет у меня в теплице жила одна непомерно большая жаба. Поначалу она имела преотвратительную привычку выпускать из себя воду, как только ее брали в руки; но постепенно стала такой ручной, что отказалась от этой скверной привычки. Летом она заглатывает улиток и дождевых червей и ловит тонким языком различных пауков, зимою прячется среди сельдерея и цикория. Весенние дни в апреле она проводит у пруда. Длина ее сейчас — десять сантиметров, брюхо раздуто. Обличьем она напоминает пастора Бартольди[9] из Хаслева, но гораздо приветливей его и обладает двумя великолепными золотистыми глазами. Между прочим, эта жаба — самка.

Вместе с жабами, покидая свои необычные зимние тайники, возвращаются к воде и саламандры. Может быть, кое-кто из них и зимовал в воде, но большинство выползло из темных мест, находящихся вдали от пруда. Зимой их находишь в виде черных засохших комочков. Как же они теперь поднялись по лестницам? Через двери? Или по стенам? Сейчас они наконец в воде — разбухшие, с апельсинового цвета пятнистыми брюшками и перламутром на хвостах; самцы, словно драконы из сказок, — с великолепными гребешками на спинах.

В Дании широко распространены два вида саламандр: большие и маленькие, с официальными названиями Triton cristatus и Triton punctatus. В Южной Ютландии обнаружен еще один вид — горные саламандры, Triton alpestris.

За причудливыми играми саламандр хорошо наблюдать через стекло аквариума. Спариваются они не сразу, их поведение соответствует тому, что американцы называют словом «petting»[10]. Самец кружится возле самки, как бы танцует, тычется в нее мордой — похоже, будто он целует и трется носом о ее хвост. Иногда это длится часами, а иногда — и днями. Когда наконец самка возбуждается, она прикладывает голову к задней части тела самца и оттуда выделяется нечто студенистое, по форме напоминающее маленький колокол. Этот колокол, наполненный семенем, остается лежать на дне аквариума, а когда самка, следуя за самцом, проплывает над ним, вся эта масса повисает у нее под хвостом.

Более ста лет назад французский биолог М. Рускони красочно описал любовную жизнь саламандр («Любовь водяных саламандр», 1821); он и другие ученые поясняют, как оплодотворяются яйца самок-саламандр, когда они, продвигаясь по кишечному каналу, проходят мимо так называемых семяприемников, куда попала часть семени из «колокольчика» самца.

В период кладки мать-саламандра разносит каждое яйцо по отдельности на листья водных растений, при этом она склоняется над яйцом, подогнув под себя задние ноги, словно защищая. (Прелестную зарисовку этой позы сделал X. В. Е. Юнгерсон в статье «Ракообразные и земноводные» в первом томе «Фауны Дании», 1907.) Спустя неделю из яйца показывается головастик, который за десять дней вырастает от семи до пятнадцати миллиметров; тогда же формируются и передние конечности — пока только три ноги. Пройдет еще недели три, и покажется четвертая, наметятся очертания задних конечностей; размер животного тогда достигнет трех сантиметров. Через месяц саламандра завершит свое развитие.

Когда молодые саламандры выползают на сушу, они остаются там, по всей вероятности, несколько лет, вплоть до полового созревания. Но пока никто не может сказать толком, почему саламандры живут то на суше, то в воде.

Май

Из пруда скоро выползут первые стрекозы. Они навсегда оставят мир воды и поселятся в воздухе. Каждый вид появляется в свое строго определенное время. В 1943 году, когда весна была необычайно теплой, стрекозы летали уже 19 апреля — таких ранних стрекоз мне никогда не приходилось видеть. В нынешнем же году их следует ожидать где-то в мае.

До этого месяца стрекозам, настоящим эльфам света, приходится жить в царстве мрака и тины. Похожие на крошечные подводные лодочки, они двигаются в воде, словно ракеты, выталкивая воду из задней кишки. У личинок стрекоз, на мой взгляд, все удивительно и своеобразно. Их задняя кишка, например, является органом движения: она наполняется водой, вода с силой выбрасывается из нее, и личинка продвигается на шесть-восемь сантиметров. Но в то же время задняя кишка, естественно, выполняет первоначальное свое назначение. Наблюдая за стрекозами в аквариумных условиях, видишь, как экскременты вылетают из тела, словно выстреленные из пушки. И, наконец, при помощи той же задней кишки личинка дышит. Француз М. Устале еще в 1869 году объяснил этот процесс. У личинки в задней кишке, оказывается, есть жабры; размещены они в шесть рядов и состоят из 24 тысяч серебристо-белых лепестков. Если личинка обитает в пруду, воздух проникает в жабры прямо из воды, если же в аквариуме, где кислорода мало, — ей приходится подниматься вверх по растению за атмосферным воздухом.

Многое у этих существ не отвечает нашим понятиям об устройстве живого организма. У личинок стрекоз, как и у нас, есть глаза, которыми они видят. Но их — пять штук. Два больших — фасеточных — сложены из нескольких тысяч мельчайших шестиугольных глазков с одной роговой оболочкой; кроме них имеются три маленьких простых глаза, или ocelli, они устроены почти так же, как наши. Интересно, как выглядит мир, когда смотришь на него этими тремя глазами?

Личинки могут и слышать. Первым открыл органы слуха у стрекоз А. Заварзин[11] (1912). «Уши» личинок стрекоз находятся… на ногах, по три на каждой, всего их — восемнадцать. Кроме того, Заварзин, а позже француз Лепе нашли в чувствительных усиках этих существ нечто вроде барабанной перепонки, или tumbanulae.

Личинка стрекоз ловит мелких животных нижней губой в форме щипцов; этот сложный расчлененный ротовой аппарат хватает все что ни попадется — и несчастных головастиков, и дафний, и крошки из мясного фарша, которые я опускаю на стеклянной палочке. Пища сразу заглатывается и перемалывается в особом «жевательном желудочке». Швейцарец Ф. Рис, написавший интересную работу об этом необыкновенном желудочке, считает его важнейшим признаком в классификации стрекоз.

Помимо пяти глаз и восемнадцати ушей у личинки есть восьмикамерное сердце, которое проталкивает через себя кровь зеленого цвета. А на первоначальной стадии развития личинка имеет два сердца: одно бьется в голове, а другое — в задней части тела.

Итак, дышат личинки, как уже было сказано, задней кишкой, ловят добычу нижней губой в форме щипцов и смотрят тремя глазами. От двух до четырех лет они живут в царстве ила. Но вот в один прекрасный день, весной, они покидают свое мрачное убежище, выползают на свет и становятся крылатыми существами.

Первыми вылетают из пруда весной четырехпятнистые (Libellula quadrimaculata), или странствующие, как их называют в Германии, стрекозы. В Дании известно 48 видов стрекоз — не так уж много для мира насекомых, но и не мало. Некоторые из них так похожи друг на друга, что сами ошибаются и спариваются как попало. Датские названия есть лишь у отдельных видов. В своем пруду я обнаружил пока что девять видов, но, возможно, их и больше.

…Серо-черное членистое существо высовывается из воды, цепляется за стебель ириса шестью ножками и сидит так некоторое время с поднятой кверху головой и грудкой. Это — личинка стрекозы. На ее грудке открываются дыхательные щели, и ясно видно, как насекомое дышит: жабры в задней кишке теперь ему больше не нужны. Отдохнув немного, личинка начинает карабкаться по стеблю, и вот она уже достигла колеблющегося листа — дрожащая и трепещущая, и крупные капли воды, сверкая в лучах солнца, стекают с нее.

Потом лопается спинка личинки. На твердой панцирной оболочке образуется трещина — из нее выглядывает новое существо. Оно, можно сказать, появляется из собственной спины. От старой шкурки оно освобождается толчками: сначала показывается грудка, чуть-чуть попозже — голова с огромными глазами, потом — ноги, одна за другой, личинка их будто вытаскивает из чулка.

Так она висит, слегка покачиваясь, слабенькая и почти безжизненная; иногда делает небольшие рывки, постепенно извлекая из шкурки заднюю часть тела; меняет положение и в какой-то момент повисает вниз головой. Почти пустой кокон сохраняет прежнюю форму, крепко держится на листе ириса и поддерживает новое существо — утомленное и изнуренное; оно висит вниз головой. Тело, частично еще в старой оболочке, периодически сотрясается от судорог, раскачивается и вдруг выпрямляется рывком кверху, и все шесть «новых ног» цепляются за старую оболочку. Задняя часть тела полностью высвобождается и повисает в воздухе, изогнувшись дугой.