Владимир Разин - В лабиринтах детектива

• Название: В лабиринтах детектива
• Автор: Владимир Разин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2000

---

А между тем лет 10 назад у того же писателя вышла в свет неплохая поветь “Супермен”, объем которой был… всего 74 стр. Как далеко мы ушли с тех пор. Не в мастерстве, конечно. Следует отметить, что детективных повестей становится все меньше, а остросюжетного рассказа в том понимании, которое выражал А.Хичкок, как не было, так и нет. Можно только сожалеть об этом. Есть сильные подозрения, что отсутствие в нашей литературе коротких остросюжетных произведений связано не только с финансовыми проблемами, но и с неумением многих авторов грамотно и динамично строить сюжет в коротком произведении. Думается, это серьезная проблема в отечественной детективной беллетристике.

Если мы попытаемся расставить триллеры и детективы конца ХХ века, то романы займут у нас несколько полок, повесть, может быть, одну неполную, а рассказы… сборников остросюжетных рассказов попросту не окажется.

Как же систематизировать то кажущееся обилие остросюжетных произведений, которые успели выпустить издательства в период 1987–2000 гг.? Можно поставить в основу предмет авторского исследования. Отмена цензуры привела к значительному росту книг, в которых практически нет пострадавших, а есть преступник и преступные организации и сообщества, воюющие то с государством, то друг с другом. В “Основной операции” Д.Корецкого преступная организация закладывает бомбу под Кремлем, пытается покончить с федеральной властью. В романах А.Крижановского “Новый порядок” и “Кремлевский альянс” происходит борьба за власть между правоохранительными органами и глубоко законспирированными преступными сообществами. Даже Лев Гуров, настоящий герой Н.Леонова, меняет поле деятельности — с расследования преступлений против личности он начинает заниматься государственными преступлениями…

Можно учесть две неравные группы остросюжетной литературы.

Первая. Расследование преступлений против государства.

Вторая — расследование преступлений против личности.

Иногда эти направления могут пересекаться: там, где государство, там и личность. И наоборот. Но это происходит довольно редко.

Следующая попытка классификации остросюжетной литературы — по главному герою книги. С появлением на свет частных сыщиков, они все чаще становятся главными участниками событий (повести и романы С.Высоцкого, А.Кузнецова и др.). С другой стороны, многие авторы продолжают во главу угла ставить работника правоохранительных органов (Н.Леонов, Д.Корецкий, А.Кивинов и др.). Это могло бы также послужить основой для классификации. Наконец, вполне можно было бы принять за основу классификации и принятую на Западе систему, когда детективная литература делится по развитию сюжета. Так цикл романов нового автора Б.Акунина критика называет “круто сваренным детективом”, а издатели просто дали сериалу новый жанр — “стильный детектив”, а новые романы Ю.Латыниной критика именует “Невиданная смесь экономического детектива и историко-приключенческого романа…”. Нам приходилось встречать и такие словосочетания (в зависимости от содержания): “эротический детектив”, “экологический детектив”, “крутой боевик” (как будто боевики бывают “не крутыми”!) и т. д. и т. п. Если задуматься, можно, видимо, отыскать и другие признаки, по которым целесообразно классифицировать остросюжетную литературу.

На наш взгляд, стоит попробовать сочетание нескольких возможных признаков. Мы предлагаем следующую схему, в основу которой положено сочетание ряда различных атрибутов.

1. Собственно, современный детектив. С настоящим расследованием и поиском преступников;

2. Триллер (боевик). Преступник известен. Требуется отыскать его и обезвредить;

3. Исторический детектив;

4. Мистико-фантастический детектив;

5. Политико-международный остросюжетный роман;

6. Произведения о разведчиках;

И, наконец, учитывая актуальность серьезного разговора о некоторых группах авторов, активно включившихся в литературный процесс, выделим наиболее популярные в наши дни

7. Женский детектив;

8. “Черный роман” — назовем так произведения, в которых криминальная жизнь показана “с той стороны”.

Кроме этого нельзя не сказать несколько слов и о т. н. документалистике, которая буквально прорвалась сквозь многочисленные запреты и заслону к широкому читателю. Некоторое время казалось, что документальные записки и воспоминания шпионов и бывших (а может быть, и настоящих) воров, книги литераторов, написанные на архивных материалах, только введенных в оборот, переиздания некогда изданных за рубежом мемуаров известных перебежчиков, эмигрантов, покинувших Россию после войны и воспоминания “вышедших в тираж” деятелей плаща и кинжала “перекроют кислород” художественной литературе. Слава богу, этого не произошло. Но кроме самостоятельной жизни документалистика дала пищу для размышлений и работы многим советским авторам. И это нельзя не учитывать.

Кто придумал перестройку?

Смеем заявить, что перестройку придумал не М.Горбачев с коллегами, а скромные и ничем доселе не примечательные писатели Э.Тополь и Ф.Незнанский. Так уж получилось — в конце 80-х — начале 90-х прежний милицейский роман начал тихо, но быстро умирать. Еще раньше незаметно отпала шпионская повесть: герои этих книг как-то неожиданно оказались совсем не такими, какими их рисовали авторы и представляли себе читатели. В сплоченных рядах остросюжетных произведений начали образовываться пустоты, сначала незаметные, а потом — все больше и больше. Пытаясь заполнить эти ниши, издатели вываливали на рынок груды зарубежного детектива, на прилавках появились долгожданные Чейз, Гарднер, Стаут… Затем, как пишет литературный критик Р.Арбитман, зарубежный детектив начал “раздражать каким-то вызывающим несоответствием нашей безумной действительности и мира грез, честных частных сыщиков, пистолетов “магнум”, замороженных “дайкири”, и роскошных отелей “Хилтон”, где никогда не висит суровая табличка “Мест нет”…”

Не удалось закрыть нишу и при помощи криминальной документалистики. Соревнуясь друг с другом, писатели торопились быстрее донести до читателя все мерзости нашей жизни, ужасы совершенно жутких преступлений… Все это писалось быстро, неряшливо, с учетом политической конъюнктуры — и быстро приелось читателям. Нишу вновь закрыть не удалось. “Правда, авторы прежних наших милицейских (реже — шпионских) серий попробовали перестраиваться на марше и рады бы перестроиться, но только окостенелость поджанра, его возраст и то, что у нас он вечно ходил “в первых участниках” — все это заранее отвращало читателей от былых кумиров, сводила не нет все их робкие (а порой и весьма нахальные) усилия на нет. Вновь доверие завоевать было трудно, почти невозможно…”. Эти строки писались почти 10 лет назад. И время показало, что кое-кому (далеко не всем) все же удалось вписаться в постперестроечное время. И все же бал сегодня правят не они. Но об этом позже.

А сейчас — вновь к вопросу: кто же все-таки возглавил перестройку на книжном фронте? Большинство критиков сходятся на том, что эта честь оказана двум прежде неизвестным как писателям российским эмигрантам Э.Тополю и Ф.Незнанскому. Это потом они рассорятся насмерть и станут завсегдатаями судов, доказывая, кто же сделал больше. А Э.Тополь будет апеллировать к общественности, публично кляня себя в том, что он породил на свет писателя Ф.Незнанского. Впрочем, дело было сделано. И писатель Ф.Незнанский радует русскоязычного читателя своим нескончаемым “Маршем Турецкого”.

А в конце 80-х — начале 90-х годов эта пара с воодушевлением создавала свои первые романы. Правда, не для России, но все же, для русскоязычного читателя, на которого было рассчитано западногерманское издательство “Посев”. Так появились совместно написанные детективы “Журналист для Брежнева” и “Красная площадь”. Отечественные издательства быстро обнаружили искомых авторов и уже в начале 1991 года “Журналист для Брежнева” был издан в России. Чуть позже ленинградский журнал “Нева” опубликовал журнальный вариант “Красной площади”. Затем в полтора-два года были изданы книги Ф.Незнанского “Операция “Фауст”, “Ярмарка в Сокольниках”, “Ящик Пандоры”, Э.Тополя — “Завтра в России”, “Черное лицо”, “Кремлевская жена” и “Русская семерка…”

И снова процитируем Р.Арбитмана: “Судьба подарила нам удачный тандем. Оба автора были выходцами из Союза и уже во всяком случае в деталях не ошибались… Они-то знали, что черная икра не входит в наш ежедневный рацион… и что контрразведка “Смерш” существовала у нас только в годы войны. Вдобавок Эдуард Тополь в бытность свою корреспондентом “Бакинского рабочего” и “Комсомольской правды” наверняка успел запастись самыми разными впечатлениями, к тому же неплохое знание писательской и кинематографической среды тоже помогало делать “фон” детективных романов вполне осязаемым, отнюдь не схематичным. Фридриху же Незнанскому многолетняя служба в прокуратуре СССР дала возможность поднакопить сюжетов криминально-скандальных историй на много лет вперед… Помимо всего прочего, детективы Тополя и Незнанского имели целых три дополнительных достоинства: в основном они были написаны не сегодня, не здесь и не для нас… “Не сегодня” — означало, что вовремя актуализировали темы, до недавних пор запрещенные в России, они говорили, пока другие помалкивали… “Не здесь” — значило, что писатели были в высшей мере свободны от внутреннего редактора, не боялись “нарушить”, “разгласить”, “очернить” — в общем, высказаться достаточно откровенно, не думая о последствиях. Богом был сюжет, все остальное не имело значения. Наконец то, что все романы были написаны поначалу “не для нас” (гласность тогда едва ли кто предвидел) способствовало с одной стороны введению в ткань некоей минимальной доли привычной для нас сегодня острой разоблачительной публицистики… С другой же стороны, “советские тайны” подавались в необходимо-привычной для Запада упаковке динамичного, “крутого”, остросюжетного детектива-триллера… Детективное произведение о наших делах, написанное вдобавок в отечественной традиционной манере, с унылыми рутинными приключениями “по-советски”, с неторопливой ленцой, с непременной “моралью” — просто нельзя было бы продать…”