Андрей Платонов - Том 6. Дураки на периферии

• Название: Том 6. Дураки на периферии
• Автор: Андрей Платонов
• Жанр: Драматургия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9691-0480-8

Перед вами — первое собрание сочинений Андрея Платонова, в которое включены все известные на сегодняшний день произведения классика русской литературы XX века.

В этот том классика русской литературы XX века Андрея Платонова вошли его пьесы, в том числе неоконченные «Избушка бабушки» и «Ноев ковчег», а также киносценарии.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Уборняк (торжественно). Вы ошибаетесь, господин Хоз. У нас в стране, на одной шестой суши, где…

Фушенко. Господин Хоз, я…

Хоз. Не притворяйтесь серьезными, господа. Вам хочется рассмеяться в своей стране, а вы стараетесь мыслить! Смейтесь и сочувствуйте!

Фушенко. Господин Хоз! Я орга…

Хоз. Хорошо. Пишите рассказы. Играйте в свою славу.

Шум поезда, вошедшего в вокзал, гул толпы пассажиров. Уже по этим звукам ясно, что пришел обыкновенный поезд дальнего следования. Несколько будничных пассажиров входят по ошибке в зал на сцене, но Желдор. сторож выпирает их вон обратно. Два пассажира, однако, успевают миновать сторожа и пройти через сцену с мешками. Третьим пассажиром, спокойно и нечаянно прошедшим мимо сторожа, является Суенита.

Через плечо у нее висят ее вещи, связанные узлом на плече: за спиной мешок с сухарями и железная кружка, спереди — книги, обвязанные веревкой. Суенита — смуглая, южная женщина, она сейчас утомлена дорогой и грязна. Она оглядывает людей и обстановку удивленными, немного грустными глазами.

Хоз (наблюдая Суениту). Какое бедное творение природы!

Суенита. Мы не богатые… Где тут уйти на Казанский вокзал — мне нужно ехать в пустыню.

Хоз (неподвижно разглядывая ее). Как тебя зовут, божье созданье?.. Куда ты спешишь отсюда, советское дитя?

Суенита. Я не дитя, я председатель пастушьего колхоза «Красные избушки». Я еду домой на Каспийское море.

Хоз. Какое чудо жизни — ребенок правит деревенским царством! Откуда же ты едешь, беззащитная моя?

Суенита. Я не беззащитная — у нас колхоз, у меня муж в Красной Армии. Я в Ленинград ездила, библиотеку в премию получала.

Фушенко. Товарищ председатель, сколько у вас обобществлено хозяйств? Не активничают ли кулаки? Нет ли мелких прорывов в организационно-хозяйственном укреплении? Не нужно ли срочно послать в ваш колхоз ликвидационно-прорывочную бригаду писателей? Я член культбригады…

Суенита (задумчиво). Писателей?.. А они умные?.. У нас четырнадцать красных избушек. У нас не было чтения, все уж прочитали, у нас в колхозе читают вслух по ночам. Лампа горит, стекло треснуло от огня, а я читаю, и все думают около меня, а кругом темно, слышно, как шумит Каспийское море. Книги все прочли, стали неинтересны, нам было скучно жить с одним своим умом. Мне дали тогда в премию библиотеку, что я трудодни прекрасно сосчитала. А книги хотели прислать, только не прислали — все нет и нет: у бюрократизма не болит социализм. Я поехала сама, взяла и везу — не знаю теперь, где Казанский вокзал, где билеты берут без плацкарта.

Приветствующий деятель. Вот перед вами, господин Хоз, небольшое существо социализма.

Хоз. Огромное, дорогой мой. Весь божий мир скрылся в этом бедном существе. (К Суените). Дайте мне вашу руку, счастливая моя!

Суенита несмело подает Хозу свою руку. Хоз целует ее руку.

Суенита. Плюньте лучше. У меня рука сейчас грязная. Руками ведь не целуются, а только работают и обнимаются.

Уборняк. Она санминимум проходила.

Суенита. Да, я санитарка и детей умею принимать.

Хоз. А рожать вы не пробовали?

Суенита. Успела уже.

Интергом. Хотите одеколона для рук?

Суенита. Так себе. Не хочется. Где Казанский вокзал?

Фушенко. Разрешите я вам билет возьму вне всякой очереди?

Суенита. А разве можно? Там люди в очереди стоят, это против закона, я за кило пшена людей наказывала.

Уборняк. Можно, голубушка. Он возьмет без очереди. Он и живет без очереди — его очередь давно прошла, а он живет себе по-культурному! Геня, давай поцелуемся!

Фушенко. Давай, Петр Поликарпыч!.. (Целуются).

Интергом (Суените). Хотите молока?

Суенита. Я в колхозе его пила. До свиданья. Я пойду в очередь билеты покупать — боюсь, не достанется. Чего те двое целовались? — неприличные какие!

Хоз. Погодите… Я еду с вами — разрешите пожилому человеку!

Суенита. Вы старый. У нас лесу нету: если умрете — гроб не из чего делать. Мы вас в песок положим.

Хоз. Я согласен. До свидания, господа! Пишите сочинения, приветствуйте, встречайте поезда дальнего следования, будьте здоровы!..

Хоз и Суенита направляются к выходу.

Интергом (бросаясь вслед). Иоганн! А где же я буду жить? Иоганн? Здесь чужая страна, я умру без тебя, Иоганн!

Хоз (приостанавливаясь). Ну, дальше что? Ну, раздражай, раздражай меня! Выпускай из тела пустяки!

Интергом (припадая к Хозу). Иоганн, ты исчерпал своей любовью всю мою молодость…

Хоз. Да, исчерпал. Я же мужчина, Интергом!

Интергом. Не бросай меня сразу! Выпей своего молочка, съешь чего-нибудь химического — уйдем в отель, забудемся… Возьми меня в пустыню, я засохну по тебе в Европе. (Плачет).

Хоз. Умирают от любви и живут в пустыне — только ангелы. Интергом… Ты женщина, ты в пустыню не поедешь. Сегодня же ты будешь улыбаться…

Суенита. Старичок, там во все колхозы поезда уйдут. Мы останемся.

Хоз. Сейчас. Сейчас все организуем, бедные мои!

Интергом (в слезах). Где же ты станешь пить молоко, есть порошки и пилюли? Кого ты будешь теперь любить? Я изучила тебя, я чувствовать привыкла, а теперь надо забывать!

Суенита. Я его буду кормить из своей сумки. У меня сухари и корки есть.

Хоз (к Уборняку). Господин писатель! Интергом — голландская фламандка, хотя и родилась в России. Я считаю полезным улучшить нравственно-политические отношения между вашей родиной и Голландией. Возьмите Интергом под вашу любовь и покровительство. Сделайте одолжение голландской королеве!

Интергом. Ах, Иоганн! Я так грустна сейчас! Ну поцелуй мне руку!

Хоз. Успокойся, Интергом: ты знаешь, что жизнь все равно несерьезна. Прощай, мое бедное тело! (Целует Интергом в лоб и оставляет ее, отходя к Суените).

Уборняк (к Интергом, предлагая ей руку). Сударыня, разрешите предложить вам культурную дружбу и гостеприимство! Мой дом открыт всей Европе!

Суенита (Хозу). Пойдем скорее, дедушка, в нашу деревню, у меня ребенок там плачет.

Хоз. Пойдем, божье созданье. Дай мне сухарик пососать из твоего мешка.

Суенита. После. Сядешь в вагон — тогда и будешь трескать.

Приветствующий деятель. Господин Хоз, вас ожидает «Бьюик». Мотор все время горячий, машина дежурит для вас.

Хоз. Остановите его. Я начинаю теперь согреваться сам — моторы пусть остынут.

Уходит с Суенитой.

Уборняк (ведя под руку Интергом). Вы отлично и серьезно заживете у меня в доме, моя славная и милейшая госпожа Интергом.

Все расходятся. Уборняк берет Интергом за обе руки.

Уборняк. Ах, вы моя голландка! У вас же чудесная гидротехническая родина! Мы с вами романы будем писать и — очерки! У меня дома собака Макар есть, вот зверь обрадуется вам!

Интергом (улыбаясь). Да, господин Уборняк, я люблю романы. И Макаров я тоже люблю — они мне нравятся!

Уборняк. Голубушка, дайте мне попить этого хозовского молочка!

Интергом вынимает из своего маленького чемодана бутылку молока и подает Уборняку.

Интергом. Ну, пожалуйста!

Уборняк (выпив молоко). Культурная была привычка у этого научного старичишки!.. Послушайте, превосходнейшая моя, как же вы жили с этим ветшайшим старичком?..

Интергом (улыбаясь). Ах, господин Уборняк, жизнь ведь так несерьезна!

2-е действие

Край низкой плетневой огорожи; оголенные колеблемые ветром ветки отощалого дерева; далекий шум Каспийского моря. За плетневой огорожей деревянная пристройка избы — в виде большого крыльца или сеней. Там стоит стол для занятий. Вся эта обстановка занимает правую часть сцены.

Слева видна даль, уходящая в смутное пространство. Спереди левой части стоит столб с советским гербом и надписью: «СССР. С-х пастушья артель 14 Красных избушек. Высота над уровнем моря 19, 27 м. Средн. год. колич. осадков 140 мм. Душ-едоков 34. Председ. С. И. Гармалова».

В средней части сцены стоит чучело, устроенное из глины, соломы и различной ветоши. Чучело похоже на сурового человека ростом в полтора человека. Правая рука чучела высоко поднята в неопределенной угрозе.