Анна Овчинникова - Сламона

• Название: Сламона
• Автор: Анна Овчинникова
• Жанр: Детская проза

Десятилетний мальчик из приюта существует в двух разных мирах — реальном и фэнтезийном. В первом мире он — никому не нужный сирота, во втором — сильный и смелый ученик Великого Мага, сражающийся с врагами и защищающий друзей. Два мира сплетаются все теснее…

---

Два часа назад Дэви и Рон спрыгнули на этот песок со спин своих скакунов, отпустили Флейна и Вихря порезвиться на кучевых облаках, сами уселись рядом на пороге пещеры  — и с тех пор над океаном и берегом разносился голос волшебной трубы, наигрывающей протяжную медленную мелодию.

Болтая свесившейся ногой, прислонившись плечом к плечу Рона, Дэви смотрел на берег и на Синие Холмы, за которыми лежала Изумрудная Равнина. По склонам холмов молча двигались толпы людей, одетых в черное — это армия литтов шла на зов волшебной трубы, заклинающей негодяев.

Ряд за рядом люди, чьи души были чернее их одежды, спускались к воде — и скрывались под синей океанской гладью, которую разрезали десятки плавников, похожих на половинки гигантских ножниц. Акулы безошибочно почуяли большую поживу!

Вода у берега то и дело начинала бурлить красным, и растревоженные чайки с воплями метались над кровавой пеной — но ни одна валькирия, ни один Демон-Вестник, ни один любопытный тирк не последовали за литтами, чтобы полюбоваться на их бесславный конец. Вся армия Древних осталась на Изумрудной Равнине, по ту сторону холмов: когда поет волшебная труба, только негодяи идут на ее зов!

Время тянулось, как протяжный напев этой трубы, как дикий мед, стекающий по древесному стволу, и даже меч Дэви устал звенеть в такт трубному зову, даже чайки уже охрипли, когда прибрежные холмы снова начали становиться ярко-зелеными. Чернота понемногу сползла с их склонов, берег еще некоторое время оставался черным из-за толп зачарованных литтов, но не успело солнце коснуться вершин холмов, как последние негодяи ступили в воду и чернильной кляксой растворились в океанской синеве…

«Тара-ра, ти-ри-рам, ти-ри-ри-рам!» — напоследок вывела помятая золотая труба, похожая на горн из ратушного музея, и Рон устало отнял мундштук от губ.

— Что, уже все?

— Да. Все, — ответил Дэви, вглядываясь в красные пятна на воде и в серые тени акул, мелькающие под скалой. — Конраду конец. Его подонкам конец. И большой смуте конец! Полная утопия…

— Полное… Что?

Рон уткнул раструб трубы в колено, выглядывающе из лохматой дырки в джинсах, и закрыл глаза.

— Утопия — это когда негодяи тонут и все кончается хорошо! — объяснил Дэви. — Смуте конец… Охэй, даже как-то не верится! Что же мы с тобой будем делать завтра, Рон?

— Хо, дел у нас — завались! — сонно пробормотал Рон; его голова никак не хотела держаться прямо, валилась то ему на грудь, то Дэви на плечо. — Надо бы приспособить «Лучезарный» для путешествий в космосе… Я давно уже хотел посмотреть, что делается на Марсе… и на Луне… А вдруг нам повезет, и мы отыщем звезду Иннэрмал? А еще надо бы заглянуть в Немую Гору и разобраться с тамошними пауками… И покататься по перилам заоблачных мостов… И побывать… побывать…

— Рон!

Дэви схватил друга за шиворот, не позволив ему свалиться со скалы, но труба выскользнула из-под руки Рона и золотой рыбкой плюхнулась в воду…

Тотчас на этот всплеск метнулось несколько акульих плавников, а Рон вскочил так резво, как будто не засыпал всего четверть секунды назад.

— Ах я, козел!!!

Дэви тоже взметнулся на ноги и вцепился в Рона.

— Куда ты?! Сдурел?!

— Я должен ее достать!

Рон рванулся, чтобы прыгнуть в воду, но Дэви крепко встряхнул его и прижал к стене пещеры.

— Да ты спятил! Посмотри, что творится внизу — акулы разорвут тебя на клочки, как только ты коснешься воды!

— Я сам их разорву, понял?! Не могу я снова ее потерять! Пусти!

— Черта лысого я тебя пущу!

Дэви отшвырнул бывшего заморока от входа и встал между ним и выходом из пещеры.

Рон сунул кулаки в карманы, его глаза в полумраке вспыхнули зеленым огнем.

— Ты не понимаешь, — сдавленно сказал он. — Волшебная труба хранилась в нашем роду четыреста лет, и за эти четыреста лет я был первым принцем, который умудрился ее потерять! Но снова терять ее я не собираюсь. Выпусти меня отсюда, или…

— Или? — Дэви скрестил пальцы правой руки в Знаке Кленового Листа.

— Или… Увидишь! Я, может, и не маг, но… Берегись!!!

Дэви стремительно отскочил в сторону, и зубастая пасть на длинной шее щелкнула клыками на том месте, где он только что стоял.

— Дэви, осторожно!

Но в руке у Дэви уже был меч, и едва крылатое чудовище со злобным верещанием ворвалось в пещеру, как он нанес удар по чешуйчатой длинной шее. Монстр извернулся, в лихом пируэте ускользнул от меча, снова кинулся к Дэви с разинутой пастью… 

Рон швырнул в эту пасть выхваченный из ниши светильник.

Шар взорвался, превратившись в облако сверкающего голубого пара, на мгновение Дэви почти ослеп…

— Заклинание, Дэви!

Но Дэви вместо этого нанес удар мечом — один и другой, целясь туда, откуда раздавались злобный визг и хлопанье крыльев. Визг оборвался, и Рон опустил руку, в которой уже держал второй светильник.

Сияющие искры, кружась, медленно опускались вниз, засыпая распростертого на полу обезглавленного монстра.

Дэви одной рукой бросил за спину меч, второй ухватил за хвост тело чудища, вышвырнул его из пещеры, кинул вслед отрубленную голову и помахал ладонью перед лицом, чтбы разогнать голубой туман.

— Ни фига себе, япона мать! — обалдело выдохнул Рон. Он вернул светильник в нишу, подошел к лежанке в глубине пещеры и шлепнулся на нее, ероша припорошенные голубыми искрами волосы. — Я так и не понял, что это было… Посмертный подарок Конрада, что ли?

— Кто его знает, — пробормотал Дэви. — Какая разница, раз его больше нет! Знаешь, по-моему, тебе сейчас надо хорошенько выспаться, а завтра утром мы на «Лучезарном» обыщем все море вокруг Китовой Скалы и найдем трубу! Что скажешь?

Он затаил дыхание, пока Рон думал, кусая нижнюю губу.

Неужели придется создавать еще одно чудовище, чтобы отвлечь друга от бредового желания выкупаться среди стаи акул?

— Ладно, договорились, — сказал наконец Рон, боком падая на лежанку. — Но ты уверен, что мы ее найдем?

— Конечно, что за вопрос? И ведь главное, что армии негодяев больше нет!

— Ха! — пробормотал Рон. — Ты что ж, думаешь, все негодяи Запределья собрались в армии Конрада? А сколько их еще шляется по бывшим Погибшим Землям? А сколько их было так далеко отсюда, что они не услышали зова трубы? Какой же я все-таки идиот, кретин, болван безрукий!

— Это точно, — согласился Дэви, присаживаясь на край лежанки. — Только идиот, кретин и болван может рваться в пасть к голодным акулам! Для чего мы с тобой оставили с носом сторожевых пауков — чтобы нас сожрали эти плавучие челюсти?

— Что-то я не заметил, где у пауков нос, даже когда стоял с одним из них в обнимку! — хихикнул Рон. — А еще я хотел поиграть на трубе на мосту через Дуплу… и разделаться… со всеми негодяями Мурленбурга…

— С мурленбургскими негодяями я сам разделаюсь, не беспокойтесь, ваше высочество!

— От высочества слышу, — промямлил Рон — и уснул, уткнувшись носом в белую мохнатую шкуру на лежанке.

Дэви смахнул с его волос светящийся голубой порошок, встал и пошел к выходу из пещеры.

Он вытащил из кармана Кровавый Кристалл и внимательно осмотрел. Нет, кристалл не стал меньше, поделившись с Дэви магической силой, он лишь разогрелся и теперь мерцал глубоким пурпурным огнем… Сто чертей и одна ведьма, какое страшное могущество все-таки заключено в этом маленьком красном камне! Одно неумело брошенное заклинание — и Дэви удалось создать чудовище, сотворить которое было под силу только Великому Магу!

Может, с помощью Кровавого Кристалла он мог бы даже разогнать всех акул, рыскающих под скалой, и в два счета найти волшебную трубу…

Дэви поколебался всего мгновение, потом быстро сунул камень в карман и брезгливо вытер руку о штаны. Нет уж, пускай ничтожества вроде Конрада создают свое могущество на чужой крови, а мы, маги, никогда не опустимся до такого! А трубу мы с Роном и так найдем — без помощи Кровавого Кристалла!

Дэви посмотрел на воду Радужного Океана — красные пятна на ней уже исчезли, розовый отблеск на волнах был всего лишь отражением вечерних облаков. Вот на таких облаках больше всего любят пастись заоблачные кони, и где-то по этим облакам сейчас носились Вихрь и Флейн-о-Норр…

А под облаками все неуловимо изменилось со смертью нескольких тысяч негодяев. Вроде все вокруг осталось прежним — и в то же время стало совсем другим! Мир-Без-Негодяев отличался от прежнего мира так же, как отличался свежий бриз от затхлого воздуха Немой Горы, как скачка верхом на снежном единороге отличалась от езды на карусельной лошадке, как плаванье в море отличалось от мытья под душем…

Как жизнь на Иннэрмале отличалась от жизни в мурленбургском приюте!

Охэй, вот бы пролететь сейчас над Запредельем от Радужного Океана до Лунного, заглянуть в Великую Стынь, в Вейнур, в Кольдр, где на грозных сторожевых башнях вместо железных шипов наверняка уже начали распускаться белые цветы, рассказать о конце большой смуты на Иннэрмале!